Дебютный роман молодого финского писателя Микко Римминена (род. 1975) повествует об одном дне из жизни трех приятелей, живущих в самом сердце Хельсинки — районе Каллио. Главные герои — Маршал, Жира и Хеннинен — проводят все свое время в бесцельных блужданиях по паркам и скверам родного района, потягивая пиво и предаваясь созерцанию и бесконечным разговорам ни о чем, в то время как перед ними, как на сцене театра, разворачивается привычная картина городской жизни во всем своем рутинном разнообразии.
~~~
В то чахлое, едва зародившееся утро по-своему ничем не примечательного дня на сцене летнего театра уже разворачивалось народное представление, поставленное с искренней любовью и неподдельным энтузиазмом.
Из окна в поднебесье на противоположную сторону улицы пал дрожащий луч восходящего солнца. В неровной полосе света стоял и ждал, опираясь на палку, скособоченный старик.
Лицо его, казалось, подверглось неумелой местной анестезии, и теперь, как будто отходя от наркоза, оно время от времени нервно подергивалось: то около глаза, то в уголке рта, то в области созревшего чирья на подбородке. Движения эти были столь хаотичны, что, окажись они хоть каплю более предсказуемы или цикличны, смотреть на них было бы значительно приятнее. Каждый раз, когда рядом появлялся какой-нибудь сонный прохожий, старик бросался к нему, хватал за рукав и настойчиво тянул в свою сторону. Однако нельзя сказать, что был он излишне требовательным или устрашающим, скорее, наоборот, вид его вызывал сочувствие. За все это время старик не проронил ни единого слова. И все же увлечь за собой массы у него явно не получалось, если, впрочем, он вообще намеревался это сделать.
Редкие жертвы стариковской цепкости, похоже, хорошо его знали, а потому быстро и безболезненно, прямо на ходу, высвобождались из рук одержимого. Вскоре занятие это, видимо, прискучило и ему самому, он добрёл, ковыляя, до угла дома и скрылся за поворотом.
Сидящий за пластмассовым столиком на другой стороне улицы Маршал опустил кусочек сахара в бумажный стаканчик с кофе и размешал. Сахарный кубик чуть слышно постукивал о стенки стаканчика, но по мере растворения в горячем кофе стук его сменился легким шуршанием, а на поверхности темной жидкости закружились мелкие пузырьки. В центре водоворота образовалась желтая пенка, похожая на ту грязь, что прибивает утром к берегу в грузовом порту.
~~~
Маршал схватился за ручку и дернул. Створка ворот моментально распахнулась и со всего размаха ударилась в стену. Звук от удара заметался по арке от стены к стене, словно заблудившийся электрический разряд.
— Похоже, пружина ёкнулась, — сказал Жира и указал куда-то под самый потолок, при этом вид у него был такой, словно само это знание уже наделило его мужественностью супермена.
Вошли в ворота и поплелись к подъезду. Код на двери не работал, видно, со вчерашнего дня его успели поменять.
— Как-то тяжело сегодня с дверьми, — сказал Маршал.
— Жизнь — это череда дверей, в которые мы входим и выходим, — пробубнил Хеннинен.
