Кассандра, дочь троянского царя Приама и его жены Гекубы, по свидетельству многих, была очень хороша собой. Так, легендарный Гомер называл юную царевну «прекраснейшей», сравнивая с «золотой Афродитой».

А вот слова античных авторов VI–IV веков до н. э. Греческий лирик Ивик не скупился на эпитеты «целомудренной деве в пышных кудрях». О «золоте кос» писал Еврипид, а знаменитый живописец Полигнот изобразил Кассандру «с восхитительными бровями и румянцем на щеках». Строки латинянина Дарета Фригийского: «Она небольшого роста, с изящным ртом, рыжая, со сверкающими глазами, ведающая о том, что будет». Византийский хронист Иоанн Малала дает не менее впечатляющий портрет: «Кассандра небольшого роста, с круглыми глазами, светлокожая, мужского сложения, с красивым носом, красивыми глазами, черноглазая, с каштановыми волосами, кудрявая, с красивой шеей, большой грудью, маленькими ногами, спокойная, благородная жрица, пророчица правдивая и все предсказывающая».

Легко и беззаботно жила юная принцесса в родительском доме, восхищая молодых троянцев своей неземной красотой. Но однажды у нее появился особый поклонник. Свою страстную любовь, а заодно руку и сердце предложил Кассандре не кто-нибудь, а сам бог Аполлон. Разумеется, Кассандре польстило внимание знаменитого стреловержца. В то же время красавица либо не была готова принять неожиданное предложение, либо же ценила себя слишком высоко. Сначала она ответила Аполлону как-то туманно-невразумительно, а затем и вовсе стала избегать разговора на эту тему.

Неизвестно, как долго длилась бы эта интрига, если бы Аполлон наконец не понял, что его попросту водят за нос. И тогда он потребовал от девушки четкого и ясного ответа. Оказавшись перед довольно непростым выбором, Кассандра не нашла ничего лучшего, как выдвинуть условие: она выйдет замуж, если только бог – покровитель искусств и прорицаний – одарит ее провидческими способностями.

Влюбленный Аполлон был готов на все – и даже на такой каприз привередливой невесты. Однако, став обладательницей драгоценного дара, Кассандра внезапно прозрела и, увидев свое будущее, решительно отказала жениху. Так вместо согласия Аполлон получил, как говорится в предании, лишь прощальный холодный поцелуй.

Пожалуй, единственным случаем, когда Кассандре поверили безоговорочно, стало возвращение в семью ее родного брата Париса. Этому юноше выпала нелегкая судьба. Мать мальчика Гекуба накануне родов увидела сон, в котором из ее чрева вырывался огонь и пожирал могущественную Трою. Она рассказала о своем видении царю, а тот, по совету оракула, который предрек, что младенец принесет гибель родному городу, приказал отнести его в лес.

Судьба сжалилась над ребенком. Его вскормила в лесу своим молоком медведица, после чего его взял на воспитание местный пастух. Когда же Парис возмужал, на лесистые склоны Иды явились три споривших между собой богини. Красавицы не могли поделить золотое яблоко, украшенное надписью «Прекраснейшей», и обратились к юноше с просьбой рассудить их. Парис не прельстился подарками Геры и Афины – властью и славой военных побед. Скорее всего, по душевной простоте он отдал яблоко Афродите, которая посулила ему любовь самой прекрасной женщины Греции.

За то время, что Парис рос без родителей, Гекуба, считая своего ребенка погибшим, продолжала оплакивать его. Однажды царь Приам, желая развлечь ее и отвлечь от мрачных мыслей, устроил состязания в честь безвременно умершего сына, а победителю пообещал самого лучшего быка из своих многочисленных стад. По воле богов именно Парису удалось обойти всех соперников. Братья царевичи были не только удивлены, но и возмущены таким поворотом событий. Они, было, хотели уже наказать выскочку, однако благодаря встрече с сестрой Кассандрой у алтаря Зевса, к которому прибежал испуганный Парис, ему удалось чудом избежать этой участи. Кассандра признала в Парисе своего брата, при том что никогда раньше его не видела.

Семья приняла и обласкала Париса, поверив Кассандре, но проигнорировав ее предупреждения об опасности такого шага. Парис же, насладившись их обществом, вскоре направился в Спарту, где его ожидала обещанная Афродитой награда. Кассандра, рыдая, уговаривала не делать этого, предрекая троянцам войну и гибель. Но отважные воины, никогда не боявшиеся сражений, не обратили внимания на стенания прорицательницы. Побывав в гостях у спартанского царя Менелая, троянцы увезли его жену Елену, считавшуюся тогда самой красивой женщиной Греции. Афродита сдержала слово: Парис и Елена полюбили друг друга. Но на защиту семьи Менелая поднялись правители многих греческих областей. Против Трои снарядили огромный флот. Так началась война, которой суждено было длиться десять лет и привести к гибели города.

Другое сбывшееся пророчество Кассандры – предвидение смерти ее брата Гектора. Правда, отважный царевич всегда лез в самое пекло, и с самого начала сражений было понятно, чем может обернуться такое безрассудство. Любящая его супруга Андромаха, приходившая попрощаться с мужем перед битвой, беспокоилась не зря. Кассандра с невероятной точностью предрекла и гибель Гектора, и смерть его сына Астинакса, и скорое падение Трои.

Когда Кассандра изрекла свое страшное пророчество о гибели царства, Приам заточил ее во дворце, тем не менее приказав стражам внимательно слушать и рассказывать ему о высказываниях дочери. Таким образом, держа ее под контролем, он мог сдерживать свой страх и недоверие к ее «темной» сущности. Несмотря на то что Приам публично объявил пророчества Кассандры бредом, он мог тайно использовать ее дар.

По-прежнему предсказания Кассандры всегда сбывались, хотя никто не воспринимал ее всерьез. Гектор, как известно, погиб в единоборстве с Ахиллом, и Кассандра первой увидела колесницу, к которой привязали изувеченное тело героя. Впрочем, и о близком конце Ахилла, дикими криками понукавшего коней, она уже тоже все знала.

Еще одной особенностью подарка Аполлона оказалось заклятие девственности, из-за которого прекрасная девушка долго оставалась незамужней. Лишь в конце десятилетней осады Трои к ней посватался фригийский царевич Кореб – герой Аргоса и защитник Трои. Молодость Кассандры осталась позади, греки изрядно опустошили ее когда-то богатое царство, репутация была подпорчена, характер стал уже далеко не ангельским, но жених именно из-за нее ввязался в войну с ахейцами.

В то самое время еще одна любовь набирала высоту и силу. Ахилл, устав от ратных подвигов и опасаясь предрекаемой ему гибели, уже был готов к заключению мира. Он посватался к одной из дочерей Приама, прелестной Поликсене, и легко заручился ее согласием. Свадебную церемонию решено было провести в храме Аполлона Фимбрейского, что неподалеку от Трои. Кассандра не пошла на свадьбу, поскольку заранее знала, что там должно произойти. Стоя за статуей Аполлона, Парис целился из лука в убийцу своего брата. Стрела попала Ахиллу в пятку, которая была его единственным уязвимым местом. Греческий герой умер, а вместе с ним угасла и надежда на примирение. Кассандра увидела знамение о неизбежном расставании с Коребом.

Следующей страницей этой затянувшейся войны стала гибель злополучного Париса. В соответствии с предсказанием своей сестры он скончался от ядовитой стрелы.

Хитроумному царю Итаки Одиссею надоела бесконечная осада, и он придумал, как проникнуть в город. Греческое войско погрузилось на корабли и отплыло, оставив на берегу моря огромного деревянного коня. Троянцы, поверив в окончание войны, сочли коня подарком мужественным защитникам и радостно втащили его в город. Никого не остановили крики обезумевшей от горя Кассандры, пытавшейся донести свои видения до людей: ей, как всегда, не поверили. Ночью из коня выбрались прятавшиеся внутри ахейские воины и открыли ворота. Быстро вернувшиеся греки подожгли Трою с нескольких сторон и вынесли из храма Афины знаменитый палладий – чудотворное изображение Афины в воинском облачении. По легенде, палладий упал с небес и считался святыней, от которой зависела обороноспособность Трои. Город пал. Андромаха рыдала над телом маленького сына, а сама Кассандра пыталась спастись в храме Афины.

В отличие от несчастной Кассандры слепого мудреца Тиресия (имя его означало «небесные знамения») олимпийские боги уважали и ценили.

Исторических сведений об этом легендарном древнегреческом прорицателе не сохранилось. Все, что мы знаем о нем, запечатлено лишь в многочисленных мифах, преданиях и трагедиях античных авторов. Не исключено, что загадочный Тиресий олицетворяет собой собирательный образ всех знаменитых пророков Древней Греции, которые были очень заметными и влиятельными персонами в современном им обществе.

Интересна такая история, рассказанная Гесиодом и упомянутая в «Метаморфозах» Овидия. Однажды Тиресий встретил на горе Киллене в Аркадии двух спаривающихся змей. Когда они набросились на него, прорицатель убил самку, после чего тут же превратился в женщину. Так ему и пришлось жить: в течение следующих нескольких лет он стал знаменитой гетерой. Спустя семь лет он вновь увидел на том же месте змей, ударил их и снова вернулся в мужское обличье.

Этот эпизод упоминается Данте в «Божественной комедии», где слепой Тиресий пребывает среди прорицателей и лжепророков в восьмом кругу. (Примечательно, что историк Роберт Грейвс в «Греческих мифах» отсылает читателей к поверью Южной Индии, согласно которому видеть свадьбу змей – несчастье, а наказание за это – гомосексуальные наклонности.)

Причину слепоты Тиресия объясняют по-разному. Основная версия такова. Однажды Гера в очередной раз поссорилась с Зевсом из-за его супружеских измен. Громовержец стал утверждать, что, когда он делит с женой ложе, она всегда получает от соития больше удовольствия, чем он. И это, утверждал Зевс, вполне естественно, ведь женщины наслаждаются любовью гораздо сильнее, чем мужчины. Гера не согласилась с этой, на ее взгляд, сомнительной версией и заявила, что все совершенно наоборот и Зевс это прекрасно знает.

Тиресий – ключевая фигура в трагедии Софокла «Эдип-царь»: ему известно, что осквернение Фив началось с самого Эдипа. Именно прорицатель объявил фиванскому царю, что тот убил своего отца Лая и женился на собственной матери Иокасте. Позже, перед нападением на Фивы семи вождей, Тиресий предсказал, что победа останется за фиванцами, если кто-нибудь из царевичей добровольно принесет себя в жертву Аресу. Это сделал один из сыновей Креонта (брата Иокасты) Менокей.

После разгрома нападавших Тиресий предупредил Креонта, что боги требуют от него похоронить Полиника – организатора нападения на город – и выпустить из пещеры его сестру. Промедлив с выполнением этого требования, Креонт потерял своего сына Гемона, его невесту Антигону, а также свою жену Эвридику. Так он остался в одиночестве со своими бедствиями, которые призвал своим же неразумием.

Во время нападения эпигонов (потомков) – сыновей когда-то погибших под Фивами семерых вождей – Тиресий предсказал, что на этот раз злосчастный город будет захвачен и разграблен, и посоветовал жителям бежать той же ночью. При этом добавил, что ему самому суждено жить лишь до падения Фив. Горожане вняли совету Тиресия и под покровом ночи бежали на север.

В драме «Вакханки» Еврипида Тиресий побуждает фиванского царя Пенфея принять культ Диониса (Вакха) и предсказывает, что этот бог будет признан в Дельфах. Слепой старец – одновременно вдохновенный провидец и рационалист.

Легенды говорят, что во время нашествия эпигонов на Фивы Тиресию удалось воспользоваться временным перемирием и бежать. Но во время бегства или, по другим источникам, при взятии Фив он попал в плен и погиб, будучи принесенным в жертву Аполлону Дельфийскому. Согласно иной версии, ушедший с фиванцами Тиресий на рассвете испил воды из источника Тельфусы и неожиданно умер. Вблизи этого источника его и похоронили, поставив надгробный памятник.

Правда, некоторые античные авторы утверждают, что, когда дочь Тиресия, прорицательница Манто, по повелению Аполлона переселилась в Малую Азию, вместе с ней туда отправился и отец. Там, в Колофоне, он умер и был похоронен Калхантом и другими прорицателями, которые собрались, чтобы оказать ему последние почести.

Тиресий сохранил свои пророческие способности и после смерти. В гомеровской «Одиссее», чтобы узнать, какая судьба уготована ему на родной Итаке, главный герой по совету волшебницы, дочери Гелиоса и Персеиды Кирки (Цирцеи), нашел слепого ясновидца в царстве мертвых. Испив крови жертвенных животных, Тиресий предупредил Одиссея, чтобы тот ни в коем случае не дал своим людям похитить скот Гелиоса. Еще старец сообщил, что на Итаке героя ожидают большие беды, но ему удастся отомстить пришельцам, сватающимся к его жене и проживающим его добро.

Правда, сказал Тиресий, на этом путешествия Одиссея не закончатся. Он должен взять корабельное весло и странствовать до тех пор, пока не встретит людей, не знающих моря: лишь когда это весло примут за лопату, странствия окончатся. Пусть тогда Одиссей принесет жертву Посейдону, вернет себе Итаку и, благополучно дожив до глубокой старости, встретит свою смерть, пришедшую из-за моря.

Исследователи отмечают, что в подземном царстве лишь один Тиресий по милости Персефоны обладал полной памятью и сознанием. Его оракул находился в Орхомене, а в Фивах в более поздние времена показывали место, с которого Тиресий наблюдал за полетом птиц, и камень, на который садилась его дочь Манто во время прорицаний.

В античные времена сивиллами называли странствующих пророчиц, которые, подобно гомеровским гадателям, предсказывали будущее, судьбы людей и объясняли происходящие знамения, впадая в экстатическое состояние. По утверждению философа Гераклита, «изречения сивиллы были порождением не человеческого ума, а скорее божественным внушением, ибо голос ее простирается на тысячу лет через бога». Более того, в одном из своих сочинений древнегреческий поэт Серапион говорит, что «сивилла не переставала предсказывать и после смерти. Дух, покинувший ее, являл ту же способность к прорицанию, а тело, превратившись в землю, произрастало травой». Вот почему, как утверждали древние римляне, по внутренностям животных, щипавших траву на этом месте, можно было узнавать будущее.

История сохранила имена двенадцати легендарных сивилл античности (в Древнем Риме их еще называли парками или фатами). Но самой знаменитой из них, конечно же, была Сивилла Кумская, почитавшаяся не только в седой древности, но и после распространения христианства. Традиционно она изображалась держащей в руке книгу и символ с крестом.

Известно, что сивиллы считались ясновидящими и записывали свои видения в особые книги. Не была исключением и Сивилла Кумская. Она фиксировала свои видения на пальмовых листьях, составивших в итоге девять фолиантов. В них оказалась изложена вся история Рима (а по другим источникам – и вся история мира) – с древнейших времен и до самого конца.

Первое упоминание о Сивилле, по свидетельству историка Плутарха, принадлежит Гераклиту (VI–V века до н. э.). Родом она была из города Эритреи и в юности, говорят, обладала удивительной красотой. Аполлон, как и подобает божественному искусителю, пленился ее неземной прелестью и предложил свою любовь. Однако гордая вещунья пожелала от сына Зевса поистине высочайшего дара: столько лет жизни, сколько песчинок на эритрейском взморье. В результате изворотливая Сивилла осталась девственницей, а обиженный Аполлон велел ей уехать подальше, ибо только вдали от эритрейской земли его подарок обретал силу чуть ли не бесконечного долголетия.

Так Сивилла оказалась в Кумах – древнегреческой колонии на побережье Неаполитанского залива. (Кстати, в 1932 году восточнее этого города археологи обнаружили «пещеру Кумской Сивиллы» – стометровый коридор, прорубленный в скале.)

Согласно «Энеиде» Вергилия (I век до н. э.), спустя какое-то время город, ставший для Сивиллы новой родиной, посетил троянский герой Эней. Он покинул горящую Трою, долго скитался по морю, снискал любовь карфагенской царицы Дидоны, оставил ее и вот теперь приплыл к италийским берегам. Надо сказать, что такую судьбу ему несколькими годами ранее предсказала Кассандра. Впрочем, Эней, как и все окружающие, ей тогда не поверил. Но затем оказалось, что пророчество было верным. Помнивший об этом илионский беженец, видимо, проникся доверием ко всякого рода вещуньям и пришел к Сивилле, обитавшей в «городе ста пещер».

В поэме Вергилия Эней, посетив Сивиллу, спрашивает, что ждет его в будущем. Далее римский поэт изображает экстаз пророчицы как вакхическое неистовство, которое стократно повторяет пещерное эхо:

После совершения ведомого только ей таинства Сивилла провела Энея в царство Аида, где обитают души умерших. Там герой встретил тень своего отца Анхиза, который указал ему на души еще не рожденных потомков – вереницу царей, консулов и императоров, тянущуюся вплоть до дней Вергилия. Когда же Эней и Сивилла вернулись на землю живых, пророчица объяснила герою, что ему суждено основать в долине реки Тибр город Рим, который и станет столицей мира.

Предсказание сбылось в полной мере: потомки Юла, сына Энея, стали правителями Рима и умножили его славу. Вот почему к основателям Вечного города римляне причисляли не только Ромула и Рема, вскормленных волчицей, но и легендарного Энея, а вместе с ним и Сивиллу. Все это дало основание Вергилию назвать Кумскую ясновидящую «самой могущественной из когда-либо живших на земле предсказательниц».

Одно поколение сменялось другим, и лишь Сивилла не знала смерти. Увы, слишком поздно поняла она свою ошибку: требуя нескончаемой жизни, не догадалась попросить у бога еще и вечной юности. Сивилла одряхлела и уже не показывалась людям, вещая из глубины своей пещеры. Ее слова, отраженные эхом многих гротов и коридоров, гулким стоголосьем достигали слуха паломников, пришедших поклониться пророчице и соседнему храму Аполлона.

Обретя бесценный дар бесконечно долгого существования, Кумея, как ее называли римляне, действительно прожила больше тысячи лет. Но однажды к ней приехали греческие купцы. Получив мудрый совет, они пожелали отблагодарить предсказательницу и преподнесли ей замшевый мешочек. Ничего не подозревающая Сивилла развязала подарок, и ей прямо на ладонь высыпалась горсть земли с далекой родины. Так условие Аполлона оказалось нарушено. Спустя день она умерла.

По другой легенде, Сивилла снова попросила Аполлона о милости – переправить ее в царство Аида. Аполлон сжалился, но к богу мертвых верную ученицу не отпустил: забрал к себе на Парнас и напоил священной амброзией. Старуха превратилась в молодую девушку и заодно обзавелась бессмертием.

Древнеримский романист Петроний Арбитр, живший в I веке н. э., несколько иначе представил кончину Сивиллы. В своем «Сатириконе» он упомянул о странных забавах кумских детишек. Те подвешивали за горлышко бутылку и, окружив ее, спрашивали: «Сивилла, чего хочешь?» И голос из бутылки ответствовал: «Умереть хочу!» Как знать: может, она с годами действительно ссохлась до размеров паучка, а возможно, современник Нерона таким причудливым способом постарался передать тогдашнюю атмосферу всеобщего неуважения к прежним идолам.

Вернемся на некоторое время назад. Итак, по свидетельству Дионисия Галикарнасского, однажды к римскому царю Тарквинию Гордому (VI век до н. э.) явилась некая дряхлая старуха и предложила купить у нее девять рукописных книг, содержащих пророчества о будущем. Правда, за этот свод мудрости посетительница запросила огромные деньги – 300 золотых филиппийских монет, которые позже стали приравниваться к 1000 золотых. (Здесь примечательно то, что монеты были названы «филиппами» в честь царя, жившего на два столетия позднее Тарквиния, что лишний раз доказывает дар пророчества Сивиллы.)

Не догадывавшийся о ценности книг Тарквиний отказался, посчитав, что это слишком дорого. Тогда разгневанная Сивилла (а это была именно Кумея) бросила три книги в огонь.

– Треть мудрости погибла! – произнесла она. – Но цена за оставшиеся – та же!

Тарквиний поморщился:

– Я не стану платить за шесть книг как за девять!

Начало, как гласит легенда, было положено незадолго до рождения Христа. Римский император Октавиан Август (63 год до н. э. – 14 год) перед своим «апофеозом» – торжественным обожествлением – спросил у Тибуртинской сивиллы, может ли появиться на свет человек еще более могущественный, чем он. В ответ пророчица предсказала приход младенца, который будет могущественнее всех римских богов. Небеса разверзлись, и Август узрел Деву Марию с младенцем Христом на руках. Этот эпизод позднее встречался и в христианской живописи: императора изображали снимающим свою корону в знак преклонения перед истинным Богом.

В иной версии легенды Августу было видение «небесного жертвенника» и Мадонны с младенцем на руках.

В целом вера в пророчества сивилл продолжала жить в народе. Так что даже после смерти Кумеи ее голос продолжал звучать через «Сивиллины книги». В распространенных в начале новой эры текстах находили явные пророчества о Божественной и Животворящей Троице, о пришествии Христа, Его чудесах и воскресении, о будущем Страшном суде и т. д.

Более подробно эту священную историю изложил римский писатель II века Авл Геллий в знаменитой тогда книге «Аттические ночи»:

«Когда пришла эта Сивилла Кумея в Рим, тогда весь город вышел ей навстречу. И подойдя, они поклонились ей и сказали:

Легендарный предсказатель Эпименид Критский – один из наиболее известных персонажей древнегреческой истории и мифологии. Его называли пророком выдающиеся мыслители древности, включая Платона, Аристотеля, Цицерона и др. Родился Эпименид в Фесте, а проживал в соседнем Кноссе на острове Крит – заповедной территории всемогущего Зевса. Позже его причисляли к семи древнегреческим мудрецам, которых считали основателями античной философии.

Историки не имеют точных данных о датах рождения и смерти Эпименида, указывая лишь примерно на VII или VI век до н. э. А если учесть, что в древних источниках указано, будто он прожил то ли 150, то ли 350 лет, установить временны´е рамки его жизни вообще не представляется возможным.

Сам критянин причислял себя к так называемым куретам. В греческой мифологии это и спутники богини Реи, и название некоего племени. Первоначально куретами называли демонов растительных сил земли. Но затем их стали относить к сакральному культу Зевса, то есть к его служителям, обладавшим сокровенной мудростью и таинственно-чудотворной целебной силой.

Несмотря на то что Эпименид по происхождению был критянином, своих земляков он, похоже, особо не жаловал. Во всяком случае, до нас дошло его знаменитое парадоксальное высказывание: «Все критяне лжецы». Но поскольку Эпименид сам был критянином, значит, и он тоже лжец, а следовательно, его утверждение неверно. Однако если оно неверно, то не все критяне лжецы… и т. д.

Этот логический «парадокс критянина» не давал покоя многим ученым умам. Так, философ Хрисипп (III век до н. э.) написал о нем три книги, а его коллега и современник Филет Косский, не одолев логической задачки, даже покончил с собой. Еще в одном предании сказано, что известный древнегреческий логик Диодор Кронос (IV век до н. э.) на склоне лет дал обет не принимать пищу до тех пор, пока не отыщет решение парадокса лгущего критянина.

Знатный афинянин Килон одержал победу на Олимпийских играх и возомнил себя избранником богов. Он решил стать правителем Афин. Друзей у него было много, соседние тираны обещали ему поддержку, а народ мог легко увлечься славой олимпийского победителя. Килон дождался летнего праздника Зевса Олимпийского и с отрядом товарищей захватил афинскую крепость – Акрополь.

Но народ не пошел за Килоном. Афиняне сбежались с оружием и осадили крепость. Осаду возглавил архонт Мегакл из рода Алкмеонидов. Когда осада затянулась, Килон пал духом и бежал из Акрополя, оставив товарищей на произвол судьбы. Тогда они прекратили сопротивление и сели вокруг алтаря в храме Афины. Здесь они были под защитой богини. Но сидеть там без конца тоже было нельзя: если бы кто-нибудь из них умер от жажды или голода, это стало бы осквернением святыни.

Мегакл и его родичи Алкмеониды предложили пленным выйти из храма и явиться на суд ареопага, пообещав не делать им ничего плохого. Но пленники не доверились этим обещаниям. Они взяли длинную веревку, привязали конец ее к алтарю Афины и, держась за другой ее конец, сошли нетвердыми шагами с Акрополя. Это значило, что и здесь они остаются под покровительством Афины.

И тут совершилось злодеяние, запятнавшее весь род Алкмеонидов. Когда пленники были уже на полпути между Акрополем и ареопагом, веревка вдруг разорвалась – или кто-то ее перерезал. «Бейте их: богиня от них отрекается!» – крикнул архонт Мегакл. Толпа бросилась на кучку беззащитных и растерзала их.

Затем, как водится, пришла расплата: моровые болезни, неудачи в битвах, дурные знамения со всех сторон. Горожане решили, что это гнев Афины и нужно произвести великое очищение всего города от скверны убийства. Для этого и был приглашен Эпименид, которого считали самым святым человеком Греции.

Сведения о дальнейшей жизни Эпименида весьма скудны. Так, Диоген сообщает, что после подвига в Афинах Эпименид вернулся на родной остров и «вскоре умер». Как понимать это «вскоре», неясно. Ведь легенды гласят, что прожил мудрец очень много: по книге римлянина Флегонта «О долгожителях» – 150, а по утверждению самих критян – 350 лет.

Впрочем, мифы также утверждали, что постарел Эпименид очень быстро. «Одряхлел он во столько дней, сколько проспал лет», – говорит Диоген Лаэртский, ссылаясь на некоего Феопомпа, автора труда «Удивительные истории». Так или иначе, но достоверно одно: современники весьма уважали и почитали Эпименида. Как уже говорилось, его причисляют к знаменитым семи мудрецам, вошедшим под таким общим названием во все учебники философии. Список этих семи у разных авторов оказывался разным – достойных было явно больше. Но то, что Эпименид всегда в него включался, говорит о многом: значит, он на самом деле был одним из самых уважаемых и известных мыслителей той эпохи.

После смерти философа и прорицателя в разных провинциях Аттики еще долго стояли его алтари с загадочной надписью: «Неведомому богу». И когда семь веков спустя, как рассказывают христиане, в Афины пришел с проповедью новой веры апостол Павел и его привели на ареопаг и спросили: «О каком новом боге говоришь ты нам?» – он будто бы указал на такой алтарь и сказал: «Вот об этом, которого вы, сами не зная, чтите».