Роман рассеянным взглядом смотрел на монитор, стараясь ни о чем не думать. Одна и та же картинка несущегося навстречу космоса порядком его утомила. Прошло всего два с половиной астрономических часа вахты, а он готов уже надеть видеошлем и насладиться любимой музыкой, или посмотреть какой-нибудь старый фильм, коих на «Прометее» всегда было в избытке. Нередко именно так Роман и поступал в самый разгар своей смены, включая маяки на переборках, предупреждающие о приближении кого-то из экипажа.

Это вовсе не означало, что второй помощник капитана грузового космического тягача «Прометей» двадцативосьмилетний Роман Игнатов был легкомысленным любителем развлечений, которому нельзя поручить ответственное дело. Он прекрасно понимал, чем чревато отсутствие контроля за курсом и за работой сенсоров. Однако они уже десятые сутки приближались к очередной расчетной точке, замедляя скорость, и опасность столкновения была минимальна, к тому же Игнатов сам проверял перед рейсом навигационные и защитные системы и был в них уверен на все сто, как и в своем таланте навигатора.

Исключительные способности к анализу макропространства и астрофизике Роман проявил еще в школе на Галилее. Потом — пятилетние курсы навигатора, и вот — он здесь.

Вся его жизнь протекала ровно, как по маслу, словно, кто-то опекал его свыше, впрочем, это порой и тяготило. Вторым помощником капитана Роман Игнатов стал быстро и без особых усилий, хотя знал, что такой шанс другие ждут не один год.

Между тем, несколько месяцев полетов к планетам системы «Хронос-25» показали, в том числе и ему самому, что должности он достоин. Роман мог за секунду оценить обстановку и дать правильную команду компьютеру, что помогало избежать серьезных проблем экипажу, и не раз. После первого же рейса ему поручили рассчитывать курс, правда, не без помощи старшего навигационной группы Свана Мельена.

— Что случилось, Марта? — Сит Гудвер почувствовал, как пульсирующая кровь давит виски.

— Я не знаю! — кричала в трубку жена, — возвращайся скорее домой!

Офис Службы по социальным вопросам, где Сит исполнял обязанности специалиста по делам престарелых, располагался в центральном кольце города. Он прикинул расстояние. Нужно пройти семь секторов, чтобы попасть в свой. Это сорок минут быстрым шагом. Бегом — минут пятнадцать.

На бегу он снова связался с женой.

— Доктора вызвала?

— Ну, что, парень! Пойдем развлекаться?

— Без меня, Рой, — Егор еще помнил, чем закончилась для него последняя вечеринка.

— Да ладно, брось. Ты ведь закончил школу. Все! Понимаешь! Все!

Не разделяя восторгов приятеля, он покачал головой. Впереди был еще один экзамен. Что-то вроде практики. Только, в чем он заключается, курсанты не знали. Для каждого экзаменационная комиссия приготовила свой вариант. Говорили, что всегда было что-то оригинальное. Да и от высадки на Землю Астахов все еще не мог отойти. Балл ему поставили наивысший, только было одно «но» — девушка. Он вроде как обманул ее. Хотя зачем расстраиваться. Ее отмоют, оденут, обучат, дадут работу, короче, превратят в нормального цивилизованного человека. Получалось даже, что он вроде как ее спаситель. Бр-р! Роль спасителя — это уже слишком!

— Слушай, Тиммонс, гуляй один. Мне нужно отдохнуть.

Сит уже второй час сидел на скамье возле пластиковой матовой двери с красной надписью

«отдел распределения»

. Находившиеся здесь же две молодые девушки то и дело настороженно поглядывали в его сторону, очевидно видя в нем конкурента, однако вскоре их пригласили в офис, и они победоносно прошествовали мимо. Несколько раз Сит вставал и нервно прохаживался по коридору, пытаясь успокоиться, но волнение только нарастало. Что-то шло не так.

С каждой минутой он все больше поддавался раз за разом накатывающей волне панического отчаяния, бросающего то в холод, то в жар. С той самой минуты, когда он узнал о болезни Ненси, это состояние основательно пустило корни в сознании, предательски разрастаясь, когда будущее в очередной раз становилось вдруг неясным и размытым, заставляя его ненавидеть самого себя, свое бессилие и совершать скверные поступки. Сит с ужасом понял, что еще секунда, и он потеряет над собой контроль.

Наконец на табло загорелась его фамилия, и матовая дверь, громко щелкнув замком, отворилась. Глубоко вдохнув и с шумом выдохнув воздух, он шагнул внутрь.

В центре небольшой комнаты стоял терминал с экраном, с которого улыбалась миловидная девица, тут же пригласившая его присесть. Однако Гудвер не сдвинулся с места, застыв в проходе. Сердце долбило в грудную клетку так, что та, казалось, увеличивалась в размерах при каждом ударе.

— Мистер Гудвер, мы можем Вам предложить работу по уборке территории в административных помещениях префекта.

Карго стоял на вершине скалы, закутавшись в шкуры, и смотрел вверх. Он знал, что

они

прилетают, когда солнце находится на середине своего пути. Уже третий день Карго поднимался сюда и с надеждой наблюдал за ползущими по серому небу тучами. Все его существо сотрясалось от ненависти к тем, кто забрал смысл его жизни — Весту. Все эти дни охотник не мог думать ни о чем, только о ней, и о том, как он с наслаждением вонзит в сердце врага свой дротик.

Ветер беспощадно хлестал по лицу, заставляя огрубевшую кожу сжиматься до ломоты, ноги и руки порой деревенели настолько, что Карго приходилось растирать их клочком шерсти почти без перерыва. Время слабых морозов уходило, впереди были жуткие времена, когда даже глубоко под землей племя нередко недосчитывалось с десяток замерзших сородичей. Огонь приходилось поддерживать постоянно, и в то же время нужно было экономить топливо, состоявшее в основном из черной жидкости, и сухих корней подземных растений.

Когда-то мальчишкой он попал с отцом в бурю, бушевавшую несколько дней. Они тогда едва не погибли, если бы навстречу не вышли другие охотники. Он помнил, как сидел вот также на вершине горы, стараясь сквозь снежную пелену найти хоть какие-то знакомые метки, ведущие к дому, а отец, тем временем добывал пищу. Ветер был гораздо сильнее, чем сейчас. Отец вернулся с шитом, которого они ели, разрезав на части. Потом закапывались глубоко в снег и грелись друг о друга. Карго поежился.

Отец умер через несколько месяцев от какой-то мучительной болезни, харкая кровью. Настали трудные времена. Он оказался никому не нужным зверьком, которому доставались лишь объедки. Карго дрался и порой убивал, чтобы выжить и стать сильным воином и охотником. Смерть всегда была где-то рядом и зловонно дышала ему в спину, но он был уверен, что именно так и должно быть, что это и есть жизнь настоящего мужчины.

Веста появилась в их пещере случайно. Вождь соседнего племени расплатился ею за несколько туш тронгов. Девушка не подпускала к себе никого, и племя решило избавиться от лишнего едока, но Карго выступил против, взяв на себя заботу о девчонке. Тогда он еще не знал, почему сделал это, однако вскоре понял, что с каждым разом на охоте все чаще думает о родной пещере, ставшей теперь и просторней, и теплее, где непременно его ждала

Марко провел рукой перед панелью управления интерьером, и комната ожила, бесшумно меняя очертания. Еще теплая двуспальная кровать из бежевой асанги провалилась сквозь пол в открывшийся люк, створки которого тут же сомкнулись, образовав идеально гладкую поверхность с ярким орнаментом из пестрых ассиметричных узоров. Вдоль окна вырос терракотовый диван с таким же креслом с мягким нежным покрытием. Занавес стал полупрозрачным как легкий туман, сквозь который тут же проглянули и наполнили комнату лучи «внутреннего» солнца.

Стены будто задышали, впустив в дом струи свежего прохладного воздуха. Прикрыв глаза, Марко несколько секунд наслаждался этим бризом из вентиляционных блоков, а затем скользнул в эктоновые шорты. После велотренажера и атлетического станка, он сбросил одежду и забрался в термокабинку, где, основательно прогревшись, с криком дикого слона пустил сверху холодную воду.

Высушив тело горячими сухими струями воздуха и, накинув халат, Марко довольный и посвежевший прошел в столовую.

— Доброе утро, дорогая! — промурлыкал он, поцеловав Лею в щеку.

Слегка вздрогнув, она лишь немного повернула голову и неловко улыбнулась. Со спины ее склонившаяся над столом фигурка с острыми плечами казалась тонкой и хрупкой.

Из череды размышлений Рогова вывел зуммер биофона.

— Привет, Андрей! Надо встретиться, — прозвучал хриплый голос Марата в ушном динамике.

— Ты уже вернулся? — удивился он, поскольку был уверен, что тот еще отдыхает в пансионате на Вероне.

Марат проигнорировал безобидный вопрос, и предложил встретиться через час в офисе компании.

— О чем пойдет речь? — сухо спросил он, вставая с кресла и набирая комбинацию на панели управления интерьером.

К моменту прибытия в пункт назначения Марко и Лея ощущали себя по-настоящему счастливыми от предвкушения спасительных перемен. Спустившись на палубу «Кассандры», они пребывали в том пугливом волнении, которое появляется в ожидании чего-то нового и исключительно важного в их судьбе, в ожидании другой полноценной жизни, лишенной страхов и тревог.

Марко спустился с трапа космического лайнера и с восторженной улыбкой, наполненной восхищением от потрясающего вида жены, подал Лее руку. Тепло улыбнувшись в ответ, она нарочно споткнулась и свалилась ему прямо в объятия, разразившись звонким смехом. Со стороны их можно было принять за молодоженов, прилетевших провести на комфортабельной станции медовый месяц.

Только сейчас они заметили, что в своем немного дурашливом поведении они совсем не одиноки. Их окружали такие же счастливые улыбающиеся лица молодых мужчин и женщин, наверняка, оказавшихся тут по тем же причинам, что и они. Одетые в вечерние наряды пары сходили с трапа, осматривая огромные блестящие холлы с ярко-зеленой растительностью вдоль стен и прозрачным потолком, сквозь который был виден кусок черного неба с очертаниями бордовой планеты.

По громкой связи всех прибывших пригласили в центральный зал, где каждый получит свой индивидуальный номер и необходимую информацию по размещению в жилых секторах.

— Скажите, а где мы можем получить программу мероприятия? — остановил Марко паренька в голубом костюме обслуживающего персонала.

Уже пять астрочасов воспаленными глазами Вэй всматривался в графики, диаграммы и цифры, что-то чертил на огромной сенсорной панели, стирал, опять выводил, не отрываясь от подсвеченной поверхности.

Когда-то он прокладывал коридор для скачка, но это были учебные занятия, и ошибки стоили лишь неудовлетворительной оценки. Окончательно выбившись из сил, китаец в сердцах бросил магнитный карандаш и подошел к иллюминатору, в котором вот уже двадцать восемь астрочасов был виден один и тот же кусок звездного неба.

Все это время корабль плыл со скоростью чуть больше двух километров в минуту в ожидании команды к прыжку в очередную расчетную точку. Между тем, проложить курс вслепую, не имея ровным счетом никаких известных навигационных ориентиров, было фантастикой, тем более тому, кто в этой области был даже не новичком, а скорее, полным профаном.

Предыдущий прыжок едва не закончился трагедией, когда он промахнулся с движением планет в галактике ZW543 всего на пару минут. Попав в астероидное кольцо, они уже попрощались с жизнью, однако система уклонения и маневрирования новейшего военного судна оказалась на высоте, и опасность миновала. Вместе с тем они отклонились от курса на два десятка световых лет, и сейчас плавали, только одному Богу известно, в каком секторе космоса.

К тому же окружающие их в данный момент галактики не имели электронного образа в памяти бортового компьютера, и рассчитывать направление для прыжка при таких условиях было равносильно бегу по узкой горной тропе с завязанными глазами.

В центре управления повисла тишина, сопровождаемая тяжелым дыханием присутствующих. В ожидании подсказки или хотя бы какой-нибудь команды все устремили взоры на Холмогорова, который четко и сухо произнес:

— Дайте связь с пожарным расчетом!

— На линии, — тут же раздалось в ответ.

В ходе короткого разговора с пожарными стало ясно, что те еще не добрались до очага, однако старший группы сообщил, что признаков задымления они пока не наблюдают. Холмогоров предупредил о резком скачке температуры и о возможном взрыве, услышав в ответ пару ругательств в динамиках.

— А можно мне взглянуть? — спросил Егор, молча до этого момента наблюдавший развитие ситуации.