Вместе со всей советской литературой сражалась на фронтах Великой Отечественной войны и молодая научно-художественная литература. В боях за Родину, против фашистских захватчиков она мужала и крепла. В огне войны продолжалось новаторское творчество: создавался и совершенствовался тот нерасторжимый сплав ума и страсти, научного образа и публицистического слова, который составляет душу научно-художественного произведения. Необходимость обращаться к миллионам порождала особый доступный многим стиль письма.
Военные научно-художественные книги советских писателей А. Абрамова, Ю. Долгушина, А. Волкова, О. Дрожжина, И. Нечаева, В. Немцова, З. Перля, О. Писаржевского, Л. Савельева, В. Сытина, В. Орлова и других пользовались большой популярностью у читателей, удостаивались творческих наград.
Если повести военных лет многократно перепечатывались и составили целые хрестоматии, то научно-художественным произведениям повезло меньше: эти книжки стали сегодня большой библиографической редкостью.
Ниже мы перепечатываем с пожелтевших страниц научно-художественный очерк Владимира Орлова «Подземная гроза», написанный в 1943 году. Научно-популярное повествование, как бы накаленное темпераментом и азартом боя, рассказывает о работе подрывников в годы Великой Отечественной войны.
На фронтах гремит подземная гроза. С гулом разверзается земля, ослепительные молнии взлетают к небу. Лопаются вражеские танки, рушатся мосты, рассыпаются бетонные укрепления.
Темной ночью в глубоком фашистском, тылу партизан сокрушил стальную громадину — железнодорожный мост. Строили тот мост сотни человек много дней и ночей, а партизан был один. В один миг разметал он мост, как ударом молнии.
Откуда такая сила у партизан? Об этом будет дальше рассказ. Это будет рассказ о подземной грозе, рассказ о минах.
СИЛА МИЛЛИАРДОВ
ПРЕВРАЩЕНИЯ САМОВАРА
Для начала давайте поставим самовар.
Было углей в самоваре полно, а вскипел самовар — и на дне одна зола. Где угли?
Как где? Сгорели. С кислородом соединились. Обернулись летучим газом и улетели в трубу. Это каждый знает. А кто не поверит, те могут газ изловить.
Если взять, говоря проще, мешок поплотнее и побольше и пристроить его к самоварной трубе, станет мешок от газов толстеть и раздуваться. Вздуется огромным шаром, величиной с комнату. А теперь держись! Взмоет шар кверху, да и нас с собой унесет.
Вот сколько газов получилось из самоварных углей. А нельзя ли побыстрее вскипятить самовар? Можно. Дайте больше воздуху в топку. Садитесь рядом и дуйте в поддувало. Весело загудит огонь в трубе. Быстрее сгорят угли, быстрей закипит вода.
НЕПОКОРНЫЙ СОСТАВ
Получилось нечаянно взрывчатое вещество.
В такую тесную смесь перемешалось горючее с кислородом, что сгорела она в один миг — какое там! — в одну тридцатитысячную мига. В тридцать тысяч раз быстрее, чем успеет мигнуть человек. В одну стотысячную секунды превратились угли в раскаленный газ.
Молниеносно исчезли угли, и остался в трубе крепко сжатый газовый кулак. Расширяясь, рванулись газы по сторонам, двинули в стенки трубы с силою в тридцать тонн на квадратный сантиметр. Что устоит перед такой силой?
Мы открыли с вами новый порох.
Скорей бежим к артиллеристам, похвалимся своей находкой.
КИТАЙСКИЙ СНЕГ
Шутки шутками, а распутать их надо. Трудная выдалась нам задача.
Прежде всего требуется, чтобы кислород из угля не улетал, чтобы кислород держался в этом «порохе».
Может быть, так поступить: подмешать к углю ржавчину. Ржавчина — окись железа. В ржавчине много кислорода. Кислород в ней связан с железом, и ему из нее не улететь.
Только ничего из этой смеси не выйдет. Не отпустит ржавчина свой кислород. Слишком прочно скован он железом.
Надо искать. Хоть тысячу веществ перепробовать, а найти наконец среди них такое, в котором кислород держался бы непрочно. Чтоб придерживало оно кислород до поры до времени и внезапно, по первому знаку, отдавало бы углю.
МЕТАТЕЛЬНЫЕ И ДРОБЯЩИЕ
Химики знают теперь сотни способов тесного переплетения горючего с кислородом, сотни различных способов получения взрывчатых веществ. И когда мы шутя торопили самовар и смешали жидкий кислород с углем, мы наткнулись нечаянно на самый простой и самый новый способ. Это у нас оксиликвит в самоваре получился. Но не всякое взрывчатое вещество порох.
Порох взрывается медленно, всего лишь в одну сотую секунды. В подрывном деле — это целая вечность. Стремительное пламя охватывает частицы, как огонь травинки в стоге сена. Не слишком сильно, но длительно давят пороховые газы вокруг. Пороха не дробят предметы, они лишь отталкивают их от себя, мечут в стороны. Можно спокойно заряжать порохом пушку: он без всяких недоразумений вытолкнет из дула снаряд. Потому и называют пороха метательными взрывчатыми веществами.
Другие вещества рвутся во сто краг быстрее пороха. Например, оксиликвит. Газы за время взрыва не успевают разойтись по сторонам. В ничтожном объеме скопляется целое облако газов. От этого сила взрыва получается большей. При взрыве одной из частиц газы бьют по соседним с такой силой, что частицы раскаляются, словно гвозди под ударами гигантских молотов. Весь заряд взрывается почти одновременно.
Если сделать из такого вещества рельс длиною в семь километров и взорвать один конец, то другой взорвется через секунду. Такой молниеносный взрыв называют детонацией, а взрывчатое вещество, в отличие от пороха, дробящим.
И взрыв и детонацию можно поставить в шеренгу различных видов горения, разложения вещества. Как бойцов ставят по росту, так и мы их поставим по скоростям.