Климат и А. П. Паршев как жертвы аборта

Орешкин Дмитрий Борисович

Книга «Почему Россия не Америка» вышла в 2001 г. и попала точно в яблочко общественных ожиданий. 52 недели в списке бестселлеров. Ее охотно раскупали в киосках Госдумы и Администрации президента, явные и тайные (второе чаще, и это тоже примета постсоветской культуры, где плагиат — норма) паршевские цитаты то и дело проскакивают в выступлениях народных депутатов и прочих начальников. Он признан экономическим гуру движения «Наши». Служит знаменем патриотической политэкономии. В общем, успех полный и безоговорочный.

А на самом деле человеческая трагедия. Незаурядная личность, способная самостоятельно мыслить и ясно формулировать, пытается найти щадящее, с точки зрения советского патриотизма, объяснение провалу социалистической экономики и ее систематическому отставанию. Чем наглядней и конкретней он это делает, тем очевиднее его рассуждения противоречат либо догме, либо реальности. Чем яростней он защищает сталинскую модель общественной жизни и экономики, тем больше дыр в ней обнажает. Потому что сам — воплощенная советская дыра. Что, конечно, не вина его, а беда. Общая для миллионов мыслящих сограждан. Духовная драма переходного периода. О ней, отталкиваясь от замечательных текстов А.П. Паршева, я и попытаюсь высказаться.

Ничего личного: речь о социокультурном аборте, которому страна подвергалась в течение трех поколений. Тема не новая; мы все его жертвы. Только по-разному к этому относимся.

Изъяны нежного возраста человек может со временем компенсировать. А может усугубить, если ему втемяшется, что родовая травма — признак его уникальной идентичности и предмет гордости.

А.П. Паршев, популярный аналитик, далеко продвинулся по второму пути. Как никому другому, ему удалось собрать фобии, мифы и предрассудки советского человека и выпукло представить картину мира, какой она видится травмированному сознанию. Это большая удача и прямой научный подвиг. Как бывает с темпераментными натурами, он ставил перед собой одну задачу (объяснить, почему мы такие бедные, если мы такие великие), а решил совершенно другую — создал энциклопедию постсоветского самообольщения. Именно с этой точки зрения его тексты будут изучать благодарные потомки.

Книга «Почему Россия не Америка» вышла в 2001 г. и попала точно в яблочко общественных ожиданий. 52 недели в списке бестселлеров. Ее охотно раскупали в киосках Госдумы и Администрации президента, явные и тайные (второе чаще, и это тоже примета постсоветской культуры, где плагиат — норма) паршевские цитаты то и дело проскакивают в выступлениях народных депутатов и прочих начальников. Он признан экономическим гуру движения «Наши». Служит знаменем патриотической политэкономии. В общем, успех полный и безоговорочный.

А на самом деле человеческая трагедия. Незаурядная личность, способная самостоятельно мыслить и ясно формулировать, пытается найти щадящее, с точки зрения советского патриотизма, объяснение провалу социалистической экономики и ее систематическому отставанию. Чем наглядней и конкретней он это делает, тем очевиднее его рассуждения противоречат либо догме, либо реальности. Чем яростней он защищает сталинскую модель общественной жизни и экономики, тем больше дыр в ней обнажает. Потому что сам — воплощенная советская дыра. Что, конечно, не вина его, а беда. Общая для миллионов мыслящих сограждан. Духовная драма переходного периода. О ней, отталкиваясь от замечательных текстов А.П. Паршева, я и попытаюсь высказаться в серии специальных сюжетов. Кажется, оно того стоит.

Паршев и климат

Все беды советской действительности наш герой объясняет двумя причинами. Во-первых, у нас холодный климат, который ложится дополнительным налогом на экономику. Во-вторых, у нас обширные пространства, что подразумевает большие транспортные издержки и затраты на инфраструктуру.

И то, и другое истинная правда. Климат тяжелый, а дороги длинные и отвратительные. Однако в КГБ, где учили будущего полковника пограничных войск А.П. Паршева, любят повторять, что переоценка опасности является такой же ошибкой, как и недооценка. Сама по себе констатация тягот русского климата — не заслуга.

Заслугой был бы аккуратный расчет веса хомута, который климат навешивает нам на шею. Кстати, единожды упомянув транспортный фактор, автор сразу отодвигает его в сторону и более не возвращается. А зря, потому что с точки зрения современной экономической географии дефицит транспортной связности для России куда обременительней, чем суровый климат. Впрочем, в таком подходе есть свой резон. Чисто советский. С целью доказательства сталинского величия уж точно не стоит лезть в анализ транспортных сетей: и скучно, и грустно, и специалисты уши надерут в минуту душевной невзгоды. Благо, в отечественной науке по этой теме есть неплохой задел, включая длинный список претензий к транспортным решениям той славной поры. Начиная от «мертвой дороги» Салехард-Дудинка и кончая так, слава богу, и не построенным Главным Туркменским каналом (не путать с действующим Каракумским). Тут бог вождя крайне своевременно прибрал, а то имели бы мы великий водный путь через Каракумы от низовий Аму-Дарьи к Красноводску. При отсутствии воды для его заполнения. Потому что вода Аму-Дарьи уже к началу семидесятых годов разошлась на орошение хлопковых плантаций.

Немало трогательного можно было бы рассказать и про БАМ. Но это отдельная сага. Поэтому с транспортом А.П. Паршев решил не заморачиваться. А вот с климатом, оказывается, есть где развернуться добру молодцу.