Якоб Куизль — грозный палач из древнего баварского городка Шонгау. Именно его руками вершится правосудие. Горожане боятся и избегают Якоба, считая палача сродни дьяволу… В апреле 1659 года жителей Шонгау охватил ужас. В канун весенних празднеств один за другим погибают дети-сироты. У каждого на плече таинственный знак, похожий на колдовскую отметину. Видит Бог, во всем виновата местная знахарка — старая ведьма Марта Штехлин! Она подозрительно часто общалась с бедными детьми! Якоб Куизль, по распоряжению городского совета, каленым железом должен вырвать из ведьмы признание в совершении богопротивных деяний. Но палач слишком хорошо знает Марту… Он не верит в ее вину и начинает свое собственное расследование. Расследование, обреченное на трагичный финал, если бы не помощь его дочери — красавицы Магдалены…
Памяти Фритца Куизля
Посвящается Никласу и Лили, продолжателям династии
Действующие лица:
Якоб Куизль — палач Шонгау
Пролог
Шонгау, 12 октября 1624 года от Рождества Христова
Двенадцатого октября день словно был создан для казни. Всю неделю лил дождь, а в пятницу к празднику освящения церкви Господь все же смилостивился. Хоть осень и вступила в свои права, яркие солнечные лучи грели крыши домов, и над городом разносился шум. Повсюду раздавался смех, гремели барабаны, звенели колокольчики, а кое-где надрывалась и скрипка. Аромат хрустящих булочек и жареного мяса чуяли даже внизу, среди зловония Кожевенной улицы. Да, казнь обещала быть замечательной.
Якоб Куизль стоял в залитой светом комнате и пытался растолкать своего отца. Уже дважды за ними заходил стражник, и теперь от него не отделаешься. Палач Шонгау уронил голову на стол, и длинные непослушные волосы слиплись в луже настойки и пива. Он храпел и временами вздрагивал во сне.
Якоб склонился над ухом отца. От последнего несло спиртом и потом — холодным потом. От отца всегда так пахло перед казнью. Он вообще-то не был пьяницей, но когда оглашали приговор, сразу начинал беспробудно пить. Он почти не ел, кое-как ворочал языком и по ночам вскакивал с криком и в испарине. А последние два дня вообще не стоило попадаться ему на глаза. Жена, Катарина, знала об этом, поэтому постоянно забирала детей и уходила к свояченице. Оставался только Якоб. Он все-таки был старшим сыном и помощником отца.
— Надо ехать! Стражник ждет!
