— Кто, я? — спросил Ленарт.

— Да, ты! Думаешь, что я не в себе и просто зря сотрясаю воздух? — вопросом на вопрос ответил малолетний N.N. Ленарт еще не был с ним знаком, не знал о нем ничего, кроме тех сведений, которые получил от криминалистки с ближайшего поста полиции. Однако все это выяснилось гораздо позднее.

А в тот момент к Ленарту, впервые пришедшему на площадку перед большим городским Центром среднего специального образования, звезды не очень-то благоволили. Точнее, звезд вообще не было. Было начало дня, сияло солнце, и после длинного жаркого лета пришла пора снова идти в школу.

Для Ленарта, как не раз за последнюю неделю объяснял ему отец, это было шагом в новую жизнь. Конец развлечениям. Теперь начинается настоящая учеба. После ее завершения у него будет специальность. Профессия, работа, свои деньги, много денег, если только он захочет. Он будет сам себе господин и сможет поступать так, как ему заблагорассудится.

Дома во время обеда сразу разразилась буря. Мама Ленарта была вне себя. Теперь у ее сына прямо на школьном дворе, у всех на глазах, будут отбирать деньги и избивать! Отец пропустил условленное время обеда, но не пропустил упомянутые обстоятельства и решительно, без остановки сотрясал воздух своими замечаниями:

— А тебе вчера обязательно нужно было обесцветить волосы? А Байси тоже заработанные за лето деньги спустил на фирменную футболку и крутые кроссовки? Может, в следующий раз ты будешь ходить с табличкой: вот он я, у меня денег навалом, я ваш?

Конечно, это была соль мелкого помола, посыпанная на раны Ленарта.

Он в бешенстве отодвинул от себя тарелку с супом, так что ее содержимое выплеснулось на чистую скатерть, и закричал:

В глубине коридора, начинающегося от поста дежурного, открылась дверь одного из кабинетов, откуда вышла и направилась навстречу посетителям длинноволосая блондинка. Потертые ковбойские штаны не могли скрыть ее весьма соблазнительных форм. Под мышкой она держала тонкие папки.

Ленарт слегка покраснел и промямлил:

— Я действительно вижу то, что вижу?

Боб услышал его, широко, насколько это было возможно, растянул губы в улыбке, уткнув при этом нос в телефонную книгу, словно бы читал самый крутой в мире детектив, и выдавил:

— Кто не слеп, тот видит.

— Господа, — произнес Жан, — рад вас снова видеть. Итак, лето прошло. Добро пожаловать в мои объятия.

Жан с родителями и двумя младшими братьями жил в маленьком доме в пригороде. Поскольку мама и папа все с бóльшим трудом переносили его образ жизни и привычки, а братья, как он сам научно объяснил, «сдерживали его общее развитие», теневая экономическая деятельность ближних и дальних родственников позволила Жану стать единоличным хозяином маленькой комнатки в мансарде. И теперь он здесь готовился к тому, чтобы закончить последний курс средней экономической школы.

В этой комнатушке, ступени в которую вели так, что нижним жильцам не было видно, кто и когда туда приходит и оттуда уходит, происходили разные события. В данный момент ребята входили в дверь под низко нависающей крышей, слегка склоняя головы в знак приветствия:

— Гений, без пяти минут выпускник электротехнической школы;

Что касается покоса травы, то все происходило не совсем так. У Боба было весьма серьезное намерение пойти к бабушке. Уже целую неделю он ей обещал, что придет. Но всегда что-то мешало. Однажды даже шел дождь. А в день, когда уже все указывало на то, что трава в ее саду за домом будет аккуратно пострижена, парни сообщили, что хотят снова сыграть в покер. Летом не было подходящего времени, а кроме того все куда-то разъехались, теперь же, когда возобновилась школьная каторга, пора было снова засучивать рукава.

Однако потом зазвонил телефон.

— Придешь ко мне ненадолго? — спросила Биба.

Биба вроде как была его девчонкой. Она училась в той же школе, только курсом младше. Это «вроде как» относилось к тому, что Биба создавала впечатление, будто она таковой является, но Боб не был в этом уверен. Не то чтобы он серьезно воспринимал разные намеки, которые время от времени доходили до его ушей. Особенно хорошо это умели делать его сестры, как бы случайно, мимоходом: ах, ведь правда, сказала Петра, ох, ведь ничего такого нет, но Аленка видела, а Майе сказал брат, но, ведь это не так, однако… В семье Боба мама и папа поклялись, что хотят сына. После пятерых дочерей им все-таки это удалось. Теперь получилось так, что шесть женщин с утра до вечера старались, чтобы Боб был самым красивым, самым лучшим и все такое прочее, соответствующее званию «самый-самый». Вначале Бобу это казалось довольно утомительным, но постепенно он начал наслаждаться этим состоянием. Однажды утром он осознал, что будет последним злодеем, если приведет домой какую-нибудь подружку. В свете этого осознания он с тех пор делил на шесть, а иногда и извлекал корень шестой степени из всего, что любимые сестры говорили о женщинах вообще и о какой-либо девушке в частности.