Городская электричка, грозно гремя и сверкая огнями, выкатилась из мрака, словно сказочное чудовище, на станцию Киев-Волынский. Это была последняя электричка, из нее вышли всего несколько человек, поспешивших к металлической лестнице с неудобно высокими ступенями. Лестница вела на воздушный переход, вознесшийся над железнодорожным полотном и украшенный разноцветными лампочками, будто рождественская елка. Не успела электричка вновь умчаться в темноту, как перрон опустел. На нем осталась в одиночестве невысокая миловидная брюнетка с короткой стрижкой, одетая в розовый жакет и белую коротенькую юбочку, открывающую обозрению стройные ножки, казавшиеся еще длиннее из-за босоножек на высокой платформе.

Вероника огляделась вокруг в надежде увидеть кого-нибудь из знакомых, однако спутника в общежитие не оказалось.

«Нет так нет! Не впервой!»

— оптимистично подбодрила она себя. Вероника не была трусихой, но мысль о том, что ей предстоит идти в одиночестве и темноте, заставила девушку занервничать.

Присев на скамеечку под навесом, Вероника не спеша переобулась, сменив босоножки на легкие тапочки, — в них удобнее идти по неровной дороге. Дойдя до окончания перрона, она привычно легко соскочила вниз, на щебневый откос. Этой дорогой она возвращалась неоднократно, хотя не любила ее и по возможности избегала, особенно в позднее время. Свет разноцветных огней с воздушного перехода сюда едва доставал, и Вероника вытащила из сумочки фонарик в пластиковом цилиндрическом корпусе, включила его.

Со станции был удобный, но более длинный путь. Для этого требовалось с перрона перейти по воздушному переходу и, совершив долгий пеший круг, потратить на это минут сорок пять. Особенно не улыбалось подниматься-спускаться с тяжелым пакетом продуктов по крутым ступеням воздушного перехода. Проживающие в общежитии предпочитали более короткий, хотя не совсем безопасный в позднее время путь.

Чем дальше Вероника уходила от освещенной части станции, тем она больше нервничала, испуганно вглядываясь в коварную темноту и чувствуя, как ее сердечко стучит все сильнее.

Стройная темноволосая девушка с прической «паж», рваной челкой над зелеными глазами, изящными чертами лица вышла с покупками из магазина и направилась к припаркованному красному «Форд Фиеста».

Звали ее Оксана Козлова. Открыв автомобиль пультом, она поставила пакеты в багажник, села за руль, положив сумочку рядом, на свободное «штурманское» сиденье. И тут в ее боковое окошко постучали. Симпатичный парень лет двадцати пяти с растерянным и взволнованным видом крутил в руках вчетверо сложенную карту. Нажав на кнопку, Оксана опустила стекло.

— Прошу прощения, вы не могли бы мне помочь? — умоляющим голосом произнес парень. — Мне надо проехать на проспект Свободы. — Парень развернул в руках карту, как транспарант. — А я не могу определиться на карте, где сейчас нахожусь.

— Хорошо. — Оксана вышла из салона и склонилась над картой, которую расстелил на капоте ее автомобиля парень.

— Кружу по городу и совсем запутался. Я из Смелы Черкасской области, в Киеве первый раз. Взял старую карту, а у вас многие улицы переименовали.

Работа частного детективного агентства далека от того, что показывают в фильмах и пишут в книгах, так как расследованием уголовных преступлений занимаются правоохранительные органы. В основном это сбор информации как о юридических, так и физических лицах, поиск без вести пропавших людей и имущества, вычисление ненадежных и некредитоспособных партнеров. На Украине эта деятельность имеет свою особенность, так как еще нет законодательной базы.

[4]

Первое время Оксане было сложно привыкать к специфике новой работы, то и дело приходилось искать обходные пути для получения маломальской информации. Порой она с ностальгией вспоминала о работе в органах МВД, когда была «вооружена» статьями законов и грозным удостоверением.

Детективное агентство «Меркурий» расположилось на Левом берегу Днепра, в Старой Дарнице, в обычном жилом доме на первом этаже, в переделанной под офис двухкомнатной квартире. Это была собственность директора агентства, Олега Логвиненко, в которой тот жил и работал. Бывшая гостиная служила кабинетом для сотрудников, которых было аж два — Оксана и Николай Петровича Гончаренко, следователь на пенсии. В этой же комнате, кроме их столов, имелся небольшой диванчик для посетителей.

Гончаренко было сорок семь лет, на его шарообразной голове присутствовал лишь небольшой венчик редких седых волос, выглядел он гораздо старше своих лет, на широком добродушном лице постоянно присутствовала улыбка. При знакомстве с ним Оксана невольно подумала:

«В моей жизни встречалось столько Николаев Петровичей, что уже думаешь, что в большинство Петь изначально заложено генетическим кодом для своих сыновей выбрать имя Николай и наоборот»

.

Оксана своим ключом открыла двери офиса. В их комнате никого не было, и она прошла в смежную комнату, служившую директору кабинетом, а ночами — спальней. Олег Логвиненко был на пять лет старше Оксаны, после армии прослужил в «Соколе» и уже оттуда поступил в университет. Ширина плеч и мощное телосложение, скрадывающее его высокий рост, бульдожий «боксерский» подбородок, громкий сиплый голос делали его внешне похожим на «братков», которых показывают в фильмах о бандитах 90-х.

Утро для Оксаны началось со звонка Вероники.

— Здравствуйте! — услышала она несмелый голос девушки. — Извините, что вас беспокою.

— Рассказывай, что стряслось. — Оксана понимала, что просто так девушка не стала бы ей звонить. — Хотя сомневаюсь, что смогу чем-нибудь помочь, — уезжаю в командировку.

— Я получила письмо от Лены.

— Это хорошо. Твоя подруга жива и здорова и дала о себе знать. Куда она уехала?

Прошло четыре дня с момента похищения Кристины, но пока ничего о ее судьбе не удалось узнать. По рекомендации Мустафы Оксана поселилась в районе площади Султанахмет, в отеле рядом с собором Святой Софии. Каждое утро они встречались в расположенной неподалеку кофейне, возле рынка Араста, выпивали по чашечке круто заваренного кофе. Прощаясь, Мустафа расставлял перед собой руки открытыми ладонями к себе, поднимал глаза к небу и говорил, что сегодня Аллах обязательно поможет в их поисках. По договоренности он должен был сразу сообщить ей новости по мобильной связи, если, конечно, что-то обнаружит. День, казалось, тянулся бесконечно, а известий от Мустафы не было, и только в девять вечера они вновь встречались в той же кофейне, где он успокаивал ее афоризмами турецких мудрецов и призывал сохранять спокойствие. Но какое может быть спокойствие, если Оксану все время преследовали мысли о том, что

сейчас может происходить с беззащитной Кристиной

?

На следующий день после похищения позвонил Олег и передал телефон отцу девушки.

— Слушай,

ты

! — Голос мужчины охрип от бешенства. — Если с моей доченькой что-нибудь случится, я тебя живьем зарою!

Оксана молчала, не зная, что ответить, но не из-за того, что испугалась угрозы, хотя с его возможностями это не были

пустые слова

. Она физически ощутила, что чувствует этот человек, и, что бы она ни говорила, как бы ни успокаивала, ему нужна дочь, а не ее оправдания или объяснения.

— Согласно договору она должна была только следить, а не выполнять функции телохранителя! Так что ее вины в происшедшем нет! — послышался голос Олега, вставшего на ее защиту, и в этот момент связь прервалась.