В год 100-летнего юбилея со дня начала Первой мировой войны особую важность имеет вопрос увековечивания памяти солдат, офицеров и генералов русской армии.
Эта книга расскажет о пяти русских генералах Великой войны, о тех людях, благодаря которым русская армия была на полях сражений успешной и победоносной. Полководческие карьеры П.А. Плеве, В.Е. Флуга, П.С. Балуева, А.А. Граникова и Н.С. Батюшина — яркий пример того, как много значит личность в истории армий и государств.
ВВЕДЕНИЕ
100 лет отделяют нас от начала Первой мировой (или Великой, как ее называли в России) войны 1914—1918 гг. Война, обескровившая европейскую цивилизацию, прекратившая существование 4 империй, оказалась в тени более поздних событий и катастроф. В России — революций и Гражданской войны. Изменение общественно-политической формации и режима привело и к забвению воинов, в частности, генералов той армии, которая с честью выполняла свой долг в последней войне Российской империи, не раз выручая своих союзников и внеся более чем весомый вклад в дело победы Антанты над государствами Германского блока
[1]
.
Русские генералы Первой мировой войны… Сколько негативного было сказано об этих людях. Например, такое: «…некоторые меры к устранению военной невежественности были принимаемы старым правительством, но меры эти, скорее, можно назвать полумерами, так как мерилом оценки того или другого лица часто, если не сказать — почти всегда служила родовитость происхождения или близость ко двору и придворным сферам»
{1}
. «Колебание, нерешительность, боязнь ответственности, привычка сваливать то, что нужно сделать самому, на другого»
{2}
— вот, по мнению авторов этой статьи, главные черты, присущие русскому генералитету в годы мировой войны.
Недостатков у русского генералитета было достаточно. Качества администраторов, хозяйственников, строевиков и пр. многих русских генералов были не особо нужны в сложной боевой обстановке. Решительности, инициативы, творчества зачастую не хватало. Не весь русский генералитет смог достойно проявить себя, адаптироваться к новым реалиям, но ведь действовать пришлось в тяжелых условиях небывалой войны.
Но здесь необходимо отметить, что многие «грехи» высшего командования были свойственны и нашим союзникам по Антанте. Комдив В.А. Меликов, говоря о Приграничном сражении 1914 г. на Французском фронте, отмечал: «Сейчас же после объявления всеобщей мобилизации у французского командования сильно ослабела воля к победе. И хотя еще в мирное время по разработанным маршрутам сотнями змеек бежали эшелоны с войсками к восточной границе, но их не направляла твердая, уверенная рука полководца, крепко знающего, чего он хочет, и имеющего стратегическую перспективу»
Более того, зачастую и германское командование было не на высоте. Как отмечал исследователь Восточно-Прусской операции 1914 г. (для немцев — одного из наиболее удачных в оперативном отношении сражений на Русском фронте мировой войны) Н. Евсеев: «Операции показали, что русские и некоторые германские корпусные командиры не обладали нужным оперативным кругозором и действовали во вред общему ходу операции. Исключение составляли у немцев Франсуа и Белов, а у русских ген[ерал] Мартос. Августовское сражение показывает, что в обстановке маневренной войны требуется весьма жесткое управление армиями и корпусами»
МАСТЕР КРИЗИСНЫХ СИТУАЦИЙ.
Генерал от кавалерии П.А. Плеве
Введение
Имя генерала от кавалерии Павла Адамовича Плеве, представителя плеяды талантливых отечественных полководцев Первой мировой войны 1914—1918 гг., почти не знакомо любителям военной истории. Безвременная кончина одного из лучших наших генералов в марте 1916 года привела к тому, что Павел Адамович не дожил до страшных событий 1917 года и последовавшей затем Гражданской войны, которой, в основном, и обязаны широкой известностью многие русские военачальники — его современники.
Например, мало кто знает Е.К. Миллера как неизменного начальника штаба в армиях, возглавляемых П.А. Плеве в годы Великой войны, но он известен как главнокомандующий войсками Северной области в годы войны Гражданской. В отношении незаслуженно забытого генерала П.А. Плеве отсутствуют серьезные исследования, не оставил он и воспоминаний — тем больший интерес представляют личность и деятельность этого незаурядного человека, причем на фоне осуществляемых им операций Великой войны. Ратный труд П.А. Плеве на полях Первой мировой заслуживает всестороннего внимания.
П.А. Плеве относился к плеяде так называемых русских немцев, со времен Петра Великого верой и правдой служивших России. Совмещавшие в себе лучшие черты и русского и германского народов, они исключительно много сделали для нашей государственности, вписали много ярких страниц в славную историю русского оружия. Применительно к Первой мировой войне достаточно назвать имена И.О. Эссена, Е.К. Миллера, П.Н. Врангеля, В.Е. Флуга. П.А. Плеве можно поставить в этот ряд одним из первых. Человек большой скромности, профессионал в своем деле, он был, что называется, «человеком на своем месте». Став полным генералом еще до войны, в военное время возглавляя армию и фронт, П.А. Плеве принадлежал к категории активных генералов, приверженцев энергичных действий, являлся мастером маневра и флангового удара. Среди лучших полководцев России «высшей категории» в годы Первой мировой (Н.Н. Юденич, А.А. Брусилов, П.А. Плеве) именно Плеве противостоял самому страшному нашему врагу — германской армии — и боролся против него с завидным успехом. Блестящий тактик, Павел Адамович стал, по сути дела, «палочкой-выручалочкой» Русского фронта: для выправления критической ситуации его неизменно посылали в самые горячие точки.
Так было 7 ноября 1914 г. под Лодзью, когда ударная группа германского генерала пехоты Р. Шеффера-Бояделя вышла на южную окраину города: для стабилизации ситуации общее командование над русскими войсками в районе Лодзи было передано Плеве. Так было ив 1915 году в Прибалтике, когда фронт был сохранен также во многом благодаря его усилиям. Причем нельзя забывать: Первая мировая война — война нового типа—сразу поставила исключительно жесткие требования к командному составу. Реалии современной войны требовали нового стиля руководства. И в то время, когда далеко не весь российский генералитет смог преодолеть стереотипы, не растеряться, сориентироваться должным образом, Павел Адамович, человек уже солидного возраста, проявил себя лучше многих, более молодых военачальников, достойно и грамотно руководя вверенными силами и средствами.
Становление полководца
Павел Адамович Плеве родился 30 мая 1850 года
[5]
и происходил из дворян Петербургской губернии евангелистско-реформаторского вероисповедания
{10}
. Образование он получил в Варшавской классической гимназии. Весьма интересно наличие у будущего генерала гуманитарного образования. В 60—70-е годы XIX в. традиционно большинство офицеров (в 1871—1879 гг., например, 64%
{11}
) проходили цепочку: военная гимназия — военное училище. В 1868 г. он поступил в Николаевское кавалерийское училище и в 1870 г. закончил его — причем по 1-му разряду, с занесением на мраморную доску училища
{12}
. В офицеры (корнеты) Плеве был произведен в 1870-м и выпущен в лейб-гвардии Уланский его величества полк. В 1874 г. он получил чин поручика
{13}
и поступил в Николаевскую академию Генерального штаба, которую окончил (полный курс) в 1877 г. также по 1-му разряду. Учитывая трудность этого результата, можно сделать вывод о незаурядных дарованиях молодого офицера. В этом же году за отличия в учебе
{14}
он был произведен в штаб-ротмистры.
В качестве обер-офицера (с переводом в Генеральный штаб в чине капитана) при штабе 13-го армейского корпуса П.А. Плеве воевал в Русско-турецкой войне 1877—1878 гг. Он участвовал в стычке близ высоты Сахар-Тепе (9 августа 1877 г.), сражении при Аясларе (10—11 августа), усиленных рекогносцировках (сентябрь—октябрь), общем наступлении войск Северного отряда и преследовании турок к Шумле (январь 1878 г.)
{15}
. За отличия в делах с турками 23 февраля 1878 г. Павла Адамовича наградили орденом Святой Анны 3-й степени с мечами и бантом.
После войны до 1880 г. Плеве служил в Болгарии в должности штаб-офицера для поручений при штабе командующего оккупационными войсками княжества Болгарского, руководил отделением Военного министерства княжества, был штаб-офицером для поручений при военном министре. 15 ноября 1879 г. «в награду отличного мужества и храбрости, оказанных в разновременных делах с турками», он был отмечен орденом Святого Станислава 2-й степени с мечами
{16}
. В 1879 г. Павел Адамович становится подполковником. Служба в Болгарии привела его в члены Главного военного суда — начальника софийского военного отдела. С 19 августа 1880 г. по июль 1881 г. он осуществлял цензовое командование 2-м эскадроном лейб-гвардии Кирасирского Его Величества полка
С 1880-го по 1889 г. Плеве служил на различных командных и штабных должностях: штаб-офицером для поручений при штабе Казанского военного округа; при Главном штабе; в составе экзаменационной комиссии Офицерской кавалерийской школы; штаб-офицером — заведующим обучающимися в Николаевской академии Генерального штаба офицерами; правителем дел Академии; временно командовал лейб-гвардии Кирасирским Его Величества полком. В 1882 г. Павел Адамович был произведен в полковники
Являлся Плеве и автором военно-научных работ. Так, в 1889 г. вышли в свет «Очерки из истории конницы» полковника Генерального штаба П.А. Плеве. Работа, предназначаясь прежде всего для юнкеров старшего класса Николаевского кавалерийского училища, охватывала вопросы развития конницы с древности до Русско-турецкой войны 1877—1878 гг. включительно и являлась весьма добротным исследованием по проблеме. Активного офицера привлекла оперативная подвижность конницы — единственного мобильного рода войск в то время. Интерес представляют выводы П.А. Плеве — они были в полной мере подтверждены событиями грядущей войны: «Во все времена конница только тогда являлась способною совершать великие подвиги, когда она была сильна духом настолько, что проникалась готовностью бороться со всяким врагом и со всяким препятствием, уверенностью в себе и твердою решимостью или победить или погибнуть… Военная история подтверждает громадное значение начальника конницы. Ни в одном роде оружия успех не зависит в такой степени от личных качеств начальника и его искусства управления, как в коннице… конница не должна смущаться быстрыми усовершенствованиями огнестрельного оружия: силе огня она может противодействовать крайним развитием подвижности, быстроты действий даже на пересеченной местности и в особенности подъемом духа до постоянной готовности решаться на самые отчаянные предприятия»
Начало Первой мировой войны. Галицийская битва
В ходе мобилизации, объявленной с началом Первой мировой войны, на базе управления Московского военного округа с 19 июля 1914 г. формировалось управление 5-й армией под командованием П.А. Плеве. Армии предстояло войти в состав Юго-Западного фронта, сосредоточить главные силы в районе Ковель — Холм — Брест-Литовск
{25}
и участвовать в одном из важнейших сражений войны — Галицийской битве. Штаб нового оперативного объединения первоначально находился в Москве, затем в Брест-Литовске и Холме.
Планирование операций против Австро-Венгрии русская Ставка Верховного главнокомандующего осуществляла на базе полученного от своей агентуры плана развертывания австро-венгерских войск в Галиции. На основе этого предвзятого мнения о будущих действиях противника предполагалось концентрическое наступление двух групп армий Юго-Западного фронта (северный фас — 4-я и 5-я армии, южный фас — 3-я и 8-я армии) в операции на окружение. Русские армии фронтальным движением по сходящимся направлениям должны были выйти на фланги неприятеля, смять их, отрезав вражеские корпуса от рек Сан и Днестр, и уничтожить. Главный удар наносили внешние 4-я и 8-я армии, вспомогательный — внутренние 5-я и 3-я.
Австро-венгры вскрыли утечку информации, изменив свой план 1912 года, и отнесли развертывание армий на 100 км к западу, вследствие чего удар русских армий оказался направлен в пустое пространство. Более того, теперь австрийские войска охватывали неприятеля на северном фланге, нависая над ним, где имели превосходство сил и средств (1-я и 4-я австрийские армии с группой генерала пехоты эрцгерцога Иосифа Фердинанда насчитывали до 495 тыс. человек против 337 тыс. русских 4-й и 5-й армий).
В развернувшемся Люблин-Холмском сражении 1-я и 4-я австро-венгерские армии должны были наступать в общем направлении на Люблин, 4-я и 5-я русские — на Перемышль и Львов.
В состав 5-й армии П.А. Плеве входили: 25-й армейский корпус (3-я гренадерская, 46-я и 70-я пехотные дивизии, 52-й Донской казачий полк, 36-я отдельная донская казачья сотня; 25-й мортирный артиллерийский дивизион, саперные части — всего 48 батальонов, 96 пулеметов, 7 сотен, 156 орудий), 19-й армейский корпус (17-я и 38-я пехотные дивизии, 39-й Донской казачий полк, 18-я отдельная донская казачья сотня, 19-й мортирный артиллерийский дивизион, саперы — всего 32 батальона, 64 пулемета, 7 сотен, 108 орудий), 5-й армейский корпус (7-я и 10-я пехотные дивизии, 41-й Донской казачий полк, 8-я отдельная казачья сотня, 5-й мортирный артиллерийский дивизион, саперы — всего 32 батальона, 64 пулемета, 7 сотен, 108 орудий), 17-й армейский корпус (3-я, 35-я и 61-я пехотные дивизии, 48-й Донской казачий полк, 9-я отдельная казачья сотня, 17-й мортирный артиллерийский дивизион, саперы — всего 48 батальонов, 96 пулеметов, 7 сотен, 156 орудий). Входила в ведение командарма и конница: 7-я кавалерийская дивизия, 1-я, 4-я и 5-я Донские казачьи дивизии (две последние прибыли в ходе сражения), 2-я и 3-я отдельные кавалерийские бригады (составили Сводную кавалерийскую дивизию) — всего 120 эскадронов и сотен, 16 пулеметов и 48 конных орудий. Кроме того, 5-й армии придали: 81-ю пехотную дивизию (16 батальонов, 32 пулемета. 60 орудий, саперы), 5-ю полевую тяжелую артиллерийскую бригаду (36 тяжелых орудий), два отдельных казачьих полка, понтонные, железнодорожные батальоны, телеграфные и авиационные подразделения.
Варшавско-Ивангородская и Лодзинская операции 1914 г.
Ярко проявился полководческий талант Павла Адамовича в Варшавско-Ивангородской и Лодзинской операциях
[9]
.
В первых числах октября 1914 г. его 5-я армия (состоявшая к этому моменту лишь из 19-го и 5-го армейских корпусов) вышла на рубеж р. Вислы между 2-й и 4-й армиями и 11 октября форсировала реку Равка.
После Галицийской битвы австро-венгерские войска на всем фронте начали поспешное отступление, местами переходившее в бегство, и требовалась срочная помощь германских войск для предотвращения надвигающейся катастрофы.
Угроза захвата русскими армиями Западной Галиции, Кракова и Верхней Силезии вызвала рокировку германских частей на помощь союзнику.
9-я германская армия имела в своем составе 12,5 пехотной и 1 кавалерийскую, а 1-я австро-венгерская армия — 11,5 пехотной и 5 кавалерийских дивизий. Три русские армии (4-я, 5-я и 9-я) перебрасывались в район Ивангород — Сандомир, и перед ними ставилась активная боевая задача.
Второе Праснышское сражение. Февраль—март 1915 г.
Второе Праснышское сражение, или Зимнее Праснышское сражение, 1915 г. — одна из крупнейших операций на Русском фронте Первой мировой войны. Это оборонительно-наступательная операция 1-й и 12-й армий русского Северо-Западного фронта против 12-й и 8-й армий германского Восточного фронта 7 февраля — 17 марта 1915 г. Основные события операции разворачивались в районе г. Прасныш (Восточная Польша) — важного опорного пункта Северо-Западного фронта.
Германское командование, планируя на начало 1915 г. осуществление «стратегических Канн» (удары на флангах Русского фронта: Восточная Пруссия — Карпаты), провело в Восточной Пруссии Вторую Августовскую (25 января — 13 февраля 1915 г.) операцию, во многом точную копию Лодзинской. И хотя противник не сумел достичь окружения 10-й русской армии, он все же оттеснил ее к рубежу рек Неман — Бобр, окружив один ее корпус — 20-й армейский.
Проведение Праснышской операции было обусловлено двумя оперативно-стратегическими факторами.
Во-первых, для русского командования остро стоял вопрос о стабилизации обстановки на северо-западном театре военных действий. Для реализации этой важной задачи на Лом-жинском направлении была сформирована 12-я армия (в составе Гвардейского, 4-го армейского, 2-го и 1-го Сибирских армейских корпусов), руководство которой 14.01.1915 г. поручили П.А. Плеве. О формировании армии «для млавского направления» главнокомандующему армиями Северо-Западного фронта сообщил 5-го января 1915 г. начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал от инфантерии Н.Н. Янушкевич. Ближайшая цель создания этого объединения — «вызвать перегруппировку германских сил в Восточной Пруссии в надежде на то, что при такой группировке можно будет обнаружить ослабление германцев в некоторых районах, куда и можно будет направить наши усилия для прорыва неприятельского расположения и дальнейшего развития успеха в этом направлении»
{102}
.
На новую армию возлагалось «наступление в Восточную Пруссию на Ортельсбург, Вилленберг, Нейденбург, Сольдау и далее прямо на север, так как вторжение в пределы Пруссии в этом направлении, несомненно, болезненно отзовется в Германии и, по всем вероятиям, может вызвать оттяжку германских сил с левого берега Вислы и, может быть, из района 10-й армии»
