Хищники

Роббинс Гарольд

Они были рождены в разных местах — кто в грязных трущобах Нью-Йорка, а кто — в аристократических особняках Парижа. Но их в одночасье объединила жажда наживы, жажда бешеных денег и могущества власти. У них было все — миллионные суперсделки и смертельная опасность, любовь и роскошь, женщины и мужчины. Они знали, что большой бизнес не делается в белых перчатках, и для достижения цели не останавливались ни перед чем. Они были не просто бизнесменами — умными, отчаянными, беспощадными хищниками...

Пролог.

Тысячу лет била вода из родника Плескассье во французских Альпах. Роднику поклонялись, родник обожествляли до тех пор, пока человек не решил собирать этот дар природы, разливать в бутылки и развозить по миру, чтобы продавать, извлекая из воды прибыль.

И появление воды «плескассье» изменило если не все, то многое.

Книга первая

Ровно два цента

ГЛАВА 1

Я смотрел на кухонный стол. Вернее, на тетрадь с домашним заданием по математике. Кошмар, да и только. С четырьмя арифметическими действиями я справлялся без труда: складывал, вычитал, делил и умножал в уме, но алгебра и геометрия мне не давались. Я не считал себя тупицей, просто не соображал, что к чему. Я перевел взгляд на часы. Почти полночь. Выглянул в окно. Я оставил его приоткрытым, и холодный воздух заполнил кухню. Я встал, чтобы включить обогреватель. Оставалось только позавидовать родителям, которые отправились на уик-энд в Атлантик-Сити. На берегу сейчас так хорошо, к тому же им нравится морской воздух. Я закрыл кухонное окно и включил радио. Играли «Гай Ломбарде и его королевские канадцы»

[1]

. Каждую ночь в двенадцать часов из отеля «Пенсильвания» начинали транслировать танцевальную музыку. Хорошую музыку. Мои родители не пропускали эту передачу. Наверняка и сейчас радиоприемник в их автомобиле настроен на эту волну.

Я посмотрел на пачку «Туэнти гранде». Почти пустая. Я закурил сигарету и собрался уже сложить тетради и учебники в портфель, когда в дверь черного хода постучали. Быстро затушив сигарету, я выбросил бычок в окно.

— Кто там?

Я знал, что это не родители, у них был свой ключ. Могла прийти Китти, но она не говорила, что зайдет вновь. Китти забежала чуть позже полудня, и мы дважды трахнулись, прежде чем пошли поесть к китайцам. К тому же она не могла прийти, зная, что мои отец с матерью возвращаются сегодня вечером. Из-за двери донеслись голоса, но слов я не разобрал.

— Кто там? — повторил я.

ГЛАВА 2

Я закрыл дверь и заперся на засов и на замок. Вернулся к столу, сел. Скинул тетради и учебники на пол. Закурил еще одну сигарету. От табачного дыма мне как-то полегчало. Я присмотрелся к пачке «Туэнти гранде». Красивую на ней нарисовали лошадь, победительницу Кентуккийских скачек. Наверное, из-за этой лошадки я и покупал «Туэнти гранде». Правда, они и стоили дешевле «Кэмела», «Лаки» и «Честерфилда». Я уставился в белую стену перед собой. Вспомнил, как мы с отцом сами пытались наклеить обои. Из этого, конечно, ничего не вышло, пришлось нанимать человека, который знал, как это делается. Сердце у меня буквально выскочило из груди, когда вновь раздался стук в дверь.

— Иду, дядя Гарри! — крикнул я, вновь затушил недокуренную сигарету и выбросил ее в окно.

— Это я, — раздался из-за двери голос Китти. — Открывай скорей, а то кто-нибудь может увидеть меня.

Я распахнул дверь, и Китти в тонком розовом халатике проскочила мимо меня. Я закрыл за ней дверь.

— Ты рехнулась? — прошипел я, — Твой отец убьет меня, если найдет тебя в моей квартире в таком наряде.

ГЛАВА 3

Помощник коронера встретил нас в морге. Он отвел меня вниз, в помещение, где хранились трупы. Открыл дверцу холодильника, выдвинул носилки с телом и откинул простыню, чтобы я мог видеть лицо.

— Это твой отец? — бесстрастно произнес он.

Я не смог вымолвить ни слова. К горлу подкатила тошнота. Мне удалось лишь кивнуть, Он открыл дверцу следующего холодильника. Откинул простыню.

— Это твоя мать?

Я кивнул, и меня вырвало. Помощник коронера, человек опытный, это предчувствовал и подставил ведро за секунду до того, как из моего рта начала извергаться блевотина. Затем он сочувственно обнял меня за плечи.

ГЛАВА 4

Сидеть шиву целую неделю я не мог. Не было у меня времени для траура. Даже тетя Лайла согласилась, что я не мог оставаться целую неделю в квартире и не выходить к людям. Это время следовало использовать на переезд.

Однокомнатная квартира на втором этаже давно пустовала. Мебели не было, стены, потолки, подоконники, двери требовали покраски. Деревянные половицы высохли и растрескались. Тетя Лайла сказала, что на пол можно положить разрисованный под паркет линолеум, так как он дешев и не требует особого ухода. Мистер Бенсон дал краску, но красить мне пришлось самому, нанимать маляров он отказался. Правда, Китти вызвалась помогать мне.

Тетя Лайла отобрала мебель, которую я мог поставить в новую квартиру. Практически ничего не подошло. Комната у меня была двадцать на двадцать четыре фута, а обстановка, купленная родителями, предназначалась для более просторных помещений. Но и тут мне помог мистер Бенсон. Порекомендовал честного, как он сказал, торговца подержанной мебелью, который мог купить лишнюю мебель из моей старой квартиры и недорого продать мне раскладной диван.

Прежний хозяин пользовался им только три месяца, так что диван был как новый.

Тем временем тетя Лайла пригласила двух женщин из «Хадассы»

[7]

, чтобы те взяли одежду моих родителей. Когда я спросил тетю Лайлу, сколько денег получу за одежду, она потупилась и ответила, что старую одежду пошлют евреям в Европу. Это будет моим подарком тамошним беднякам. Откровенно говоря, я не понимал, почему один бедняк, то есть я, должен что-то дарить другим беднякам, но спорить не стал.

ГЛАВА 5

— Почему ты не поставишь себе телефон? — Китти спрыгнула с кровати и направилась к холодильнику за бутылкой «пепси».

Я подождал, пока она вернется.

— Мне телефон не нужен.

Я взял у Китти бутылку и сделал большой глоток.

— Глупо бегать по лестнице к телефону. Я звонила тебе пару раз из аптеки, но не могла дождаться, пока тебя подзовут, и вешала трубку.