Меня зовут Вадим Назадкин, мне двадцать восемь лет, я работаю кладовщиком в лаборатории времени «Миг». Мой трудовой вклад в развитие страны по единой трудовой системе равен 0,000000037. Это значит, что все существующие государственные премии и льготы не для меня. Но я всё равно плетусь в отдел кадров, чтобы лишний раз узнать, какое же я ничтожество. И что мне за это полагается.

— Здорово, Вадон. Куда идешь? Семки будешь? — меня догнал Серёга Серёдкин, первый помощник младшего научного сотрудника. И по нелепому стечению обстоятельств мой лучший друг. Что может быть общего у успешного красавчика и махрового неудачника? Фиг его знает, может быть, потому что Серега не ссытся паром от собственной крути и не окунает меня в дерьмо, как это с удовольствием делают другие.

— Не, спасибо, — я поморщился. — У меня от них изжога. А ты чего по коридорам шарахаешься? Делать нефиг? А если Горбатый увидит?

— Да не уви-и-дит, — отмахнулся Серега, выронив несколько семечек, которые тараканами разбежались по блестящему полу. — На планёрке он. Сгонял меня утром за ультро-кофе, сгрёб в охапку отчёты и свинтил к Клизме. Сейчас им бугор из Гострудстата, поди, подсрачники раздаёт!

Клизма это Клизменко, старший научный сотрудник, заведующий лаболаторией. А Горбатый карлик, старый извращенец и латентный педофил, это его зам. Младший научный сотрудник Горбатенко, который только что выскочил из-за угла, и в которого я, конечно же, врезался на всех парах. Горбатый испуганно взмахнул руками, сохраняя равновесие, оторопело посмотрел на разлетевшиеся бумаги, и взгляд его, словно лазерный луч, всверлился в меня.