Я сидел на протертом десятками задов и местами заляпанном диване и внимательно смотрел на Вована. Сам он предпочитал величать себя Лорд Дарк, по имени его перса в Утопии. Я же в моменты отсутствия у него половой партнёрши звал его просто Лорд Дрочила. А так как на личном фронте он был хреновым партизаном, отсиживающимся в кустах, то я почти всегда так его называл, за исключением тех моментов, когда мне что-нибудь было от него нужно.

       - Что скажешь, Вован? - повторил я, желая получить ответы как можно скорее, пока он еще в реале.

       - Пошерстил я гайды по твоей теме. Достижение эпическое. Старое. Может даже багнутое. На заре Утопии его написали. Три года прошло, а его никто не закрыл.

       Вован чуть повернулся на своем крутящемся стуле. В полутемной комнате блеснули очки в тонкой оправе. Толщине их линз могло позавидовать пуленепробиваемое стекло. Я ему всегда говорил, что если его когда-нибудь пристрелят, то точно не в глаз. Даже знаю, за что его может кокнуть среднестатистический человек вроде меня.

       - Стрелять таких, как ты, Вова, надо. Как же вы русский язык засрали. Переходи уже на человеческий.

       Ярко подсвеченные буквы и приятный женский голос настраивали на нужный лад. Давай родимая, погнали за славой, золотом и девственницами. Меня колбасило от жажды действий почище, чем от кофеина.

       Виртуальные пальцы лихорадочно забегали по клавиатуре. Не терпелось скорее начать воплощать задумки в цифровой реальности.

       Я вышел из телепорта. Перед глазами вспыхнуло сообщение:

       На пятом уровне этого достижения можно получить аж пять процентов скидки. На близких расстояниях разница не будет заметна, а вот на больших, можно уже скупо улыбнуться от осознания того, что копейка рубль бережет. Цена за переход через телепорт зависела от расстояния, чем дальше, тем дороже.

       Дальше шло описание города, его история, и бла-бла-бла. Надо в настройки зайти и отключить назойливые оповещения. Сказано, сделано.

       Пошел обратный отсчет до закрытия локи. В сумке звякнуло. Большой Брат сдержал свое слово. Прилетели склянки. Приятная, не запланированная плюшка, оттого еще более ценная.

       Пока бежал вниз по тропе искренне радовался. Наконец-то этот ад прекратился! Практически трое суток безвылазного раскачивания персонажа. Прерывался только на то, чтобы поссать, попить воды и закинуть в рот капсулы, запивая их спортивным питанием из шейкера. В последний раз, несколько часов назад, когда я вылезал из игровой капсулы, почувствовал подкатывающий отходняк. Заранее ощутил дурноту, подкатывающую к горлу от грядущих ощущений.

       Покидать Утопию сейчас, оставляя перса вне стен безопасного города, категорически не хотелось. Теперь мне есть, что терять. В качестве лута тролли оставляли только свои палицы, которые ничего не стоили. Камней навалом было везде. Так что я их не собирал. А вот драгоценный опыт совсем не хотелось сливать.

       Утопия имела несколько правил касаемых того, что произойдет с персонажем после того как его завалят. Если тебя побеждал моб любого уровня, то ты терял десять процентов экспы от уровня. Например, на уровень надо четыре миллиона, а у тебя сверх предыдущего уровня еще есть миллион, так вот ты потеряешь четыреста тысяч от этого миллиона. А вот шмоток лишиться было сложнее. Во-первых - у каждой шмотки был свой процент выпадения, во-вторых - чем выше уровень моба, тем меньше шанс, что ты оставишь шмотку на месте гибели, но если уровень моба будет значительно ниже твоего, то шанс увеличивается. Те же правила были и с противниками игроками. Но реальные люди были гораздо изобретательней в вопросе выбивания вещей. Несколько хайлевелов доводили тебя до критической отметки здоровья, а какой-нибудь мелкий засранец добивал. Вот таким способом и можно было остаться голышом.

       Резко проснулся. В комнате царил абсолютный мрак. Диван был мокрый от моего пота. Подушка, простыня - все было неприятно влажным. Одеяло я сбросил на пол. Тупая боль пронзала затылок. В глаза, будто кто-то песка швырнул. Но самое страшное, что я не мог вспомнить кто я и откуда. В мозгах, словно блок стоял, не позволяя им работать.

       Я сел на диване и начал трясти головой. Было страшно, что это состояние не пройдет. Мозги будто окутал туман забвения, который не торопился уходить. Вот что-то начало происходить. Голова заболела сильнее, но возможность мыслить возвращалась. Трясущимися руками добрался до пакета из аптеки. Там лежали "витаминки", которые отчасти нейтрализуют последствия китайской фармакологии. Сейчас самое время их принять. Воды, чтобы запить, под рукой не было.

       Пошатываясь, встал, и на ощупь пошел на кухню. Где-то внутренний компас меня подвел, и я ударился головой об край открытой на кухню двери. Вскрикнул, пошатнулся, но удержался на ногах. Добрался до выключателя. Щелкнул им. Кухоньку озарил свет лампы накаливания. Зеркало над раковиной отразило вурдалака, в котором я с трудом признал себя. Глазные капилляры полопались, правая бровь, благодаря двери была рассечена и слабо кровоточила. Под носом засохла кровь, видимо давление повышалось. Кокс я уже давно не нюхал. Да и не бывает от него так много крови.

       Забурчал желудок, требуя нормальной еды. Потом еще раз квакнул, желая уже хотя бы вредной еды. Спазм был намеком на просто, что-нибудь пожевать, да побольше, побольше.

       Я открыл холодильник. Мигнул свет, освещающий его белое нутро, и тут же погас. Ничто не вечно под луной. Хорошо хоть все еще работает сам холодильник. А его внутреннее освещение мне нафиг не нужно. Мышь, которая там повесилась, еще более зловеще смотрелась при рассеянном свете кухонной лампочки.

       Маленький, но очень гордый и хорошо укрепленный форт Гидар-Ксам с толстыми и высокими стенами из желтого песчаника с замазанными глиной щелями между массивных блоков, стоял на самой границы Великой Пустыни. Его приземистая цитадель в центральной части форта, и могучие башни-бастионы крепко держали оборону. Форт ни разу не был взят ни дикими ордами кочевников-людоедов, ни объединяющимися в группы магами-джиннами, ни выползающими из самой темной глубины пустыни хайлевелными чудовищами.

       Если бы не его маленькая площадь и еще некоторые недостатки, то Гидар-Ксам мог стать передовым торговым центром в приграничном районе. Вот только помимо малой территории, здесь еще не было ни складов под товары, ни базаров, раскинувшихся на кварталы. Гарнизон форта состоял максимум из сотни НПС, а все население Гидар-Ксама едва-едва переваливало за четыре сотни. Форт не принадлежал ни гильдиям, ни кланам. Им управляли неписи. Все приграничные районы Великой Пустыни были рассчитаны на игроков уровня 200+.

       Я сначала перенёсся через стационарный телепорт за семьсот золотых в город, который находился в глубине безопасной территории, где еще слабо ощущалось дыхание пустыни, потом за сотню голда примкнул к идущему на темную сторону каравану, где прокатился на верблюде. К сожалению, караван обходил форт стороной, и мне пришлось своим ходом добираться сюда.

       Пока я был в пути, грянуло глобальное обновление Утопии. Если снять всю словестную чепуху, оно сводилось к тому, что игрокам теперь периодически придется в обязательном порядке пить и есть, иначе выносливость, здоровье и мана поползут вниз, и чем дольше ты не насыщался и не утолял жажду, тем быстрее будут сокращаться эти параметры.

       Форум игры взорвался и разделился на два противоборствующих лагеря. На тех, кто был доволен этим обновлением, и на тех, кто рьяно его критиковал. Я же подумал о том, что Утопия действительно приближает игрока к реальности семимильными шагами. Скоро естественную нужду придётся справлять.

       По предварительному звонку, я узнал, когда Вован не в виртуале, и глубоким вечером заявился к нему в квартиру. По телефону его голос был, чем-то страшно доволен и взволнован.

       - Входи! Открыто! - раздался крик Вована изнутри квартиры.

       Я толкнул дверь и проник внутрь. В прихожей снял обувь, надел изрядно ношенные тапочки, преодолел крошечный коридорчик и вошел в комнату. Челюсть сама собой упала на пол. Во-первых, комната была ярко освещена, чего я не наблюдал за все полгода нашей с Вованом дружбы. Во-вторых, Вован сидел на своем крутящемся кресле в белой рубашке, черном галстуке и трусах в горошек. В-третьих, он был без очков! Мать ети за ногу и об пол. Я его не сразу-то и признал! Никогда не видел его без очков. Оказывается у него такие маленькие поросячьи глазки.

       - Чего встал? Проходи, - произнес он и барским жестом указал на диван. Последний, при ярком свете люстры с двумя лампочками, был еще в более плачевном состоянии, чем я его помнил. Пятен значительно прибавилось. Я начал подозревать, что на него кого-то вырвало лет десять назад. Может даже не один раз.

       Я прогрохотал тапками по полу и сел на диван. Он жалобно вскрикнул как раненый зверь. Пока шел, что-то мне показалось странным в сцеплении пола с подошвами тапок.

       "Святые" ждали нас за воротами форта. Шесть игроков. Кот в своих обычных доспехах и при том же оружии. Рыжая Справедливость в такой же броне, как и стражники форта. Два не знакомых мне воина в каменных доспехах с большими ростовыми щитами, вооруженные короткими копьями. Боевой маг, до ужаса похожий на Гэндальфа. Помимо внешности почти с точностью, скопированной с героя фэнтезийной саги, он еще имел ник Пэндальф и сет, похожий на одеяние выдуманного Толкиеном мага. Последней была лекарь-баффер. Эльфийка с потрясающим телом, почти не прикрытым одеждой. Галочки возле ника Вишенка-Со-Вкусом-Печали не было. Еще бы! Вряд ли в реале есть такая секси-бейба. А в цифровом мире, если потрудиться может получиться воплощение эротических фантазий подростка пубертатного периода. Смазливое личико куколки барби, поражало неестественным совершенством. Копна воздушных светлых волос, точеные острые ушки, большие синие анимешные глаза и пухлые чувственные губы. Ну, где вы видели такие правильные черты лица, гладкую кожу и безукоризненный овал лица? Даже у самых красивых девушек есть какие-то свои недочеты. Перестаралась она, перестаралась. Если ее цифровые сиськи и задница, вызывали однозначные эмоции у мужской части игроков, то вот лицо... не знаю, не знаю... я предпочитаю что-то более живое.

       - Что, вскочил? - скалясь, произнес Помойный Кот скабрезно глядя на меня.

       - Кто? - спокойно произнес я, скрывая охватившее меня возбуждение при виде тела эльфийки.

       - Ты, на подножку последнего вагона, уходящего в Великую Пустыню, - ухмыляясь, сказал он. Издевается гад, прекрасно знает, какое впечатление производит Вишенка на игроков мужского пола.

       - Открывай сумку, - приказным тоном произнесла Рыжая Справедливость. Я подчинился, она скинула туда сет и несколько бутылок сотого уровня на здоровье и ману.

       Вечером этого же дня, после того как я выполз из игровой капсулы, поел и сыто отдуваясь развалился на диване, пиликнул мобильник. Сообщение из банка гласило, что пришли мои две тысячи баксов. Не подвел Старик МакЛауд. Тревожное ожидание банкротства отступило. Тысячу я тут же переправил на оплату месячного пребывания в Утопии. Настроение заметно улучшилось. Я набрал на мобильнике номер Вована. Длинные гудки в трубке прекратились.

       - Привет Вован, ты больше не Лорд Дрочила?

       В ответ молчание и звук человеческого дыхания.

       - Ты чего так грустно молчишь? Язык бережешь?

       - Привет, - печально выдохнул он. Так печально, что у меня перед глазами встала картина Брюллова "Последний день Помпеи". Ну, на вкус и цвет, как известно... но лично я считал ее печальной.

       Шахта, по которой мы спускались, по ощущениям была не намного больше платформы. Все надрывно скрипело, поминутно шаталось, где-то слышался не внушающий доверия лязг. Если бы все это происходило в реальном мире, то я бы пачкая штаны, прикидывал, когда же прекратятся мучения этой таратайки и она впервые в жизни ощутит все прелести свободного полета. Ну и я с джинном заодно с ней.

       Внизу показались бледно-синие сполохи, которые наливались цветом по мере приближения к ним. Я повернулся к джинну и без особой надежды на ответ, спросил:

       - Посадочные огни?

       Он не обманул моих ожиданий. Молчание было мне ответом. Платформа со стуком встретилась с землей. Меня немного тряхнуло, но это фигня, по сравнению с тем, что я уже успел нафантазировать в случае того, что с нами произойдет, если мы упадем.

       Джинн сделал шаг, повернул голову ко мне, затем посмотрел вперед и монотонно заработал ногами. Я поспешил за ним. Синие огни давали немного света, разгоняя первозданный мрак. Они игриво пылали в бронзовых чашах для огня, наполненных стандартным на вид углем. Вот только цвет пламени был не обычный. Чаши эти стояли рядом с дорожкой, выложенной светлым камнем. Очень похожая дорожка была на даче, принадлежащей родителям моей бывшей девушки. Чур меня чур, не к ночи будет помянута. Во время отношений с ней я испытывал непреодолимую тягу к суициду, а когда мы делили совместно нажитое имущество к смертоубийству. Вот такая у нас была отменная любовь. Отменил, и любви нет.

       - Ты меня слышишь? - орал в трубку Вован, дурным голосом.

       - Да, вот теперь слышу, - ответил я, забравшись на подоконник и смотря на ничтожных смертных, проходящих на улице где-то внизу. Телефонная связь сегодня была отвратной, да и день тоже, ну и жизнь.

       - Я сейчас тебе такое скажу, такое. Ты будешь оргазмировать до потолка! - не унимался он.

       - Что? Не томи уже.

       - Ты давно был в библиотеке? - неожиданно спросил он каверзным тоном.

       Город был хоть и многолюдный, но тихий. Невысокие, один-два этажа, дома с разноцветными черепичными крышами, ухоженные улицы с декоративными деревьями по краям. Чем-то он мне напоминал элитный дачный поселок, но людей здесь было, конечно, гораздо больше. Город имел как свое производство, так и занимался перепродажей. Широкий выбор товаров, безопасность и низкий уровень локации привлекали сюда игроков от 50 уровня.

       Я направил свои стопы по координатам, скинутым мне гномом, и пришел к уютному двухэтажному дому с покатой крышей, над дверью которого красовалась вывеска, гласившая, что здесь можно купить-продать самые редкие редкости во всей Иллирии. Дом и одновременно лавка Карина стоял на перекрестке. Фасад выходил на широкий проспект, а боковая часть, скрытая забором с острыми шипами на верхушке, расположилась вдоль узкого переулка.

       Внутрь лавки заходить, пока не стал. Вел наружное наблюдение. Жидкий поток неписей и игроков курсировавший по проспекту немного нервировал. Неписи как обычно смотрели с подозрением, а в глазах некоторых игроков при взгляде на мой ник сквозило какое-то напряжение, словно они силились, что-то вспомнить. Надо линять отсюда. Спалюсь ведь.

       Тут я почувствовал это. Будто бы легкий, едва уловимый шепот доносился откуда-то со второго этажа хаты Карина. Я удивленно посмотрел по сторонам, убеждаясь, что это не проделки кого-то из игроков. Бочком-бочком обошел фасад дома, зашел в проулок и приблизился к кирпичной стене забора. Огляделся. Людей здесь не было. Пахло нечистотами из канавы. Я поморщился. Зачем такая реалистичность даже в этом? Прям аж врезало в нос и цифровую слезу выбило. Иногда я жалею об опции: 100% от реальных запахов.

       Я перенесся в город джиннов. Чернокожих на площади практически не было, а тех, что были, мельком окинул взглядом. Интересно, Ташьюш есть среди них? Не смотрит ли он сейчас на меня с тоской в глазах?

       Толкнул дверь, энергично преодолел разделяющее меня и Раахуша расстояние и победно вытащил сферу, словно Прометей принесший людям огонь. Чувствовал я себе не менее возвышенно. Надеюсь по итогам заданий, орел не будет каждый день клевать мне печень - хватит и алкоголя.

       Джинн удивленно вскинул брови, затем его губы блаженно дрогнули. Я прям ожидал, что он скажет: "Моя прелесть", но он жадно воскликнул:

       - Дай ее сюда, дай!

       Я протянул сферу в его загребущую пятерню, напоминающую тяпку, которой я в детстве почву под помидорами пушил. Он резко приблизил "Сферу Смерти" к глазам и влюбленно вперился в нее, завороженно говоря:

       Утро в Утопии началось с бомбы. Новое обновление. Оно произвело эффект неожиданно взорвавшегося вулкана, хлеще, чем Мон-Пеле в 1902 году на острове Мартиника. На всех вещах в Утопии, которые имели характеристику к срезанию кулдауна, теперь эта характеристика была изменена на атаку - кому физическую, а кому магическую. Ор поднялся до небес. Таких вещей было крайне мало, но все же игроки привыкли на них рассчитывать. Вот они-то громче всех и верещали. Большинство же людей, не обладающих такими вещами, злорадствовало. Мне же было немного обидно. Хотя, если отобрали у всех, то и вроде как-то не так все печально. Разработчики объясняли это тем, что подобная характеристика на вещах в скором времени может сломать игровой баланс.

       Минус десять процентов к кулдауну - это был максимальный показатель характеристики и вещь с такой характеристикой на игроке должна быть одна. Много это или мало? Ну, кому как. У меня стало -90% к кулдауну абилок 3-5 круга. "Разряд" теперь был каждые три секунды; "Телепортация" тоже три секунды; "Портал" - четыре с половиной; "Воздушная Сфера" - четыре с половиной секунды; "Стальной воздух" - три секунды; "Ураган" - четыре секунды. Остальные умения были много меньше секунды - тут ничего не изменилось, потому что после телепортации, пока я прицелюсь и произнесу название заклинания, проходило больше секунды. Жаль теперь так лихо скакать не смогу. Цифровой бог дал, он же и забрал. И так должно быть не плохо.

       Я портанулся свитком на Дорос и тут же запрыгнул в ближайшие раскидистые кусты барбариса. Беспокойно выглянул из-за них. Стражей вроде бы не было видно. Отряхиваясь, вышел на дорожку парка и бодрым шагом пошел в сторону амфитеатра. Если они на меня наткнуться, то предъявят за использование магии в черте острова и утащат в тюрьму. Вроде бы наказание за такой проступок было сутки заключения. Сутки-то отсидеть ерунда, а вот если турнир пропущу и не сдержу слово - это страшно. Еще, конечно, меня будут расспрашивать о Вильгельмине. К убийству Буряка не приплетут - тут я свидетель. Если спросят, почему убежал - испугался. И нечего так рожу кривить господин начальник. Зато у меня хватило смелости признаться.

       До Кализеона добрался без особых проблем. В дни турнира большая часть стражи находиться в амфитеатре - там же полторы сотни тысяч болельщиков. Понервничать пришлось когда пробирался мимо двух стражей, застывших по сторонам от арки входа. Смешаться с толпой было довольно проблематично. Кто-то узнавал меня и тут же начинал лживо желать удачи или совершенно искренне продуть. Как же мне уже осточертела эта цивилизация! Наконец, попалась равнодушная к моему нику группа игроков и среди них, я трусливой чучундрой проскользнул внутрь.

       Спид ран к арене. Я быстро пробирался сквозь толпу, лавируя среди игроков и бросая опасливые взгляды по сторонам. Стражи никак не реагировали. Они бесстрастно стояли на постах, ровно до тех пор, пока я не попаду в зону прямой видимости. Тут еще многое зависело от степени вины игрока. Понятное дело, что душегуба и насильника будут искать тщательнее, чем мелкого жулика. А я даже до мелкого жулика не поднялся по карьерной лестнице.

       Приехав домой, я выпил пару таблеток от головной боли, прошерстил гайд на тему квеста привидения из тюрьмы Дороса и залез в капсулу. В личке мигало несколько сообщений от Старика МакЛауда. Только я успел их прочесть, как открылась дверь камеры, и хмурый стражник равнодушно бросил, почесывая пивное брюхо, сквозь кольчугу:

       - Выходи. За тебя внесла залог паладин богини Астреи.

       Я облегченно выдохнул, хотя и понимал, что мой долг растет. Ну, хоть турнир не пропущу. А там глядишь и все долги "святым" верну.

       Отдали личные вещи, и я покинул тюрьму. На свободе меня ждали трое: Кот, Рыжая и Старик МакЛауд.

       Помойный Кот весело осклабился, плутовато сощурив один глаза:

       Красное утреннее солнце поднималось из-за горизонта, отражаясь в теплых водах Южного Океана. Его буйные волны с грохотом обрушивались на прибрежные скалы, взбивая пену и бессильно отступая на исходные позиции. По песчаному пляжу медленно ползали крабы-переростки от сто пятидесятого уровня. Они прекрасно держали дамаг от стихии "Воздух". Колупать их приходилось долго и нудно. Наградой был опыт, иногда крабовый панцирь и всегда мясо. Сырая плоть краба была безвкусной и водянистой. Когда я начал жарить её на костре, попытки с десятой открылась профессия "Кулинар". Вкус мяса сразу преобразился. Не то, чтобы столичные рестораны обзавидовались, но есть уже можно, а то раньше больше было похоже на оконную замазку. Да, я ел оконную замазку.

       Солнце поднялось чуть выше по небосклону. Появились буревестники, что-то дружелюбно треща на своем птичьем языке. Недалеко от места моей дислокации находился настоящий птичий базар. Отсюда не было видно всю ту массу пернатых, что обитала там, но с попутным ветром слышался их гомон.

       Я, словно стервятник, сидел в позе лотоса на вершине скалы, нависающей над берегом. Почему стервятник? Потому что всем известно, что стервятник - птица терпеливая, а я здесь кое-кого поджидал. Под моей скалой-насестом была небольшая пещерка, в которой ночевал: прохладное и неуютное место. Еще ниже крабы, озлобленные от промышленных масштабов фарма.

       От безделья погрузился в воспоминания. Что на меня тогда нашло? Я вел себя слишком эмоционально и непоследовательно. Ладно, Шамьюш этот взбесил, но чего мне так турнир дался? Какого хера, я вообще так переживал? Я же не собирался в нем участвовать. А этот теракт в совете клана "Посох и меч", вообще эпикфейл. Мог бы по одному их выловить или заявился бы в клан послабее и там самоликвидировался. В мире, кстати, ничего не знали о моей выходке. Если клан "Посох и меч" действительно хочет, то он умеет хранить тайны.

       После запоминающегося инцидента в совете, я появился на точке возрождения, и сразу же, выскочило оповещение:

       Утро встречал как бородатый дауншифтер. Выполз из пещеры и сладко потянулся, не столько из-за потребности, сколько вследствие привычки. Таймер отсчитывал последние минуты испытания джиннов. За сутки никого не убил. На душе было как-то муторно от осознания этого. С долей кровожадности во взгляде посмотрел на крабов. Один приглашающе пощелкал клешней и сделал несколько движений вперед-назад. Мне как наяву послышалось от краба: "Ублюдок, мать твою, а ну ползи сюда, говно акулье. Ну, ползи сюда, попробуй меня чпокнуть... я сам тебя клешней чпокну". Я разразился истерическим хохотом. Фух, сам пошутил, сам посмеялся. Что еще для жизни надо?

       Таймер приближался к значению 00:00. Пора уже в гости к Раахушу. Использовал "Прокол" и перенесся к джиннам. В очередной раз подумал, что надо обязательно качать это умение, дабы кулдаун еще меньше стал. И так выгода большая, а будет вообще улет - Грациано-экспресс.

       По-хозяйски пнул ногой дверь. Она отлетела назад и громко ударилась о стену. На мгновение испугался: не переборщил ли? Вроде никто не орет и не спрашивает на повышенных тонах, какого хера я двери в чужом доме ломаю. На всякий случай втянул голову в плечи и вошел внутрь палат повелителя джиннов. Двигал ногами медленно, сверяясь с таймером. Когда оказался возле Раахуша, всплыло оповещение:

       Раахуш бросил на меня долгий взгляд и торжественно произнес:

       На мир опустились сумерки. Солнце уже зашло за горизонт, на небе появился полумесяц луны и яркие звезды.

       - Тьфу, - разочаровано сплюнул я. Предпочел бы менее светлую ночь.

       Ожидая наступление этой минуты, я несколько часов фармил мобов: вся лесная живность подверглась тотальному уничтожению и имела все шансы выиграть суд в Гааге, обвинив меня в геноциде.

       Пришла пора попробовать пробраться в город. С опушки леса, виднелись его могучие стены и огни факелов на каменной вершине, через каждые десять метров стены. Локация сто пятидесятого уровня, как и вся округа.

       Я с грустью посмотрел на шкуры, зубы и кости, разбросанные по лесу. Не хватало грузоподъемности, чтобы утащить весь лут. Придется все это бросить. Вот кто-то утром обрадуется.

       Я стоял на баке корабля и впервые в Утопии ощущал, как разнятся некоторые законы физики игры и реального мира. Палуба по устойчивости была словно обычный деревянный пол, какого-нибудь частного дома. Меня всего лишь немножко шатало, будто бы с нескольких рюмок коньяка, несмотря на то, что судно быстро разрезало хищным носом водную гладь и практически летело вперед, едва касаясь килем волн. А теперь представьте, если бы я в реальном мире, где-то середины восемнадцатого века, стоял на баке парусного корабля, который сначала зарывается носом в волны, а потом взлетает на их вершины. Я бы, мягко говоря, не расслабленно смотрел вдаль, а судорожно держался за натянутые канаты, боясь, что меня качкой выбросит за борт. А тут, в цифровом мире, ничего так: попутный ветер сильно трепет волосы, надувает паруса и соленые брызги то и дело попадают на палубу.

       Матросы предпочитают не замечать мою фигуру, только искоса бросают на меня полные страха взгляды. Согревающая душу картина. Пришлось потрудиться, чтобы склонить опытных мореходов к сотрудничеству. Джеймс среди ночи начал колотить в колокол, созывая команду. Несмотря на позднее время, моряки быстро собрались возле него. Сна не было ни в одном глазу. Люди были встревожены, но готовы к любому приказу. Джеймс был превосходным лицедеем. Он рассказал команде проникновенную историю, в которой пьяный капитан, проиграл корабль иноземному торговцу и теперь им пора убираться из этого порта, пока торговец не заявил права на пакетбот и не выкинул их на берег, оставив без возможности заработать и прокормить семью, а у кого нет оной, то заработать на вино, шлюх, азартные игры и т.д.

       Джеймс пытался достучаться до каждого, даже юнге что-то там наболтал об адмиралтейской школе, на которую такой орел обязательно должен накопить денег, а если его вышибут с пакетбота, то тот непременно сдохнет в канаве.

       Большая часть команды, выглядела как сборище лиц, с заниженной планкой социальной ответственности, поэтому они были согласны со словами Джеймса, но некоторые задались вопросом: - А что они будут делать в океане на краденом корабле? Тут Джеймс выдал еще одну тираду, склоняя народ к пиратству. Он начал сыпал уже опробованными им клише о сытой жизни, доступных шлюхах и закончил морем рома. Пролетариату это понравилось. Опять же - не всему. Самые здравомыслящие, посетовали на то, что без боевого мага им жопа, - это не почту перевозить, а на торговые корабли нападать, которые были неплохо вооружены. Джеймс с видом фокусника поманил меня. Я вышел из тени и народ обалдел, офигел, струхнул. Юнга тоненько вскрикнул, закатил глаза и упал бы, если бы его тело не поддержали матросы, стоящие рядом.

       - Товарищи! - громко произнес я, глядя как юнгу приводят в чувство, от всей души хлеща по щекам так, что голова парня болтается из стороны в сторону. - Всё, что вы слышали обо мне - это вздор и происки врагов! Я такой же, как и вы. Хочу стать свободным человеком и не подчиняться господам. Не работать за гроши, а купаться в роскоши! Ведь мы все достойны этого!

       Я резко открыл глаза, не совсем понимая: кто я и откуда, как будто бухал всю ночь и на меня неожиданно упал пол. Перед глазами мельтешили белые мушки среди тьмы. Они не давали мне сосредоточиться на главном - что произошло?

       Взгляд постепенно прояснялся, но тьма стала всего лишь густыми сумерками. Уши как ватой заложили и втрамбовали поглубже шомполом. Какие-то звуки мог разобрать, но едва-едва, будто сквозь пухлую подушку.

       Кровать качало, как плот среди бушующей реки, хотя больше всего это было похоже на состояние "вертолет" после неумеренного потребления алкоголя.

       Оповещение, мягко говоря, совсем меня не обрадовало. Я вскочил на ноги и тут же упал. Корабль бросало из стороны в сторону. Палуба уходила из-под ног. Это было похоже на то, как я в пьяном угаре после выпускного шел домой. Добавлю, что до дома я не добрался, а проснулся на пляже в обнимку с шаловливой одноклассницей. Ничего удивительного в этой истории не было: ее поведение слыло таким вызывающим, что даже проститутки называли ее проституткой, а пляж... да кому это интересно.

       Погода стояла прекрасная: еще по-летнему теплая и зеленая, но первый день осени уже наступил. Настоящий, реальный ветерок обдувал свежевыбритые щеки, с некоторым количеством свежих порезов от бритвенного станка. Несмотря на все новомодные медицинские штучки, тело еще плохо слушалось меня: еще бы, месяц лежать без дела. Физическая форма, как меня и уверяли, осталась без изменений, но моторика тела как-то отвыкла работать: надо ведь мышцам приводить конечности в действие, а не только мозгу, как в Утопии. Да и сам мозг порядком подустал, не просто же так мне ноотропы дают.

       Солнце подбиралось к зениту, но удушливой жары не ощущалось. Только пролежав месяц в вирт-капсуле, я понимаю всю прелесть реального мира. Его ничем не заменить. Он вдохновляет, поражает и завораживает своей красотой. Я даже готов простить ему голубя, который чуть не попал в меня, промахнувшись всего лишь на пару пальцев, и его шлепок растёкся по асфальтированной дорожке парка, а не по моей голове.

       Я развалился на деревянной скамье, закрыл глаза и блаженствовал, под щебет птиц и молоденькой симпатичной медсестры с "редким" русским именем Наташа. Первые дни меня курировала старая злобная карга, а сейчас вот пришла вполне себе красивая девушка. Она прилежно инструктировала меня по поводу медицинских процедур, которые должны еще пройти с моим участием в этом санатории, находящимся рядом с городом. Оказывается, в моем контракте был указан пункт, по которому я должен несколько дней восстанавливаться на свежем воздухе. Последний раз я был так близок с природой, когда навещал свой отчий дом. Ехать туда было часов восемь на машине, но мне после мегаполиса показалось, что я передвигался на машине времени. Зачем-то я тогда взял с собой друга по университету, сейчас он усвистал в другой город, но в то время мы с ним неплохо дружили. Ваня, а его звали именно так, по папе был нигериец, а по маме русский. Историю его жизни рассказывать не буду, ограничусь только этим фактом его биографии. Когда Ваню увидел мой дед, то он удивленно выдал забавный набор слов:

       - Барак`а маза фака.

       Батя, настороженным взглядом, посмотрел на Ванину серьгу в левом ухе. Надо сказать, что у нас в городе тот, кто носил серьгу в правом ухе - считался геем, а тот, кто вставлял серьгу в мочку левого ухо - считался геем.

       Покинул Вову спустя пару часов, после того как мы выгребли почти весь мусор из его квартиры. Если бы перед Гераклом поставили выбор: Авгиевы конюшни или хата Вовы, он бы выбрал первый вариант. А вот мы такого выбора не имели. Занятие для нас обоих было непривычным, но мы справились. Под конец Вован устало сообщил:

       - Если бы знал, что будет так сложно, отказался бы от этого квеста.

       Сегодня я был в каком-то необычно приподнятом настроении и кроме помощи с уборкой, сгонял в магазин и накупил другу различной снеди. Я догадывался, в чем крылась причина такого моего поведения, но не хотел думать об этом. Лучше прикину, как еще помочь Вове. Он на глазах начинал преображаться, все больше напоминая себя прежнего. Наверное, хватит сегодня с бесплатной помощью. Я мысленно отметил, что на ближайший год выполнил лимит добрых дел.

       Пока занимались уборкой я пересказал Вове практически все свои приключения в Утопии, не забыв отчитать его за Свиток Десяти. Он стойко перенес мой наигранно преувеличенный гнев и, пожав плечами, сказал:

       - Откуда же я знал? Больше не буду ничего тебе советовать.

       Я перенесся в город чернокожих магов. Надо бы к Раахушу зайти, какой-нибудь жилой уголок выпросить, а то совсем как бомж, даже зеркало некуда поставить. Прошел по площади, привычно толкнул двери и устремился к трону повелителя джиннов. Он бесстрастно смотрел на мое приближение. Еще бы, я же не выполнил ни одного нового квеста по линии джиннов, да и не провалил, так что с чего бы ему радоваться или печалиться?

       - Приветствую вас солнцеликий повелитель могучих джиннов Раахуш, - произнес я подобострастно, и поклонился. - Я пришел к тебе как проситель. Я, твой ученик, вынужден скитаться по ночлежкам да притонам, не имея своего дома, постели и очага. Мне негде укрыться в лютый мороз, переждать проливной дождь и спрятаться от палящего солнца... - я картинно горько вздохнул, и внимательно посмотрел на Раахуша. Вроде он уже проникся моей проблемой, того и гляди скупая слеза скатится по жесткой черной щеке. - Не мог бы ты, великий вождь расы джиннов, выделить мне от своих щедрот, личную комнату в бессрочное и безвозмездное пользование?

       Хватит ли у меня с ним репутации на такую просьбу? Если джинны новая игровая раса, то вся инфраструктура в их городе должна быть, в том числе и личные комнаты.

       - Я дарую тебе комнату, - величаво произнес Раахуш. - Ступай в башню Памяти. Там много свободных комнат: выбирай любую.

       - Спасибо о щедрейший, - поблагодарил я не совсем искренне, помня кто там уже живет. Вот так сосед у меня появился, лучше бы клопы или тараканы.

       Реальность порадовала меня санузлом и едой. Я набросился на нее как голодный волк, жадно чавкая полуфабрикатами. Пельмени с майонезом активизировали работу серого вещества в совершенно неожиданном направлении. Мысль, внезапно пришедшая мне в голову, сначала показалась весьма неудачной, но она так просто не сдавалась.

       Я не любил вмешиваться в чужие отношения с тех давних пор, как жив за пределами мегаполиса. У меня есть дальняя родственница, которая является мне, нет, не во снах, а ровесницей, так вот она долгое время встречалась с парнем: то расходилась с ним, то снова встречалась и постоянно плакалась мне какой он мудак. В очередной раз они со скандалом разбежались и она снова, хлюпая носом, жаловалась мне. В этот момент позвонил он. Я движимый благими побуждениями решил пообщаться с ним: ну и, в общем, многое ему высказал, поддерживаемый словами родственницы, что она точно больше с ним ни-ни. Догадались, что было дальше? Они поженились, а я говно.

       Сейчас случай был другим и, в общем-то, хуже уже не будет. Мысль превратилась в действие и это несмотря на то, что последний пельмень быль со вкусом поглощён.

       Посмотрел на часы. Время для визитов было поздним, но я все-таки решил совершить оный. Мы крестьяне не знакомы с рамками приличия или нам тесно в них: захотел явиться в гости, так чего откладывать? Достал телефон, вызвал такси, прилично оделся, пригладил пятерней волосы и внутренне собравшись с духом поехал. Больше всего на данный момент меня волновала возможная встреча с ее родителями.

       Такси подъезжало к особняку. Водитель с любопытством смотрел в зеркало заднего вида, пытаясь понять, что я забыл в подобном районе. Моя решимость помочь другу никуда не делась. Я серьезно был настроен улучшить его личную жизнь, и скорее всего ухудшить Элену.