Существует мнение, что человек стал именно человеком тогда, когда он обрел чувство юмора. Именно оно явилось главной особенностью, которое выделило его из животного мира. Если же попытаться составить энциклопедию смеха человечества, то отсчет ее придется начинать с незапамятных времен. 2000 с лишним лет - такова амплитуда истории человеческого смеха, задействованная в этой книге: от Софокла и до Армянского радио. Читайте и смейтесь вместе с нами.
Размышление вслух, или Небольшая дискуссия с самим собой о смехе
— Смеется тот, кому весело?
— Наверное, нет. Смеется тот, кто умеет это делать.
— Почему-то одних, как сказочных принцесс, не рассмешить даже заморскими смехотворцами, другим — только палец покажи… Что это? Наличие или отсутствие чувства юмора? Умение или неумение смеяться?
— Наверное, не совсем так. Вспомним слова великого Гёте. Он говорил: «Ни в чем не проявляется так характер людей, как в том, что они находят смешным».
— Так можно прийти к выводу, что уметь смеяться именно тогда, когда нужно это делать, — одно из ценнейших человеческих качеств.
«Армянское радио»
Нет нужды объяснять, что речь не идет о какой-то радиостанции, расположенной в Ереване или других городах Армении, этот феномен народной юморины родился вовсе не в Армении и никогда не звучал в эфире.
Первоначально диалог (вопросы и ответы) «АР» был построен или на принципе якобы недопонимания некоторых русских слов (как, скажем, вопрос: «Может ли женщина забеременеть от валериановых капель?», ответ: «Может, если Валериану не менее 16, не более 80 лет»), или на принципе нестандартного, «нерусского» растолкования вещей, да еще и с акцентом (например, вопрос: «Что такое пчела?», ответ: «Пичела — это болшая злая муха с патефоновой иголкой в заднице»).
Разумеется, что так можно было смеяться именно в России, и только в России. Взять, к примеру, один из ранних диалогов «АР»: «Как лучше женщине беречь мех своего манто?» — ответ: «Армянское радио не знает, что такое манто, но советует поменьше ездить на велосипеде». Этот вопрос в Армении мог бы не вызвать массовый смех, поскольку не все армяне, даже если и знают, что означает слово «манто», могут знать другое созвучное, подразумевающееся, но не высказанное ключевое слово, чтобы догадаться, при чем здесь велосипед. А почему тогда радио «Армянское»? Видимо, потому, что армянская учительница на уроке русского языка говорит: «Дэти, запомнитэ: в русском языке слова „тарелька“, „вилька“ пишутса без мяхкого знака, а „сол“ и „фасол“ — с мяхким знаком».
И, как бы там ни было, начавшийся в конце 50-х годов с чьей-то остроумной выдумки безобидный диалог с придуманным «Армянским радио» вскоре приобрел разнообразное и массовое звучание с большим диапазоном критики и затрагиваемых сфер, от бытовых забавных насмешек, до злой политической сатиры. Народ легко подхватил это начинание, и пошли вопросы по принципу «у кого чего болит». Например, вопрос: «Что такое ни то ни се?» — ответ: «Четвертинка на троих»; или: «Можно ли убить тещу ватой?» — ответ: «Можно, если ею завернуть утюг».
В те годы, годы строжайшей цензуры, такой образец устного народного творчества, как «АР», был неподвластен цензуре. Он стал не просто шуткой ради шутки, а мощным рупором для высказывания вслух всего того критического, что нельзя было сказать ни с трибуны, ни через средства массовой информации. Вспомним пример. Вопрос: «Может ли слон заработать грыжу?» Ответ: «Может, если будет работать в бригаде коммунистического труда».
