Вспоминаю 1976 год. Большой Международный конгресс Предысториков и Протоисториков (так за рубежом называются люди, занимающиеся изучением первобытнообщинного строя) в Ницце. Парк Вальроз возвышается над городом, красиво вписанным в прибрежную дугу голубого, как бирюза, Средиземного моря. В нем-то, в ступенчато расположившихся между вечнозелеными растениями учебных корпусах Провансальского университета, и собралось более полутора тысяч ученых буквально со всего света — цвет археологической науки о каменном веке.

Особенно блистательно созвездие ученых, пришедших в первый день конгресса в аудиторию № 5. Здесь проходит коллоквиум, посвященный новым данным о происхождении человека и его первым каменным орудиям.

Вот они, знаменитые герои «бесшумного периода», как называют иногда антропологов Филиппа Тобайаса, Ива Коппенса, археологов Мэри Лики, Глина Айзека, Десмонда Кларка и Жана Шавайона, антрополога и палеонтолога Кларка Хауэла и других, чьи имена не сходят со страниц научных и научно-популярных книг. Это люди, которые создают сейчас науку о первых шагах человека на Земле, которые ближе всех других археологов подошли к разгадке одной из самых сложных загадок человечества — объяснению движущих сил и процесса выделения человека из окружающего животного мира. Можно спросить: а почему «бесшумного»? Да потому, что появление первых людей было явлением малозаметным, первоначально ничего не изменившим в природе этапом развития жизни на Земле.

Нетрудно представить, с каким благоговением я, немного опоздав, вступил в эту аудиторию, с большим трудом протискиваясь через плотную толпу пожелавших присутствовать на коллоквиуме ученых, студентов, гостей конгресса. Люди заполнили не только аудиторию, но и сидели на лестнице, ведущей к полукруглому профессорскому столу, на полу, в непосредственной близости от кафедры с докладчиками. Уже начались доклады, и на экране замелькали красивые слайды и комментирующие их ученые называли места удивительных находок, названия которых звучали для посвященных как музыка: Олдувай, Кооби Фора, Омо, Мелка-Контуре.

Вдруг кто-то тронул меня за плечо. Маленькая полная женщина, лицо которой я плохо различал в полутьме, жестом показала мне, что я должен нагнуться к ней, и громко прошептала:

Люди, не знакомые с археологией, часто задают нам вопрос: «А как вы можете определить, что этот камень действительно побывал в руках человека, что это изделие, а не просто галька, катившаяся в водном потоке и потому оббитая, или осколок камня, лишь своей формой случайно напоминающий орудие?»

На этот вопрос профессионал-археолог может ответить: «Определить несложно, особенно если перед нами несколько изделий каменного века. Существует также немало описаний в научных и популярных книгах, которые помогают представить, чем настоящее изделие каменного века отличается от простого камня, расколотого природой».

Наиболее распространенным изделием рук человеческих или, как сейчас принято говорить в науке, артефактом, является

отщеп.

Отщеп — это преднамеренно сколотый первобытным человеком осколок камня, или скол (в этот термин вкладывается понятие — искусственно снятый, т. е. сколотый, обломок камня).

Вот перед нами три отщепа. Один отщеп происходит из Аравийской пустыни, его поднял с поверхности, покрытой щебнем и черной от пустынного загара галькой, геолог В. Н. Буданов около черного вулканического конуса лавовой породы со звучным названием Эль-Факони. Второй отщеп — из Закарпатья, он добыт при изучении замечательного археологического памятника Королево на берегу реки Тисы. Третий отщеп происходит из культурного слоя огромного неолитического поселения Туткаул, которое сейчас лежит под трехсотметровой толщей воды Нурекского водохранилища в Южном Таджикистане.

Возраст первого отщепа условно определяется в 250—200 тыс. лет, второй имеет еще более почтенный возраст — 400 тыс. лет, а третий по сравнению с ними совсем молодой — каких-то 6 тыс. лет тому назад его сделала рука неолитического человека. Таким образом, все три находки отделены друг от друга дистанцией в тысячи километров и сотнями тысяч лет во времени.

Из этих заготовок и делали орудия труда. Они очень многообразны, и, естественно, их многообразие увеличивается от более древних памятников к более молодым. Все орудия можно разделить на типы. Существуют так называемые тип-листы, которые вмещают в себя далеко не все, но основные типы орудий.

Тип — это и особая форма какого-нибудь орудия, и характер его рабочего края (кромки или поверхности, которой производится работа), и его функциональное назначение, и, что очень важно, характер вторичной обработки. Последний термин в основном соответствует понятию

ретушь

. Ретушью называется серия мелких сколов, приостряющая край заготовки, делающая его острее и в то же время устойчивее к сопротивлению материалу, обрабатываемому данным орудием. Иногда, наоборот, ретушь затупляет край заготовки, делая его удобным для держания в руке или упора пальца. Имеется несколько видов ретуши, подразделяющейся в зависимости от глубины ее проникновения в тело камня, расположения мелких сколов, их формы и положения. Например, различают ретушь с заломи ми, чешуйчатую, встречную и т. д.

Все это в совокупности и создает тип орудия. Совокупность типов создает определенный палеолитический комплекс —

индустрию

. Индустрия может делиться на технические варианты и являться на заключительных стадиях палеолита важнейшим компонентом палеолитических культур. Одновременно, уже на уровне индустрий, возникают линии развития — дальнейшее развитие индустрий идет по определенным устойчивым канонам. Они, в силу традиционности первобытной общины, а потом и племени, поддерживаются мастерами, изготовляющими орудия, да и всеми членами человеческого объединения. Здесь можно видеть отражение очень устойчивого традиционализма в материальной культуре первобытного общества.

Работа при помощи каменного отбойника и способы держания в руке подготовленного орудия. Чтобы отбить хорошо направленным ударом отщеп или пластину необходима определенная сноровка. Даже на ранних этапах каменного века были мастера, у которых эта работа получалась лучше, чем у других.

Но есть еще не менее важный раздел первобытной археологии, еще более трудный для познания. Это древняя экономика, или экономика первобытно-общинного строя — общественной формации, в условиях которой жили люди каменного века. Как известно, основоположники марксизма-ленинизма определяли черты этой первой в истории человечества формации как период детства» человеческого рода. И в этом длившемся сотни тысяч лет детстве» первым был этап формирования как самого готового», по словам Ф. Энгельса, человека, так и первобытной человеческой общины.

Коллективное владение средствами производства, коллективное распределение продуктов производства (охоты и собирательства) являлось главным в существовании человеческих коллективов в эпоху каменного века. Это нам хорошо теперь понятно, но конкретная реконструкция первобытной экономики оказывается делом исключительно сложным. Какими были способы охоты, делился ли труд коллектива на чисто мужские и чисто женские промыслы и обработку продуктов? Какова была социальная структура этого общества, соподчинения и связи внутри человеческого коллектива? Как распределялся полученный продукт? Осуществлялась ли забота о старых членах общества и какая? Очень важно было бы знать, как велика была площадь земли, которой владел один коллектив (община, племя и т. д.). И, наконец, столь же сложный и важный вопрос — каковы были взаимоотношения между различными коллективами: насколько они были враждебными и как и в каких случаях происходили слияния этих коллективов. Этнография, например, дает нам немало свидетельств крайне враждебного отношения к любому чужестранцу. Так, австралийские аборигены говорят: «Мы боимся малак-малак, бринкен, нанго-мери, муриноада (соседние племена —

В.

Р.), потому, что на протяжении веков, начиная с глубокой древности — мистического периода, называемого у нас Временем сновидений,— о них идет молва как об очень хитрых и изобретательных отравителях… Мы и сейчас, укладываясь спать, принимаем все меры предосторожности, если знаем, что поблизости есть человек из племени малак-малак или бринкен. Он ведь может применить свое страшное искусство колдовства!»

Вопросов таких более чем достаточно, и я их в дальнейшем буду касаться в книге, но одну тему следует разобрать здесь. Это достаточно трудный вопрос, и ему посвящено немало археологической литературы. Речь идет о соотношении памятников каменного века различного типа. Типология — но не орудий, а памятников. Не все же археологические памятники одинаковые. Одни имеют мощный культурный слой

В общих чертах градация памятников каменного века выглядит так: 1) долговременная стоянка (или базовый лагерь) — место жизни определенной группы людей, обитавших здесь в течение большого отрезка времени с перерывами или без. Набор орудий обычно богатый, показывает, что здесь изготовлялись или окончательно обрабатывались орудия, выделывались костяные изделия, культурный слой наполнен золой и углем, кухонными остатками и иногда имеет мощность в несколько метров;

2) мастерская — место, где подготавливались заготовки, грубо обрабатывались нуклеусы и иногда делались окончательные орудия. В отличие от долговременных стоянок, здесь домашней работой не занимались. На месте мастерских обычно находят большое количество всевозможных отбросов, получавшихся при предварительной обработке нуклеусов, желваков или галек;

Могут ли сами орудия каменного века, как любят говорить археологи, датировать стоянку?

Ответить на этот вопрос не так-то просто. Надо сказать, что в одних случаях каменные орудия сами рассказывают о своем возрасте, а в других — нет.

Поясним эту ситуацию следующим образом.

В течение каменного века технико-типологическая основа каменной индустрии неоднократно менялась. Так же в настоящее время меняются типы автомобилей или самолетов. Человек, родившийся на рубеже XX в., видел самое начало воздухоплавания, первые полеты аэропланов, и он же был свидетелем полетов космических аппаратов.

Процесс развития и модернизации охватывает абсолютно все стороны техники. Он приводит время от времени к так называемым техническим революциям, представляющим собой своеобразные взрывы, скачки в технической оснащенности человечества. Мы живем в период такого скачка, связанного прежде всего с развитием электроники.