– Харри!!! Где моя шаурма?!!! – крик Бабаянуса Двуликого отразился от сырых каменных стен зала для занятий органической алхимией и впился в уши Харри Проглоттера.

– Я… ее… съел… – тихо-тихо прошептал Харри, стыдливо пряча маленькие свиные глазенки за щеками.

Пухлые пальцы Проглоттера тискали очки-аквариумы, которые на всякий случай пришлось снять: хоть Двуликий Бабаянус и был сейчас в одном из Белых Периодов своей жизни, но навыков не терял – о стариковском ударе левой ходили легенды.

– Что ты ее?.. – переспросил Бабаянус.

– Я ее съел, – сжался в рыхлый мячик Харри. Высокий костлявый Бабаянус несколько раз открыл и закрыл рот, словно желая что-то сказать, но потом просто ссутулился, став ниже на несколько дюймов, и сел в кресло.

Если и случаются сукины дети в среде людей, то первым кандидатом в таковые нужно считать Джеймса Барахлоу. К тринадцати годкам он успел насолить многим физическим и юридическим лицам. Даже в школу магии Хоботаст, фактически являвшуюся интернатом, Джеймс попал «по сумме заслуг»: родителям пришлось убрать его подальше от односельчан. Те очень хотели потолковать с младшим Барахлоу – мальчонка устроил комбинацию из пожара и потопа, играя в Содом и Гоморру. Деревню так и не восстановили.

Пройдя огонь, воду и медные трубы еще до учебы, в школе Джеймс развернулся по-настоящему. После того как попала в больницу преподавательница геомагии миссис Джопсон (он вырастил под ее стулом маленький Везувий со всеми вытекающими), Высочайшим Педсоветом Хоботаста было решено наложить на Джеймса ряд заклинаний, приводивших к зеркализации его гадких поползновений. Проще говоря, Барахлоу получал столько же, сколько и его жертва.

Безусловно, мера возымела действие. Лишь в редких случаях малец шел на самопожертвование. Бывало, он лежал с ректором школы в соседних палатах реанимационной клиники. Выпадало ему прыгать на одной ноге навстречу такому же одноногому учителю эльфийского языка и литературы. Чаще всего Джеймс коротал время в уборной, мужественно перенося отравление, которое наворожил Харри Проглоттеру.

Не любили они друг друга, очень не любили. Поэтому, узнав о том, что предстоит серьезный поход бок о бок с ненавистным Проглоттером, Джеймс сильно рассердился. Дабы укротить ярость Барахлоу , Бабаянус воспользовался мощной ворожбой в виде умножения зеркального эффекта на два.

Джеймс совсем приуныл. Пообвис бодро торчащий черный чуб, скривился длинный острый нос… Крепыш сплел витиеватое заклинание и пошел собираться.

Есть много теорий о происхождении сущего. Вот пример.

На заре веков, когда не было ни людей, ни зверей, ни планет, а Вселенная еще не придумала, чем она хочет стать, мир был един. Следует оговориться: речь идет о доступной для нашего познания части мира. Непостижимая матрешечность бытия не позволяет нам рассуждать о целом, так как мы болтаемся на своем уровне вложенной «матрешки» и не имеем системной возможности заглянуть выше.

Так вот, некогда наша Вселенная была самым натуральным паштетом с одинаковой температурой в разных точках. Затем этот паштет испортился и стал разлагаться. На его комочках образовались очаги жизни. Здесь аналогия с паштетом заканчивается и начинается научная фантастика.

Процесс гниения привел к распаду Вселенной на несколько параллельно существующих. Благодаря магии, физике и другим псевдонаукам можно открывать лазы в соседние миры. По сути, путешествие между подмирами – вопрос управления энергиями.

Не станем приводить здесь длинные математические формулы и техническое описание громоздкой установки. Нам достаточно знать, что тривиальное заклинание «Варблапук торпыздынь! », произнесенное над… А впрочем, не будем делиться с вами этим секретом, а то наступят хаос и анархия.

Неисповедимы пути зла. Весть о том, что великий мастер-маг Двуликий Бабаянус готовит Волшебную Шаурму, облетела весь инфернальный мир. Сотни глаз и тысячи ушей подсматривали и подслушивали за школой магии. Темные силы завербовали пятерых учеников, дворника и двух хромосомов. Правда, от последних толку не сыскалось, но ведь сила не только в качестве!

Информация из школы Хоботаст тайно стекалась в главный форпост Мирового Зла.

Высоко-высоко в горах, на самой высокой вершине стоял жуткий, страшный, умопомрачительно гадкий замок. Ужасные линии, отвратительная лепнина, садистские фрески и маниакальные башни… Говорят, это всё придумал и построил древний сумасшедший художник Церетеллиус. В этом неприступном замке и находился форпост Зла.

Огромный зал, расписанный в хохломском стиле сценами пыток, никогда не пустует: на троне сидит Большой Брат, перед ним светится Недреманное Око, а вокруг суетятся тысячи рогатых клерков…

Один из них, трясясь, упал на колени перед властителем Зла и забормотал:

Самая главная Вселенская Истина заключается в том, что преоглодазный тороблозмор кэтраблюйируется в атрамоштыльную пантастрибляцию, причем исключительно уфадлеарно.

Иными словами, Высшая Правда с нами, людьми, ничего общего не имеет.

Мы смиренно принимаем мир таким, какой он есть. Многие его особенности мы еще не познали. В частности, никто из живших ранее и практикующих ныне колдунов так и не раскрыл феномен самонаводящейся карты. Зато рисовать научились.

Мы похожи на подопытных собачек, которые жмут педальку, дабы зажечь лампочку. Ведь когда горит лампочка, появляется сосисочка. В чьей божьей руке только что была колбаска и какие небожители Чу Бай Сы дают ток, мы, как и собачки, не ведаем. Зато пользуемся.

Здесь возникает очередной повод пофилософствовать: что мы станем делать, если в один прекрасный день придет счет за электричество?.. Но не будем отвлекаться.

Всё меняется в этом мире. Например, мало кто знает, что к тридцати годам Дюймовочка стала натуральной Стопудовочкой. Выросла, так сказать… Выросла… Господи! Да парнишке, скажем, в тринадцать лет (а именно столько было Харри Проглоттеру) час кажется днем, день кажется неделей, а неделя – целой вечностью. Правда, вечность, которую предстояло прожить Харри с момента поедания Волшебной Шаурмы, изрядно сокращалась из-за спешки, волнения и простого человеческого страха.

А юный маг еще как боялся. Корни и Побеги Зла – это не огурцы с молоком. Это куда серьезнее. Именно поэтому толстячок шагал по лесной тропинке, упрямо пыхтя, глядя в затылок Джеймса Барахлоу, иногда получая тычки в спину от Молли Козазель, не слушая Йоду и взывая ко всем известным и неизвестным силам: (только бы успеть). Жить хочется и в тринадцать. Роща закончилась, и началась каменистая почва с редкими чахлыми кустарниками и островками тщедушной травы. Когда деревья расступились, впереди показалась сплошная каменная стена Плоской горы.

Харри задрал голову. Там, наверху, было широкое плато. Плодородное, тихое, почти райское местечко…

Путники сбросили рюкзаки и напились из фляг. Проглоттер расстелил карту на большом белом валуне. Молли и Джеймс тоже подошли и склонились, разглядывая изображение.

– Как ни крути, а пунктир идет прямо через отвесную стену плато, – констатировал Барахлоу.

– Итак, – торжественно изрек, входя в раж рассказчика, Харри Проглоттер. – Имеющий уши да услышит, имеющий попу да присядет, потому как история моя не будет короткой. И будет слово мое былинным, то есть правдою. Почнем же…

Конечно, нелепо нам будет, братия, тягаться в песне с Бояном. Но за братом его младшим, Аккордеонием, угонимся. Како же Аккордеоний, сын великого русского народа, гимны слагал исключительно для отца, так и мы сподобимся спети.

– Неплохая басня, давно не слышал, – Лежачий Камень был явно растроган.

Джеймс Барахлоу вспылил:

– Тоже мне, Роман Трахтенберг! Всё-то мы знаем, ничем-то нас не удивишь!.. Спорим, я расскажу анекдот, который ты вообще никогда не слышал?

Барахлоу сам себе удивлялся: ему было обидно за Проглоттера и в то же время хотелось самому рассказать что-нибудь этакое.

Не Харри же победитель колледжа Виммбилльдор по байкам! А Джеймс, между прочим, завоевал три кубка «Байкер года».

Министерство иностранных злодеяний занимало одну из самых высоких башен Цитадели Зла.

Служащие МИЗ часто курили и выбрасывали окурки в окна. Бычки летели вниз и застревали в облаках. Антисанитарно-эпидемиологическая служба ежемесячно выносила благодарность министерству за вклад в загрязнение окружающей среды.

Основной работой министерства иностранных злодеяний были составление и рассылка гадких писем в адреса глав разных государств и международных организаций. Как правило, письма содержали всякие угрозы, оскорбления и прочую грязь.

Затем Хитрус придумал забрасывать письмами парламенты, муниципалитеты и областные суды. Страны, подвергавшиеся атакам министерства иностранных злодеяний, издали первый негромкий стон.

По-настоящему они застонали, когда один из смышленых подчиненных Объегориума изобрел так называемый спам. Пока спецслужбы спали, неутомимые злодеятели писали тонны корреспонденции и рассылали ее простым гражданам.

– Вообще меня зовут доном Пабло Пеньюаресом, – представился корчмарь, когда ребята покончили с элем, и добавил доверительно: – А для вас я просто Акакий Перемудринкин.

– Очень приятно, Акакий, – ответил за всех Йода. – А коллег моих зовут соответственно… Ай!

Эльф-домовой получил пинка от Джеймса. Тот перехватил инициативу.

– Это мой друг Фродо, – указал он на Харри Проглоттера. – Я – Арагорн, сын Арадорна, внук Аражорна, правнук Аразорна. Эта девушка – Галадриэль, дочь Галагриэль, внучка… ну, ты понял. А этот мерзкий тип, – Джеймс с преувеличенным энтузиазмом похлопал Йоду по плечу, – Гимли. Он гном-мутант. Гендальфа разозлил, ну, тот его и клонировал в особо циничной форме.

Непонятно почему, но Барахлоу пришли на ум имена из кошмара про волосатые ноги.