Увидев холодным октябрьским утром, как на его молочном ранчо, на склоне холма, щиплет траву лиловая корова, Флойд Анселмо решил, что ум у него за разум зашел и видения одолевают.

Он свернул на обочину дороги, что обегала его владения, резко ударил по тормозам, осадив на скорости грузовичок, дернул ручник и перегнулся через все сиденье, чтоб глянуть еще разок. Видение не пропало. Флойд таращился на него, мысленно приговаривая: сгинь, пропади. Не сгинуло.

Тряхнув головой, будто сон с себя сбрасывая, Анселмо вышел из машины. И застыл на гравии обочины, ладонью глаза прикрывая от слепящих лучей по-зимнему яркого солнца. Как было, так и осталось.

Боже праведный, подумал Анселмо, не хватало только, чтоб еще и розовые слоны привиделись. А ведь я, кажись, вовсе не из пьющих буду.

Он поднял воротник, кутаясь в него от пронизывающего холодом ветра, глубоко вздохнул и обошел грузовичок. Потом осторожно пробрался по сырой траве от дороги до белой изгороди, легко перебрался через нее и стал подниматься по склону холма.

Когда и в самом деле первая летающая тарелка приземлилась, ничего для себя нового земляне в ней не обнаружили. Инопланетянин — точно как и ожидалось от обитателей летающих тарелок — оказался неодолим, неуязвим и неописуемо ужасен. Скажу вам как на духу — пришелец выглядел настолько мерзко и чудовищно, что от землян требовалось невероятное присутствие духа и напряжение воли только затем, чтобы взглянуть на него.

Я сказал «землян», имея в виду мужчин. Женщин это вовсе не касалось. Отнюдь. Какой там дух, какая воля! Бедняжки, видно, совсем рехнулись. Все женщины — поголовно, все до единой! — сошлись на том, что инопланетянин есть уму непостижимая сатанинская прелесть, конец жизни. У меня до сих пор изжога начинается от словечек, которыми они его величали: он и милашка, он и страстяк многочленистый, и сладость-жуть, и любовная тянучка неистощимая — что бы все сие ни означало.

Даже когда доподлинно было установлено, что Смак (так инопланетянин себя называл) просто фуражир, что послан он с заданием пополнить запасы, женщины не перестали боготворить космическое чудо-юдо со множеством щупальцев. Самолюбие всего мужского населения, понятное дело, было здорово задето, когда Белинда Бьёрнсторм, эта целая мафия в одной юбке (а под юбкой немалая сеть борделей помещалась), бросила свой в высшей степени прибыльный бизнес и в одночасье заделалась у Смака Верховной Жрицей Творческого Отрешения От Догм. Все вы, убежден, понимаете, что сие означало.

Да. Так вот, очень скоро мы, мужчины, узнали, за чем именно был послан к нам Смак. За женщинами! — за чем же еще…

Знаю, знаю найдутся среди вас умники, скажут: ничего, мол, нет страшного в том, чтобы позволить инопланетной твари прихватить с собой парочку-другую прелестниц — ну, там побольше или поменьше, — раз уж они сами пылко горят желанием улететь.