Привратник

Прозоров Алексей

В глухих закамских лесах на территории Пермского края археологическая экспедиция обнаруживает захоронение немыслимой древности. Из потревоженного могильника внезапно встает неведомое существо — непобедимый воин, страж гробницы. Он именует себя нуаром — охранителем покоя спящих богов древности. Как Дамире — молодой начальнице экспедиции наладить контакт с могучим воином? И долго ли еще будут спать грозные боги?

А в поезде, идущем из Москвы в Ростов-на-Дону, главный герой, бывший спецназовец Еремей Варнак, исполняющий ныне секретные задания, встречается с отцом Кристофером — монахом тайного ордена Екклезиаста, занимающимся фундаментальными проблемами науки. Случайна ли эта встреча? Куда она заведет Варнака и его близнеца — волка Вывея?

Пермские леса, шумная Москва, южный Ростов и далекое Перу: по этим местам бросает героев их загадочная миссия, смысл которой они сами еще до конца не осознают.

Пролог

В этот торжественный момент на берегу Акчима они собрались полной экспедицией. Все семь человек: в джинсах, заправленных в кирзовые сапоги, в ветровках, в шляпах с широкими полями — сразу и не отличить, кто мужчина, а кто женщина. А куда денешься? Кругом густые непроходимые леса. Захочешь пофорсить — комары вмиг отобьют такое желание. И никакие аэрозоли не помогут.

Впрочем, даже под густой, облепленной насекомыми, москитной сеткой яркие зеленые глаза легко выдавали младшего научного сотрудника Дамиру Иманову, что впервые в своей жизни оказалась в роли руководителя археологической экспедиции. Пусть и под присмотром доцента Сергея Салохина, вызвавшегося принять участие в уникальном исследовании. Пятидесятилетий ученый пыхтел, обливаясь потом от жары, и все норовил прислониться к ближайшему дереву, передохнуть, отдышаться. Однако это мало помогало: помимо аккумуляторного фонаря его плечо оттягивала тяжелая двустволка.

— Вы бы хоть ружье в лагере оставили, Сергей Олегович, — посочувствовала женщина.

— Ну уж нет, Дамира, — отрицательно покачал он головой. — Я свое на деревьях отсидел, знаю что к чему. Тут же чащоба непролазная, до ближайшей деревни тридцать верст. Здешние медведи человека, может, в жизни не видели. Так и ходят непуганые — ни крика, ни ружья не боятся. Коли проголодаются, только картечью и остановишь.

Насчет девственной непролазной чащи доцент был прав: подходы к могильнику участникам экспедиции пришлось расчищать целых две недели, не столько копаясь в земле, сколько подрубая и растаскивая деревья, выдирая корни, выпалывая въедливый колючий кустарник. Самого же грунта здесь оказалось совсем немного: с полметра плотно слежавшейся каменной крошки. И вот теперь овальная плита из красного гранита с непонятными петроглифами лежала перед ними, впечатанная в серое гранитное основание скалы на глубину… На глубину, пока неизвестную. Чтобы узнать, сперва нужно ее отделить и поднять.

Часть первая

Степенный монах

Глава первая

Пока проводник дошел до третьего купе, собирая билеты, Вывей успел без всякой торопливости забраться в нишу под изголовьем нижней полки и свернуться там калачиком. Варнак передвинул свою сумку, закрывая от постороннего взгляда торчащие лапы, и с независимым видом откинулся на спинку нижней полки, уставившись в потолок. Катя, глянув вниз, наоборот пересела дальше к окну, подперев сумку ногами и следя за проносящимися под мерный колесный перестук деревьями домами и перронами электричек.

С легким скрипучим шелестом откатилась в сторону дверь, внутрь пахнуло углем, лавандовым освежителем и табаком с перегаром:

— Билеты предъявите, пожалуйста… — Красноухий проводник, с трудом скрывая зевоту, принял от Еремея глянцевую книжечку, пролистнул: — Ростов… Значит, до конца.

Дима, спохватившись, полез и портфель за билетами, протянул проводнику:

— Мы тоже до Ростова. Я и жена.

Глава вторая

Это был сон. Разумеется, это был сон. Сон, всего лишь сон. Бояться нечего! Она проснется — и все будет хорошо. Они откроют могильник и не найдут там ничего интересного. Просто черепки, серебряные украшения и кости. И больше ничего. Это сон, сон. Просто сон. Не может человек подняться живым и здоровым из саркофага возрастом в сорок тысяч лет. Даже если он вампир. А он еще и не вампир! Это сон, сон. Такое возможно увидеть только во сне! Она проснется — и все будет хорошо. Все как всегда. Студенты будут лапать девочек и пилить дрова, Сергей Олегович — бурчать над окрестными петроглифами, а девушки — отмывать гранит влажными щетками. А потом они вскроют захоронение…

Дамира себя почти уговорила. Почти убедила в нереальности происходящего — в реальности-то ничего подобного случиться не могло. Вот только, несмотря ни на что, страшно ей было, как наяву. Хотя археологиня и пыталась хоть как-то удержать себя в руках.

— Показывай, где еда, смертная, — распорядился восставший из мертвых.

— Все там, в лагере… — Женщина вышла из могильника и обратила внимание, что ни одной студентки не видно и не слышно. Это ее немного успокоило: девушки догадались спрятаться и пересидеть опасность в лесу. Значит, хоть за них можно пока не волноваться.

— Вода? — Вышедший вслед за ней мужчина повернул голову на шум реки, стелящейся по крупным камням, спустился к Акчиму, вошел в него по колено и, присев, стал с видимым удовольствием отмываться от многовековой пыли и грязи.

Глава третья

Узкая и извилистая дорожка, накатанная к лагерю археологов от лесовозного тракта, особо разгоняться не позволяла, а сам тракт выглядел еще хуже. Разбитая еще по весне огромными колесами тягачей сырая дорога больше всего походила на штормовое море, и хотя мелкие уступы «Уралы» и «КАМАЗы» успели сгладить, крупные бугры и ямы остались на своих местах до следующей распутицы. Разогнаться тут до скорости больше десяти-пятнадцати километров в час было невозможно, и потому тридцать верст пути до ближайшей деревни превращались в бесконечную муку.

После долгой утомительной тишины женщина включила приемник, уже настроенный на местные станции. В салон полилась музыка. Нуар явно заинтересовался, смотря то на странное для него устройство, то на динамики на дверцах. Дамира подождала, подождала… и не выдержала:

— Ну и как, не хочешь спросить, что это такое?

— Приспособление для услаждения слуха, — невозмутимо ответил восставший. — В мое время ничего похожего не было. Но красиво петь и играть на мешонре многие смертные умели. Хотя певчие птицы поют намного чище.

— А когда было твое время?

Глава четвертая

Чудесной особенностью Ростова-на-Дону оказался обширный речной порт, начинавшийся всего в трех кварталах от подворотни, в которую нырнул Вывей, уходя с места схватки. А поскольку, заметая следы, первые два квартала он проскочил всего за минуту, то поиски надежного убежища на ближайшие недели заняли у волка всего несколько часов. За глухим высоким забором, за которым постоянно грохотали железнодорожные вагоны, гудели краны и транспортеры, где пахло углем, мазутом и горелой пылью, не нужно было опасаться случайных прохожих, собак, гуляющих с хозяевами, и санэпидстанции. Псины здесь попадались только бездомные — а они матерого волка ничуть не беспокоили.

Вывей отдыхал. Он отъедался парным мясом, он утолял азарт охотника, он отсыпался среди густого бурьяна, спал на солнце, выл на луну, с наслаждением пил воду из грязных луж и валялся в самых пыльных развалинах, на время избавившись от диктата паркета, соседей, хлорированной воды и пересохшего собачьего корма из вонючих пластиковых мешков. Речной порт Ростова оказался самым прекрасным местом, которое только видел Вывей с тех пор, как покинул родительское логово. Тут было немножко шумно и вонюче — но здесь его никто не замечал, ровно в самом густом и диком лесу.

Увы, счастье не бывает вечным. В один из дней он услышал зов. Зов столь сильный и необоримый, что без раздумий поднялся, бегом промчался через бурьян к забору, с разбега нырнул в пробоину под кирпичной кладкой, выскочил по ту сторону на тротуар и с восторгом притерся к ноге высокой, тощей и плоской девицы с большущим губастым ртом, длинными красными кудрями и коричневыми от загара руками. Одета незнакомка была в белую блузу и длинную цветастую юбку из легкого полупрозрачного сатина и пахла… Она пахла раем!!!

— Фу-у-у, какой ты грязный! — брезгливо поморщилась незнакомка, и Вывей едва не застонал, млея от звуков ее голоса. — Больше так не делай, не то душу высосу. Пожалуй, сперва тебя нужно помыть, а уже потом все остальное. Пошли, поищем выход к реке.

— Наехало тут нищеты бездомной, — пройдя совсем рядом, буркнула какая-то горожанка, глядя в другую сторону.

Глава пятая

— Обожаю креветок в фондю! — сообщила Геката, и обе женщины разом, наколов на шпажки по очищенной креветке из выложенной на блюде горки, макнули их в бурлящую на спиртовке густую желтую массу. Толстушка тут же присела к столу, убавляя огонь, а «деловая» распахнула окно, шумно втянула воздух.

— Так откуда вы знаете Укрона, милые дамы? Или дама?

— Все равно, — ответили от окна.

— Хоть одна, хоть много, — добавила толстуха.

— Я привыкла.