Когда приходит подлинный поэт, все становится на свои места, все обретает свой истинный масштаб, свой истинный вес. Поэзия не вступает в спор с банальностями, подменившими собой правду, не пререкается с нашими искаженными злобой дня, потерявшими первоначальную ясность чувствами, — она просто и бережно берет нашу душу, как берут чересчур уж зашалившего ребенка, и ставит ее с головы на ноги.

Радость и горе, любовь и утрата, высокое мгновенье тишины и вечный грохот транзитных поездов, до которых от крыльца рукой подать, подснежники и рябины, снега и дожди, живые черты непридуманной, неотделимой от сердца Родины — весь поэтический мир Людмилы Парщиковой появился как будто одномоментно, целиком, словно первое же слово ее обладало такой энергией, что пробило и разом обрушило стену немоты. Еще до выхода первой книги "Только жизнь" (Воронеж, 1981) реальность, подлинность этого поэтического мира были настолько очевидны, что, кажется, никому никогда не приходило в голову рассуждать о "молодом авторе в поисках темы", о "сюжетности — бессюжетности", о "своевременности и современности" и о прочих нелепостях, обильных во времена нашей молодости. С самого начала было ясно, что речь идет о главном, — о жизни и смерти, о душе, о судьбе.

У подлинного поэта нет ничего лишнего или случайного. Всякое лыко у него в строку и каждая строка — точно в цель. Так и название этой книги — "Повод для встречи" — легким, чуть ироничным жестом отодвинуло в сторону, в область невозможного, обычные восторженно-юбилейные благоглупости, чтобы вернуть нас к сути — к печали быстротекущего времени и радости редких теперь, но оттого еще более драгоценных встреч.

Ну, а повод, — что ж, в конце концов не так уж он и плох.

Валерий Желябовский