Наконец–то в небольшой провинциальный районный центр Киевской области пришло лето. Оно даже не притопало маленькими шажками — оно просто ворвалось на улицы, в дома и в сознание жителей городка. Его особенно заждались школьники, ведь уже заканчивалась первая декада июня, а у многих старшеклассников одновремённо приближались к завершению и годовые школьные экзамены. А вот 10-Б классу, как и их коллегам и параллельного 10-А, предстояло ещё сдать по паре экзаменов. Впрочем, это совсем их не расстраивало и не мешало радоваться приходу тепла, которого все так долго ожидали.

Май выдался в этом году довольно прохладным и дождливым. Майские праздники, включая и 9 Мая, прошли в относительно тёплые и погожие дни. А вот после Дня Победы резко похолодало. Вовсю цвели сады, которые и забирали тепловую энергию, впрочем, так случалось каждый год. Однако на этот раз неприятности доставляла не столько прохлада, которая была довольно обычным делом, сколько затянувшиеся дожди. Они не лили беспрестанно до начала календарного лета, были у них и перерывы. Но эти перерывы, как всем казалось, приходились почему–то в основном на тёмное время суток. А днём — то дождь, то солнце, и вновь дождь, который мало походил на тёплый приятный весенний дождичек. Конечно, для работников сельского хозяйства это было некой Божьей благодатью — что может быть лучше для любых посевов, нежели обильный майский дождь, для будущих хороших урожаев он просто необходим в эту пору. Но вот для остальных людей…

Сейчас же так бурно наступившее лето весьма радовало школьников и в частности 10-Б класса, даже не смотря на то, что ещё не все экзамены были ими сданы. Ничего страшного — пройдёт менее недели и это испытание для них всё же завершится. А затем почти 2,5 месяца отдыха. Экзамены они как–нибудь сдадут, тем более что те пока что были не выпускными. Впереди ещё год учёбы. В этом плане, как считали те же десятиклассники, им очень не повезло. Они, как и ученики младших за них классов, попали в полосу перемен, а что может быть хуже, нежели жить во времена разных перестроек, изменений, даже если эти изменения обещают в будущем к лучшему изменить их жизнь. Такие перемены в школьном образовании начались ещё в далёком (для них) 1958‑м году. Тогда Верховный Совет СССР принял закон «

Однако, как ни странно, первый выпуск 8‑го класса (тогда он был только один) им запомнился гораздо меньше, нежели событие, которое произошло за пару месяцев до того. Что касается этого события, то они запомнили его на всю свою жизнь, и позже с грустной радостью рассказывали о нём своим детям и внукам. А событие, действительно, было знаменательное — первый полёт человека в космос! Значительно позже семейное потомство сегодняшних восьмиклассников никак не могли взять в толк — почему из какого–то заурядного полёта в космос, да ещё длительностью менее 2‑х часов (всего 108 минут), мог возникнуть такой ажиотаж. Тогда же сообщение о полёте Юрия Гагарина в космос явилось сногсшибательным для всех без исключения событием. Первый человек в космосе, да ещё и

Дети сегодняшних восьмиклассников запомнили хотя бы организованные демонстрации на майские и ноябрьские праздники. А вот внукам и это было неведомо. Как они могли понять тот патриотический подъём всего советского народа, их огромную гордость за свою страну — Союз Советских Социалистических Республик, сокращённо СССР. Такой массовый энтузиазм, вероятно, был в далёком 1941‑м году во время записи добровольцев на фронт и, конечно же, подобные торжества проходили 9 мая 1945‑го года. Но было всё это ещё до их рождения, они же дети мирного времени. Сами тогдашние восьмиклассники тоже не припоминали таких восторженных импровизированных торжеств в дальнейшем. Да, ещё лет 5–6 подобные празднования по поводу очередного полёта в космос проводились, но уже в значительно меньшем масштабе. Космическая эйфория постепенно уменьшалась по, так называемой, затухающей синусоиде, пока, действительно, запуск очередного космического корабля с экипажем на борту не превратился в рядовое событие, о котором скупо сообщалось по радио и телевиденью, ещё реже в газетах. Потому–то все подобные торжества и были непонятны потомкам, для них полёты в космос уже казались рядовым делом, обычной будничной работой. Да, работой очень опасной, но сколько существует таких опасных профессий — те же лётчики, подводники, водолазы, минёры, шахтёры, даже лесорубы и прочие. В 21‑м веке даже учеников младших классов сложно чем–нибудь удивить, что уже говорить о старшеклассниках. А вот в начале 60‑х годов XX-го столетия — другое дело.

Но вот уже сданы все экзамены. Теперь уже ученики, далее, к их огромной радости, уже 11-Б класса, были практически свободны. Почему практически? Да потому, что предстояло ещё пару недель потрудиться на ремонте школы и на обустройстве школьного двора. Но такой труд они тоже воспринимали как отдых — не за партами ведь сидеть, учить уроки и бояться схлопотать «двойку». Кроме того, работали они в школе не так уж и долго — всего до обеда.

Но прежде всего, до начала работ в школе, как только закончился последний экзамен, им предстояло интересно отдохнуть, правда, пока что всего один день. На воскресенье 16 июня была намечена поездка в Умань в парк «Софиевка» — пока ещё весь класс в сборе, часть учеников которого разъедутся по домам, как только закончатся работы. Выехал 10-Б (а теперь, пожалуй, уже 11-Б) рано утром, ведь предстояло провести в пути около трёх часов. К тому же ехали они не автобусом, а обыкновенной бортовой открытой машиной — июнь, как бы в компенсацию за долго ожидаемую хорошую погоду, выдался жарким. В кузове машины параллельно кабине были установлены несколько досчатых перемычек–лавочек, на которых и расселись школьники со своим классным руководителем. Правда, сидеть им пришлось спиной по ходу машины, поскольку первая лавочка была жёстко прикреплена непосредственно у переднего борта, и дала, таким образом, ориентир пассажирам. Но это обстоятельство совсем не смущало экскурсантов — обзор был довольно хороший практически во все стороны. Бывает, что при езде в таком положении некоторых ездоков укачивает, даже при передвижении в поезде. Но молодое поколение оказалось довольно стойким и, ни с кем ничего подобного не произошло. А что уж говорить о Валентине Викторовне — она была хорошо закалена за два года руководством доверенным ей классом, в котором нередко случались те ещё бури, от разных проделок своих подопечных ей порой здорово доставалось.

Собственно говоря, в начале поездки и обозревать особо было нечего. Окрестности своего родного города (а частично и одноимённого с ним района), который назывался Тараща, все знали неплохо. Пейзажи же части соседнего района ничем не отличались от ранее увиденных панорам. Несколько оживились путешественники километров через 30, уже при выезде на трассу Киев — Одесса. Этому способствовало как раз оживлённое движение транспорта по ней.

Теперь ехать стало поинтересней, да и грузовик начал двигаться резвее. Теперь уже можно было поделиться со своими соседями мнениями по поводу увиденного. Так за разговорами они и коротали немалое расстояние до цели их поездки. Добрались экскурсанты до Умани без остановок. На экскурсию им предоставлялось полдня времени. Все неспешно выгрузились и минут 15 просто отдыхали от почти трёхчасового неподвижного сидения, да ещё на довольно жёстких лавочках. На экскурсию всё же поехал не полный состав класса, некоторые отказались — или уже бывали здесь или (это касалось живших в общежитии школьников из сёл, где не было школ–одиннадцатилеток) решили съездить на выходной домой. Всё правильно — на экскурсию ездят только желающие. В итоге, кроме учительницы, в Умань поехало 22 человека.

В Умани школьники, вместе со своим классным руководителем сначала немного ознакомились с самим городом. Собственно говоря, кроме знаменитой «Софиевки», в городишке осматривать было практически нечего. Да, это был город с богатой историей, с историческими и культурными памятниками, на стиль архитектуры и искусства в котором каждая эпоха наложила свой отпечаток. С историей города связаны имена известных деятелей науки, культуры, писателей и поэтов. В городе некоторое время жил И. П. Котляревский, приезжала Л. Украинка, жили или работали выдающиеся деятели украинской науки и культуры М. Анненков, В. Пашкевич, М. Биляшевский, Д. Щербаковский, М. Комаров, Ю. Смолич, И. Кулик, художник Л. Крамаренко, скульптор Г. Петрашевич. Но, всё же, он был в первую очередь знаменит именно своим парком. Правда, Валентина Викторовна рассказала своим ученикам, что в Умани находится также могила основателя брацлавского хасидизма Нахмана из Брацлава, который последние свои годы прожил в этом городе. В начале 19‑го столетия Умань превратилась как бы в центр иудейского религиозного движения — хасидизма. А сам Рабин Нахман — это правнук основателя хасидизма рабина Баал Шем Това. Согласно завещанию он был похоронен на старом еврейском кладбище, а в его доме расположилась синагога. Сам же город издавна каждый год привлекает тысячи паломников — в сентябре–октябре на праздник Рош Ха — Шана (еврейский Новый год), один из важнейших праздников в иудаизме, съезжаются тысячи ортодоксальных евреев. Празднуется он в определённые дни этих месяцев по солнечному европейскому календарю. Но такие праздники совершенно не интересовали подопечных Валентины Викторовны.

В первую пятницу июля возле городского Дома Культуры столкнулись Алина Макарова и Алик Дейман, живший по соседству с этим учреждением культуры.

— Привет, Алик! — обратилась к нему, поздоровавшись, Алина. Вообще–то по паспорту Дейман был

Олегом

, но все его, включая и домашних, называли

Аликом

. — Куда направляешься, на пляж, что ли?

— Да я и сам пока что не знаю. На пруд пока что не планировал идти, может быть, чуть позже. Так, вышел просто прогуляться. Дома скучновато. А ты куда, что у тебя нового?

— Слушай, Алик, — после кратких обменов новостями произнесла Алина, — завтра же 6 июля. Правильно?

— Да, ну и что? И чем же знаменателен этот день?

Какими бы календарно длинными не казались два с лишним месяца, школьные каникулы всё же закончились. Всё в мире относительно, а потому летний отдых ученикам длинным вовсе не показался. Но нельзя сказать, что в школу им не хотелось. Возможно, сидеть за партой в такие прекрасные сентябрьские денёчки не очень–то они жаждали, но в школу их тянула возможность вновь увидеться со своими друзьями. Ведь на лето бывший 10-Б, а теперь уже 11‑й разъехался кто куда. Недаром же на вечерний пикник перед днём Ивана Купала удалось собрать всего 11 человек. Обычно иногородние ученики, проживающие в общежитии, после каникул (особенно летних) приезжали за пару дней до начала занятий. Так было и на этот раз. А встретился 11-Б класс в полном своём составе в школе хотя и 1‑го сентября, но совсем даже не для учёбы. За парты в этот день они (как и все остальные ученики) так и не сели, и причина была довольно простая — этот день припал на воскресенье. Но в школу оба одиннадцатых класса, всё же, пришли, поскольку на следующий день в школе с утра должна была состояться торжественная линейка — первый звонок для первоклассников. На первый взгляд, это был очень удобный случай для того, чтобы провести такое торжественное мероприятие именно в выходной день, а уже завтра полноценно проучиться без срыва уроков. Для преобладающего большинства учеников такое решение было бы вполне справедливым. Но не для всех. И педагогическим коллективом было принято решение всё же проводить торжественную линейку в первый учебный день. Было это решение, вероятно, правильным. Можно пожертвовать первым уроком, но какое же это будет начало занятий для первоклашек, какой же для них это праздник, если они после линейки сразу разойдутся по домам, так и не узнав в этот день, что же это такое — школа. Далее–то у них будет учёба, а не праздники.

При хорошей погоде такое мероприятие обычно проводилось на школьном дворе в районе спортивных площадок. Но для этого праздника нужно было всё подготовить: разметить сыпучим мелом или белым песочком периметр линейки и прочее, установить разноцветные флаги, да и просто хорошо убрать территорию от уже падающих листьев и прочего мусора, накопившегося за лето. И кто же из них всю эту работу должен был делать? — ну, не младшие же классы. Во все времена эта работа поручалась самым старшим, будущим выпускникам. А таковыми сейчас как раз и был 11-Б с коллегами из параллельного класса. Эта работа была уже им хорошо знакома — в конце мая они так же готовили школьный двор к последнему звонку — было бы странным поручать подобную работу уже без одного дня выпускникам, ведь всё и готовилось то для них.

Собрались все на эту трудовую повинность вовремя и с большим удовольствием. Их совершенно не расстраивала работа в последний день каникул, для них это была не столько работа, сколько забава, которую они с радостью выполняли. Но ещё с бо́льшим удовольствием, соскучившись, они общались между собой. Для 11-Б класса была ещё одна любопытная неожиданная новость — у них в классе появился новый ученик, точнее ученица. После первых взаимных объятий девчонок и сдержанных приветствий ребят, Валентина Викторовна представила своим подопечным новую девушку, которая должна была вместе со всеми получать в следующем году аттестат зрелости. А сейчас же новенькая среднего роста, крепко сбитая, в очках скромно стояла в сторонке.

— Представляю вам новую ученицу — Елена Ивановна Панасенко. Она будет с вами учиться и заканчивать школу. Прошу любить и жаловать.

— Так уж прямо и любить! — вероятно, пронеслось в голове у большинства ребят. — Ничего особенного собой не представляет. Как то она ещё у нас в классе приживётся?

Нужно отдать должное ученикам 11-Б класса, в учёбу они включились без особой раскачки. У них был довольно сильный класс и «двоечников» в нём не было вообще. Было, как и во всех классах, несколько человека, которые перебивались с «тройки» на «четвёрку», но и те старались окончить школу более–менее нормально. Это, конечно, не означало, что «двойки» в их классе никто не получал. Получали их порой и даже очень хорошо успевающие ученики, а иногда и отличники. Интересы к тем или иным предметам у каждого ученика были разные — кому–то лучше давались гуманитарные предметы, кому–то технические. А дисциплин то было немало, и не всегда всем постоянно уделялось должное внимание. Так что учителя, в общем–то не скупились на «двойки» за невыученный урок, тем более в начале учебного года. Сейчас это было некой профилактической мерой — чтобы ученики не расслаблялись и должным образом готовились к урокам. Вот под конец учебного года «неуды» постепенно исчезали. Тогда уже и сами ученики старались не портить себе аттестат, да и учителя прекрасно понимали значение той или иной оценки перед экзаменами, а уж тем более перед выпускными.

А важность, точнее, качественная сторона аттестата была понятна всем. Ведь в ВУЗах первым стоял вступительный экзамен по профилирующей дисциплине. Выпускники, окончившие школу с золотой или серебряной медалью, и во время поступления в ВУЗ сдали этот экзамен на «отлично», обеспечивали себе уже дальнейшую лёгкую жизнь — далее экзамены они уже не сдавали. А ведь их то было пять, реже — четыре. Такие поступающие, вчерашние ещё школьники, сразу же становились студентами. Конечно, при получении «3» или «4» на первом экзамене, они продолжали сдавать остальные экзамены, и многие всё равно поступали в институт. Но шанс поступить в ВУЗ сразу же после успешной сдачи первого экзамена у медалистов был очень высок. Поэтому качеству аттестата уделялось большое внимание. Иногда, правда, уже в конце года, нередко можно было услышать от ученика, не очень хорошо выучившего урок, такую просьбу:

— Людмила Петровна (Иван Трофимович, Мария Николаевна…), я вас очень прошу — не ставьте мне, пожалуйста, «тройку». Она мне испортит годовую оценку, а с ней и аттестат. Я всё выучу, и на следующем уроке расскажу всё на пятёрку — и этот материал, и тот, что будем изучать сегодня.

И учителя нередко шли на такие уступки, они ведь тоже были людьми, и не хотели портить своему ученику аттестат, а, возможно, — кто это сейчас может знать — и всю его жизнь. В таких случаях напротив фамилии такого ученика в графе календарного дня временно ставилась точка, которая на следующем уроке заменялась полноценной оценкой. Но не дай Бог, ученик не держал своё слово, эта вчерашняя «тройка» на полном основании и абсолютно безапелляционно заменялась крупной «двойкой». Так что такие, на первый взгляд, неправомерные уступки учителей своим подопечным, на самом деле тоже были очень хорошей воспитательной мерой. Но всё это было впереди, а пока что шли обыкновенные занятия, с разными оценками, которые учениками пока что не оспаривались.

В классе за первый же месяц учёбы все хорошо познакомились с новенькой девушкой и выяснили, почему и откуда она к ним перевелась. Оказалось, что её отца перевели на повышение по партийной линии из города Богуслава (по величине соизмеримым с их городом) и в то время входящим в состав Таращанского района (он, как ни странно, периодически то входил в состав их района, то выпадал из него, становясь самостоятельным районным центром). Но Елена совершенно не кичилась таким родством и никогда не использовала положение отца в своих интересах. Она оказалась простой, коммуникабельной, довольно компанейской девчонкой, без гонора и каких–либо «выбрыков», а потому довольно быстро прижилась в 11-Б. Училась она тоже очень хорошо, до перевода в их школу была круглой отличницей, да и здесь окончила школу, забегая вперёд, с золотой медалью. К её чести, нужно признать, оценки ей отнюдь не завышали, памятуя об её отце, — она, действительно, хорошо училась. Конечно, не на одни «5» или «4», иногда могла проскочить и «тройка», но в целом такие оценки не портили картину её успеваемости.