Столыпин

Рыбас Святослав

Документально-исторический роман о Великом Реформаторе Петре Столыпине (1862–1911), яркой личности, человеке трагической судьбы, вознесенном на вершину исполнительной власти Российской империи, принадлежит перу известного писателя и общественного деятеля С. Ю. Рыбаса. В свободном и документально обоснованном повествовании автор соотносит проблемы начала прошлого века (терроризм, деградация правящей элиты, партийная разноголосица и др.) с современными, обнажая дух времени. И спустя сто лет для россиян важно знать не только о гражданском и моральном подвиге этого поразительного человека, но и о его провидческом взгляде на исторический путь России, на установление в стране крепкого державного и конституционного начала. Книга содержит избранные речи П. А. Столыпина, произнесенные им в Государственной Думе, циркуляры Департамента полиции, ценные архивные свидетельства.

Богатый и редкий иллюстративный материал позволяет зримо представить образ героя и атмосферу тех «страшных лет России».

Предисловие

Стальной щит в портфеле

Дух народа

Говоря о Столыпине, сегодня имеют в виду символ. Для одних – это символ постепенного движения России к европейской политической и экономической модели, для других – символ разорения тысячелетнего крестьянского уклада и предтеча Гражданской войны.

Другими словами, от этой фигуры веет вечным трагизмом русского образованного деятельного человека: в экстремальной ситуации, когда традиционные методы государственного управления перестают срабатывать, он выдвигается на первый план, когда же положение стабилизируется, он начинает раздражать и его устраняют с политической арены. А потом собственно человек никого не интересует, остается символ.

Когда-то Русь представляла собой территорию длиной около 1300 и шириной 300 километров вдоль пути «из варяг в греки». В ней обитали слабо связанные друг с другом родовые общины и племенные союзы, где люди постоянно жили своими локальными интересами. Передаваемая из поколения в поколение традиция диктовала незыблемые правила общего существования внутри замкнутых сообществ, жизнь как бы повторялась на новых витках цикла и создавала социокультурную вечность.

Если к вечности добавить нетоварное производство (отсутствие необходимости стремиться к прибыли), то получим крепчайшую гранитную скалу, на которой была построена принявшая православие Русь.

У Святой Руси был прямой выход на небеса, но не было никакой потребности в государственности.

Трудный век

Из начала двадцать первого века, из ощущения катастрофы, пронизывающего наше общество в дни, когда пишутся эти строки, перенесемся в начало двадцатого века.

Что там? Поражение в войне, отдача Японии Курильских островов и половины Сахалина. И еще: нетерпимость к существующей власти всех либеральных движений, требований всего сразу, крестьянские мятежи, эсеровский террор, военно-полевые суды, кризис власти. И наконец: Столыпин, его реформы, одиннадцать покушений на него, ненависть справа и слева, первые результаты реформ. Затем – гибель.

Фигура крупнейшего деятеля предреволюционной поры Петра Аркадьевича Столыпина в нашей истории на протяжении десятилетий была окрашена только черной краской как фигура политического противника, как будто политическая борьба 10-х годов продолжалась все это трагическое столетие. Конечно, и в таком освещении можно было разглядеть значительность российского премьера, но мало что можно было понять.

«Столыпин – враг революции» – этот тезис всех партийных идеологий от кадетской до эсеровской благополучно дожил до нынешних времен. Правда, сегодня подобная однозначность мало кого устраивает, интерес к личности Столыпина растет и растет.

Слова «Столыпинская реформа» звучат вечной памятью человеку, который перед лицом катастрофы принял на себя ответственность за судьбу России.

Чудовищное покушение

Двенадцатого августа 1906 года в субботу к подъезду дачи председателя Совета министров на Аптекарском острове подъехало ландо с тремя мужчинами. Двое – в форме жандармских офицеров, один – в штатском платье. Столыпин принимал в своем кабинете посетителей, в приемной ожидало несколько десятков человек, среди них были женщины с детьми. На балконе, прямо над крыльцом, сидели двое детей Столыпина, дочь Наташа и малыш Аркадий вместе с няней, молоденькой воспитанницей Красностокского монастыря Людмилой Останькович.

Через несколько минут взрывом бомбы дача будет разрушена, Останькович погибнет, малыш – легко ранен, а Наташа с раздробленными ногами окажется под копытами взбесившихся от боли раненых лошадей.

Пока же двое в жандармской форме остановлены швейцаром. Первый из них – с портфелем. Они настаивают на встрече с министром, ссылаются на очень важное дело. Швейцар-служака: «Запись к приему лиц, имеющих отношение к министру, прекращена, министру понадобится не менее двух часов для приема лиц, уже находящихся в приемной». Так передает суть речей швейцара полицейский документ. Но посетители спешат, рвутся к двери, ведущей в коридор, откуда вход в столыпинский кабинет. На их пути встает агент охраны Горбатенков. Короткая схватка. На помощь Горбатенкову устремляется его помощник, агент Мерзликин, из приемной на шум выходит генерал Замятин.

И все они мгновенно исчезают в страшном взрыве.

Голая правда документов

Вот так, дорогой читатель!

Не сливается ли в нашем представлении этот убитый ребенок с кричащей, изувеченной Наташей Столыпиной? А вот пожертвовавшие собой террористы «бывши в жандармских брюках» не сливаются с ними. Разные жертвы.

Посмотрим, кем были террористы.

Часть первая

От рождения до возвышения

Родословие

Теперь вернемся к началу жизни Столыпина. Кто он? Кто его отец и мать? Какие молитвы твердили его предки, за что умирали?

Один из самых знаменитых родственников Реформатора – русский поэт, чьи стихи знают с детства: «…умереть мы обещали, и клятву верности сдержали мы в Бородинский бой».

Да, Лермонтов.

Петр Аркадьевич родился в 1862 году 2 апреля в Дрездене, где гостила его мать, затем был перевезен в подмосковное имение Середниково, которое сегодня является лермонтовским мемориалом.

Дед премьер-министра, Дмитрий Алексеевич Столыпин, и бабушка поэта, Елизавета Алексеевна Столыпина, – родные брат и сестра. Значит, Реформатор и Поэт – троюродные братья.

Две взлетные полосы: Витте и Столыпин

Наступил двадцатый век.

Новый век имел грозный облик. Империя начала терять стабильность. На авансцену вышла партия социал-революционеров, взявших на вооружение террор. Партию составляли молодые люди разных сословий и национальностей, как правило, образованные, идейные и бесстрашные. Многие из них были дворянами, детьми чиновников и священников; особую роль играли евреи. В связи с разрушением еврейских религиозных общин молодые люди оказались вне «черты оседлости» и буквально ворвались в российскую политическую жизнь, неся с собой страстное, доходящее до самопожертвования стремление быстро демократизировать жизнь в стране. Быстро – значит не ждать результатов медленных перемен, которые происходили в России в связи с неизбежным ходом экономического развития, а взять и свергнуть самодержавие.

Департамент полиции контролировал многих революционеров, внедрял в их среду своих агентов и даже создавал собственные псевдореволюционные организации, чтобы блокировать действия реальных революционеров. Этими утонченными методами прославился начальник московского охранного отделения С. В. Зубатов.

В феврале 1900 года эсер П. Карпович застрелил министра народного просвещения П. Боголепова.

Террор и политика. Явление Савинкова

Нужен другой герой. И он появляется.

«Делопроизводство о дворянине, студенте Санкт-Петербургского Университета Борисе Викторовиче Савинкове.

Приметы Бориса Савинкова.

Рост средний, не больше 2 аршин, 7 вершков, телосложения слабого, наружностью производит впечатление подвижного нервного человека, сутуловат. Плечи, гнутые вперед.

Глаза карие, беспокойно бегающие, близорук. Взгляд суровый, часто прищуривается.

Война и политика

Столыпин – в Саратове.

Витте – в Петербурге.

Семенов – в Волоколамском уезде.

Толстой – в Ясной Поляне.

Савинков – в терроре.

Разгар террора. Страсти Пятого года

Из отдельных сообщений возьмем донесение военного губернатора Сырдарьинской области: «Брошена бомба в полицмейстера русской части Ташкента капитана Колушева (оглушила его на левое ухо), пристава Лундина ударили камнем в голову, помощника пристава – кистенем в лицо, у постового городового Овчарова пытались отобрать оружие».

Еще одно сообщение из Одессы: «В магазине Бомзе на углу Александровского проспекта и Европейской улицы от взрыва брошенной бомбы получили ранения частей тела: Григорий Промыслов, Вольф, Нисензон, Исаак Бекар, Яков Леймар».

Из Таврической губернии подполковник Вельсовский доносит: «Терроризованная полиция совершенно бездействует».

В России и в столице наступил хаос. Печать вышла из подчинения власти, остановились железные дороги, фабрики забастовали. Даже армия заколебалась. Броненосец «Потемкин» поднял флаг восстания.

И никто, ни один человек не мог сказать, что он защищает или оправдывает правительство. Все жаждали покаяния властей в совершенных грехах. Все жаждали перемен.