Первым национальным воинским соединением Советских Вооруженных Сил, сформированным в годы Великой Отечественной войны, стала 201-я Латышская стрелковая дивизия (I формирования).

На основании решения руководства Латвийской ССР первый секретарь ЦК КП(б) Латвии Ян Калнберзин (1893–1986) и председатель СНК республики Вилис Лацис (1904–1966) обратились к председателю Государственного Комитета Обороны с предложением создать в составе действующей армии латышское национальное воинское формирование — дивизию. Согласие было дано.

Принятое 3 августа 1941 года постановление Государственного Комитета Обороны СССР № 383 гласило

[1]

:

Неудачное для Красной армии начало войны привело к тому, что территория Латвийской ССР была оккупирована немецкими войсками уже к 8 июля 1941 года, и на ней уже удалось провести мобилизацию военнообязанных. С боями и в порядке эвакуации из Латвии в первые недели войны ушли 53 тысячи человек. При формировании дивизии можно было рассчитывать и на тех латышей, которые проживали в разных республиках Советского Союза, то есть примерно на 150 тысяч человек.

Наступательный этап Московской битвы начался с 6 декабря 1941 года и проходил до 20 апреля 1942 года. Подготовленная осенью 1941 года Латышская дивизия вошла в число резервных соединений советского Верховного главнокомандования, введенных в бой в решающий момент в начале победного контрнаступления.

3 декабря 1941 года бойцы дивизии стали грузиться в 16 железнодорожных эшелонов, которые сразу же уходили к линии фронта, совсем недалеко от Москвы. К 6 декабря части выгрузились и сосредоточились в Мытищах, в 12 километрах северо-восточнее столицы. Дивизия была включена в состав второго эшелона 1-й ударной армии (командующий — генерал-лейтенант В.И. Кузнецов) на правом крыле Западного фронта. Ударные армии создавались Ставкой Верховного главнокомандования в дни битвы за Москву с ноября 1941 года специально для наступательных действий. Их начальствующему составу устанавливался полуторный, а бойцам — двойной оклад содержания, как для гвардейских дивизий

[27]

.

Дивизия выступила на фронт. В суровые морозы она прошла маршем в сторону Клина около 200 километров

[28]

. Бойцы шли колоннами по следам боев с разбитыми и отступившими гитлеровскими войсками, проходя в день 25–30 километров. Они шли днем и ночью, через разрушенные города и дотла сожженные деревни, и видели не только развалины населенных пунктов, но и еще не убранные трупы повешенных, расстрелянных и заживо сожженных мирных жителей и зверски замученных военнопленных.

11 декабря в штаб дивизии в деревне Дарьино недалеко от Клина прибыли два члена Военного совета 1-й ударной армии. Командир дивизии получил от них боевую задачу: завершающей марш дивизии участвовать в освобождении Клина. Полковник Вейкин сразу же поставил боевые задачи полкам. Дальше дивизия совершала марш с соответствующими мерами охранения и разведки.

Наступление 1-й ударной армии на клинском направлении развивалось успешно, и командованием Западного фронта было принято решение об использовании не введенных в бой частей и соединений на других участках военных действий.

11 января 1942 года 201-я Латышская стрелковая дивизия была выведена из боя, хотя контрнаступление 33-й армии продолжалось до апреля 1942 года. Она была включена в резерв Ставки Верховного главнокомандования

[42]

.

15-16 января 1942 г. части Латышской дивизии, пройдя Наро-Фоминск, вышли к станции Апрелевка для получения пополнения и проведения боевой подготовки. Разместились они в пустующих корпусах Апрелевской фабрики грампластинок и в окрестных деревнях. В январе 1942 года на пополнение прибыли 4538 человек. Из них 747 были эвакуированными гражданами Латвийской ССР, остальные до войны проживали в центральных областях СССР. Если к началу боев личный состав дивизии состоял из граждан Латвийской ССР на 90 %, то теперь — на 60 %

[43]

. К концу января 1942 года в дивизии насчитывалось 8942 человека, что составляло недокомплект по штату в 2699 человек

[44]

.

В боевой учебе основное внимание уделялось сколачиванию подразделений, изучению боевого опыта дивизии. Было получено недостающее оружие и организовано его изучение.

Во второй половине января 1942 года, еще находясь в Апрелевке, Латышская дивизия была включена в состав 1-й ударной армии, передислоцированной из-под Москвы на Северо-Западный фронт.

После получения пополнения и краткой передышки для дивизии начинался период боев на Северо-Западном фронте. Здесь, в Ильменских лесах и болотах под Старой Руссой, ее воины будут сражаться более полутора лет. 201-ю дивизию, вспоминал потом связист Арвидас Григулис, ставший после войны латышским писателем, окрестили «болотной».

Командование дивизии и руководство республики прилагали значительные усилия к сохранению людей, обеспечению боеспособности дивизии, практически не выходившей из боев.

В своем письме Калнберзину Я.Э. Вейкин сообщал 4 июня 1942 г.

[85]

:

В своем письме от 30 июня Калнберзин отвечал командиру дивизии, что «просьба дивизии об оказании ей помощи по вопросам снабжения средствами вооружения и продовольствием выполнена на 85–90 %»

[86]

. (Нехватку продовольствия на Северо-Западном фронте ликвидировали, только начиная с лета 1943 года.)

17 июня 1942 года, после организованного и успешного отхода за р. Ловать, Латышская дивизия, вместе с другими частями и соединениями, была выведена из состава 1-й ударной армии в резерв фронта. С соблюдением мер сохранения военной тайны был оставлен район деревни Воротавино, и дивизия сосредоточилась южнее населенного пункта Молвотицы, в 30 километрах юго-западнее Демянска. Бойцы строили оборонительные рубежи, занимались боевой подготовкой.

К 25 января 1943 года фронт был вынужден прекратить наступление. В Ставке вели поиски другого решения.

В конце января 1943 года советское Верховное главнокомандование, рассмотрев обстановку, сложившуюся на Северо-Западном фронте, и оценив как вполне реальную вероятность отхода противника из «Демянского мешка», приняло решение о проведении операции для завершения окружения и уничтожения демянской группировки немецких войск.

Северо-Западный фронт приступил к подготовке крупной наступательной операции с тем, чтобы на этот раз в краткие сроки покончить с демянской группировкой немецко-фашистских войск.

25 января 1943 года командование 11-й армии вывело дивизию из боя для 20-дневного отдыха и пополнения. Передав 24 января 1943 года свой боевой участок другим частям, Латышская дивизия, находившаяся в боях весь декабрь 1942 года и январь 1943 года, сосредоточилась в районе Лялино. Здесь она доукомплектовывала свой личный состав за счет прибывшего пополнения.

Напряженные наступательные бои в ноябре-декабре 1942 года и в январе 1943 года показали, что командиры дивизии вполне подготовлены для решения сложных задач организации и проведения наступления в лесисто-болотистой местности на направлении главного удара. Дивизия в целом в этих боях отличалась высоким упорством в выполнении приказов командования.

Вместе с другими народами многонационального СССР литовский народ внес свой вклад в разгром немецко-фашистских захватчиков. Граждане Советской Литвы били врага в рядах литовского соединения Красной армии и партизанских отрядов, действовавших на оккупированной территории родного края.

18 декабря 1941 года Государственный Комитет Обороны СССР принял решение о формировании 16-й Литовской дивизии

[234]

.

Этому решению предшествовала большая подготовительная работа. Эвакуировавшееся при захвате немецкими войсками территории Литовской ССР руководство республики сразу же начало свою деятельность. В самые короткие сроки были выявлены места размещения литовцев на территории Союза и организована помощь в налаживании их жизни и работы. С помощью разосланных по стране семнадцати уполномоченных Советом народных комиссаров (СНК) руководители республики установили места пребывания литовского населения, его проблемы и численность тех, кто сумел, несмотря на чрезвычайно трудные условия июня и июля 1941 года, отступить в глубь страны

[235]

.

Территория Литвы была полностью оккупирована в июле. 1 сентября расформировали 29-й стрелковый корпус, с боями отступивший из Литвы. Все это время руководство республики внимательно следило за обстановкой.

Основная масса эвакуировавшихся кадров справедливо видела в вооруженной борьбе единственный путь возвращения на родину. Учитывая интерес к борьбе за освобождение территории Советской Литвы с максимально возможным участием литовского населения и в обеспокоенности за положение бойцов 29-го корпуса, руководство ЦК КП (б) Литвы и СНК Литовской ССР 28 августа 1941 года обратилось с просьбой в ЦК ВКП (б) и СНК СССР об организации в составе Красной армии литовского национального соединения

[236]

.

До начала освобождения Литовской ССР дивизия приняла участие в четырех крупных кампаниях советских войск:

— в зимнем наступлении Красной армии 1942–1943 годов (на Орловском направлении);

— в Курской битве и последующем наступлении на Орловщине летом 1943 года;

— в осенне-зимнем наступлении 1943 года в Белоруссии в районах Невеля, Езерище и Городка;

— на начальной стадии Белорусской операции летом 1944 года в районе Полоцка.

В апреле 1943 года дивизия занимала позиции в обороне западнее и юго-западнее Алексеевки; командный пункт находился в деревне Барково.

Главное командование и руководство Литовской ССР проанализировали операцию под Алексеевкой. Рассмотрев причины неудач, сделали выводы, в том числе организационные

[277]

. На своем последующем боевом пути дивизия больше ни разу не несла столь высоких потерь.

С 17 апреля 1943 года вместо убывшего в тыл генерал-майора Ф. Балтушиса-Жемайтиса

[278]

командовать дивизией был назначен генерал-майор Владас Карвялис (1902–1980), до этого заместитель командира дивизии. Вместо скончавшегося полковника В. Киршинаса начальником штаба дивизии стал полковник Адольфас Урбшас (1900–1973), переведенный с должности командира 167-го полка

[279]

.

В мае 1943 года в дивизию прибыло пополнение из 2-го отдельного Литовского запасного батальона, среди них опытные воины, участвовавшие в боях под Алексеевкой и выздоровевшие после полученных ранений. Но в основном из Балахны прибыли необстрелянные солдаты и сержанты, не участвовавшие ранее в боях, и требовалось серьезно готовить их к предстоявшим вскоре боям.

В апреле и мае 1943 года дивизия, оставаясь в составе 48-й армии, проводила укрепление своих оборонительных позиций, что уже в скором времени сыграло свою роль. Дивизия после понесенных больших потерь была теперь вновь укомплектована до штатной численности — призывниками из районов Орловской области, освобожденных зимой. Велась ускоренная боевая подготовка этих молодых солдат, постоянно проводились боевые учения.

После того как дивизия принимала участие в боях оборонительной и наступательной операций Курской битвы, она сосредоточилась в районе поселка Кошелев.

11 августа 1943 года 16-я дивизия была переброшена на другое оперативное направление, откуда открывалась дорога в Литовскую ССР. Дивизия была выведена из боев и из состава 42-го стрелкового корпуса. Она совершила марш на восток, прошла по отвоеванным ею местам, сосредоточилась в районе Верхняя Боевка — Сухое — Холодово в 15 километрах северо-западнее Кромы в резерве 48-й армии Центрального фронта. 12 августа она была выведена и из состава 48-й армии и переведена в резерв командующего войсками Центрального фронта. 21 августа по железной дороге она отбыла в Тулу для доукомплектования и отдыха

[292]

. Три недели, находясь в резерве Ставки Верховного главнокомандования, дивизия спешно готовилась к новым ответственным боям, получив пополнение личным составом, вооружением, техникой и транспортом.

Руководители республики 14 сентября приезжали в дивизию, знакомились с обстановкой, настроениями, состоянием дивизии.

23 сентября дивизию подняли по приказу, погрузили в железнодорожные эшелоны и за пять дней по маршруту Тула — Москва — Кунья перевезли в район Великих Лук на Калининский фронт, где с 27 сентября она была включена в состав 2-го гвардейского стрелкового корпуса 4-й ударной армии (командующий генерал-майор Швецов В.И. (1898–1958).

В ходе операций 1943 года по освобождению Белоруссии и подготовки к освобождению Прибалтики Ставка запланировала Невельскую операцию — нанесение в октябре 1943 года удара в стык немецких групп армий «Север» и «Центр» силами 3-й и 4-й ударных армий.

Особенно ожесточенное сражение развернулось за г. Городок — важный опорный пункт обороны гитлеровцев на витебском направлении. Здесь было построено четыре линии обороны, использовавшие условия местности, пересеченной реками, озерами и изобиловавшей господствующими высотами.

В ноябре — декабре 1943 года 16-я Литовская стрелковая дивизия участвовала в окружении езерищенской группировки противника и освобождении города Городок.

С 18 ноября дивизия снова ведет бои в составе 2-го гвардейского стрелкового корпуса. В этот день она получила приказ занять плацдарм в районе озер Кош — Черное, сменив там 90-ю гвардейскую дивизию. Воины под обстрелом преодолели узкий проход между озерами Невель и Еменец, совершили переход по маршруту Рикшино, Колодовка, Воскато, Ковали (по «Рикшинскому коридору» шириной меньше 1,5 км). Войскам и технике пришлось продвигаться без дорог, по болотистой затопленной местности, непроходимой для любых видов транспорта. Инженерные части дивизии под постоянным артиллерийским и минометным обстрелом этого уязвимого коридора проложили проездные пути.

Местность представляла собой обширные сплошные болота. Невозможно было вырыть землянки, чтобы укрыться, — сразу же проступала вода. Вместо углублений в земле бойцы стали строить накаты из бревен, переложенных мхом. Болотистая местность, хладнокровно рассуждали опытные офицеры, благоприятна тем, что танки здесь могут пройти только по одной дороге, а ее можно взять под контроль.

За эту воинскую работу 93-й отдельный инженерный батальон 16-й дивизии был отмечен благодарностью командования ударной армии, объявленной всему его личному составу (командир батальона майор Стрельчюнас).