…В Лудонях сворачиваю с оживленной федеральной трассы Петербург — Псков — Киев на Порхов и тотчас попадаю в иной мир. Здесь-то и начинается настоящая Псковская земля. Много лет тому назад, осенью, мы миновали Лудони поздним вечером и, съехав с освещенного шоссе, остановились на какое-то время передохнуть у обочины. В тишине перед нами расстилалась уходящая вниз чернильно-темная, без единого огонька, равнина. С этого «берега» у околицы Лудоней нам и предстояло «погрузиться» во мрак обширной низины. Я точно знал, что и до, и после Порхова, на сотню верст вокруг, до самой конечной точки путешествия — нашей деревни Большое Кивалово, не будет ни бензоколонок, ни автомастерских, ни магазинов, ни больниц, ни уличных фонарей во всех деревнях, кроме одной. Нас ждет плохая, и даже отвратительная, дорога, через пять километров снизится до крошечной точки роуминг, и, кажется, навсегда замолкнет мобильный телефон (радио уже давным-давно шипит, как сковорода), но при этом на душе царили полное спокойствие и безмятежность. В это время на юге страны шла чеченская война, гремели взрывы в городах, мегаполисы жили своей лихорадочной, суетной жизнью, а здесь стояла умиротворяющая душу тишина. Словом, как у Некрасова:

В багажнике — канистра с бензином, два запасных колеса, бутылка водки и трос на всякий случай… а что еще нужно, чтобы «переплыть» за несколько часов эту равнину?

Впрочем, равнина эта, погруженная в вечерний сумрак осенней ночи, не была ни мертвой, ни пустой. Под покровом осенней тьмы кипела жизнь, здесь разворачивалась тысячелетняя история, память о прошлом зацепилась за извивы дорог и рек, прижилась в названиях деревень и городков, здесь происходили удивительные, загадочные, страшные, забавные истории, которые так хорошо рассказывать спутнику, чтобы не заснуть под ровный гул мотора и шорох шин… И пусть он не спрашивает меня, откуда я узнал об этом, в какой такой летописи вычитал. Уже то, что я рассказываю, является информацией не менее достоверной, чем взятое из средневековой летописи или из научной монографии со сносками на те же легендарные источники. И вообще, как писал еще отец русской истории Василий Татищев, «не возбраняется выдумать некое происшествие, прибавить мелкое обстоятельство, безусловно к чести своего Отечества служащее». Итак, вооружившись тремя основными тезисами русской философии: «Ничего. Все равно. Как-нибудь», нырнем во тьму веков…

Слева от дороги у Лудоней на сотни квадратных километров (площадью с пол-Люксембурга), раскинулось болото — Перегребская Гладь

Родовое гнездо древних новгородских бояр Щирских. Здесь они жили до начала погрома 1570 года, учиненного Иваном Грозным Великому Новгороду. После сурового Иванова «перебора людишек» Щирские, как и множество других родов — Шимских, Шелонских и пр., сгинули в дальней казанской ссылке. В дальнейшем здесь испоместили московского служилого человека, стольника князя Евтифея Долдомского, переведенного сюда по воле государя из Вологды. Среди многочисленных потомков Евтифея встречалось немало нормальных людей, но попадались и настоящие монстры, особенно в XVIII веке, в эпоху расцвета крепостного права. Множество страшных тайн сокрыто в щирской земле, а следы леденящих кровь преступлений канули в глубокие омуты местной речки Белки. Теперь, когда она заросла осокой и обмелела, здесь иногда находят ржавые «ножные железа», особого рода ошейники с длинными шипами, не позволявшие человеку ни лечь, ни прислониться к стене, а также диковинные железные шины для прижигания спины подвешенного на дыбу человека. На редкость дурную славу снискал в середине XVIII века отставной штаб-лекарь Ганнибал Ардалионович Долдомский. Его с позором отправили в отставку в 1754 году. Как сказано в именном указе Елизаветы Петровны, отставка последовала «за рыгание винным духом в присутствии особы Ея величества», а также за странные, извращенные издевательства над ягнятами. Поселившись в деревне, он выродился в истинного зверя, жестоко мучил своих дворовых, пытал их, нещадно бил палкой и езжалой плетью, перемежая избиение «волосяным тасканием» по всей усадьбе. Зимой доктор Ганнибал устраивал раздетым догола холопам «закалку» на морозе. Одному крестьянскому мальчику, как показало наряженное из Пскова следствие, он «переломал руки и ноги и, припав, искусал зубами его голову и явил ушное ядение». Похоже, что Долдомский был киндер-каннибалом. Известны десятки историй исчезновения крестьянских детей вблизи имения изувера. Чтобы привлечь детишек, доктор Ганнибал начал выращивать в своем имении сладкую заморскую клубнику, на которую он и подлавливал несчастных, а затем их же кровью поливал грядки. Да и теперь эти места славны именно сочной, будто впитавшей невинную кровь младенцев, клубникой. Вдоль дороги в белых эмалированных ведрах ее продают местные садоводы. Псковским властям, обеспокоенным страшными слухами, шедшими из Щирска, даже пришлось взять имение Долдомского в опеку, а самому помещику было рекомендовано — от имени гуманной государыни — выехать для лечения нервической болезни на воды в Баден-Баден. Позже, уже после смерти Ганнибала в 1805 году, принесшей местным жителям избавление от вечного страха за подрастающее юношество, помещичий дом сгорел. На его пепелище обнаружили большое количество черепов, в том числе и детских. Там же был найден какой-то необыкновенного вида «котел медной, небольшой, горелой» для собирания человеческой крови, что вызвало множество толков в обществе…

Место знаменито в первую очередь не слишком давно, на нашей памяти, рухнувшей могучей каменной оградой местной церкви. Справедливости ради признаем, что она уже несколько лет стояла нетвердо, как здесь говорят, «горазд накренивши», и была по древнему русскому обычаю подперта парой бревен. Проезжие зубоскалы-дачники из Петербурга заключали пари — достоит ли дореволюционная ограда до миллениума или все ж таки не достоит. Шутки шутками, но дело, увы, обернулось трагедией. Речь пойдет о так называемом «явлении Черной Собаки из Хредино», прогремевшем на всю Россию и попавшем на телетайпы всех ведущих мировых агентств. По многочисленным свидетельствам очевидцев, дело происходило так: в вечерних сумерках на деревенской улице Хредино появился огромный, чуть ли не с лошадь, пес с горящими фиолетовыми, как газовая конфорка, глазами и сверкающей при свете луны шерстью. Бежала эта собака молча, изо рта у нее вырывались клубы зловонного пара, с морды капала пена. Она ворвалась в церковь и в присутствии немногочисленных прихожан загрызла двух старух-монахинь. Впоследствии выяснилось, что у старух имелись при себе греческие паспорта и были они уроженками солнечного острова Лесбос. При этом страшилище не просто загрызло почтенных лесбиянок, а начисто, как бритвой, мгновенно отхватило у них головы, которые со стуком покатились по церкви. Их потом едва отыскали в самых темных углах храма.

Совершив это чудовищное, ледянящее душу преступление, страшный пес выскочил из церкви и тут же, пробегая, ударом лапы убил приближавшегося к храму местного шерифа-участкового и со страшной силой мчащегося танка врезался в упомянутую каменную ограду. Тут-то она и рухнула наконец по всей своей длине, пережив все-таки миллениум. Затем призрак пронесся по шоссе. Одному из хрединцев, некогда служившему в молодости в Краснознаменной танковой Кантемировской дивизии КГБ, показалось

[8]

, что по шоссе промчался его славный Т-70: земля дрожала и тряслась, галки с криками покидали свои гнезда на придорожных деревьях, собаки страшно выли, а кошки шипели и плевались. Но самое странное заключалось в том, что у всех жителей в домах не просто попадала из шкафов и с полок посуда, но из красных углов разом обвалились киоты с иконами, а на стенах за иконами проступили неведомые кровавые (наверняка рунические) письмена. Вряд ли такое случилось бы при внезапном проходе через деревню даже всей Кантемировской дивизии в полном штатном составе. Призрак же тем временем растворился или, как говорили очевидцы, «истаял» в полях. Тотчас после этого грянул гром, и начался страшный ливень, причем с неба на дорогу в обилии падали лягушки и мелкая рыбешка, чему есть вполне рационалистическое, банальное и не относящееся к рассказанной истории объяснение, базирующееся на данных о природе смерчей. Зато таковому природному катаклизму несказанно обрадовались напуганные прохождением псевдо-Кантемировской дивизии местные коты.

Конечно, последовало как официальное, так и народное разбирательство. Многие жители припоминали три любопытных факта, явно связанных между собой в свете страшного события. Во-первых, примерно в это время в окрестностях выгуливали пару огромных, поражающих своими размерами воображение, догов-далматинцев, которых привезли якобы из Торонто дачники соседней деревни.

Во-вторых, незадолго до этого происшествия по телевидению показали знаменитый фильм режиссера Масленникова «Собака Баскервилей». Наконец, в-третьих, как раз в эти дни местная газета напечатала наводящую на размышления заметку: «НЕ ШУМИ — ЗАСВЕТИШЬСЯ!» В ней сказано, что в Канаде, в Торонто, университетскими учеными изобретен фосфоресцирующий крем, которым администрация канадских тюрем «будет помечать неблагонадежных бунтарей; в ходе экспериментов выяснилось, что стереть его практически невозможно без специального нейтрализирующего вещества. Какого именно вещества — секрет для заключенных. Помеченные светящимися метками, они теряют шансы внезапно напасть в темноте на надзирателей». Попытки хрединских Шерлоков Холмсов обратить внимание порховских следователей на странное совпадение приведенных выше фактов и возможность масштабной мистификации и злодейских происков империалистических разведок с целью дестабилизировать ситуацию в районе не увенчались успехом. Дело об убиении старушек с Лесбоса и участкового из Хредино прикрыли, и никакого дедуктивного метода при расследовании этой истории не применялось. А зря: известно, что рассказы Конан Дойла входят в программу обучения курсантов Скотленд-Ярда. Отточенное владение методом дедукции действительно помогает англичанам раскрывать преступления…

Место встречи Пушкина и Кюхельберкера. Эта известная по учебникам история произошла в 1826 году, когда едущий в Михайловское через Порхов А. С. Пушкин неожиданно встретил на станции Залазы своего лицейского друга Вильгельма Кюхельбекера. Оказалось, что славного революционера, а теперь и арестанта жандармы влекли в Динабургскую крепость. Помнится, именно это событие отображено на картинке в учебнике русской литературы для девятого класса. Словом, встретились друзья случайно, обнялись, всплакнули. Пушкин даже поссорился с главным жандармом Жихаревым, который пытался растащить друзей. Поэт кричал жандарму, что он-де государя знает (истинная правда!) и что сам в крепости сидел (а тут уж, простите, поэтическое преувеличение!). Об этой знаменитой встрече жандарм написал рапорт, где изложил как суть происшедшего, так и художества «известного Пушкина, который стихи сочиняет». Сам Пушкин внес эту историю в автобиографические заметки, а Кюхельбекер позже в письме к Пушкину из Сибири тепло вспоминал об их встрече.

В наши дни в Залазах возле часовенки — там, где находилась почтовая станция, — поставили памятный камень с приличной случаю надписью типа: «На этом месте…» и т. д. Так случилось, что в тысячелетней истории деревни Залазы встреча лицейских друзей стала единственным заметным историческим событием, и жители дату эту, 14 октября, ежегодно торжественно отмечают. Инициатором народного праздника «Случайная встреча А. С. Пушкина и В. К. Кюхельбекера» в последние годы является местное отделение партии «Единая Россия».

Если вы окажетесь в Залазах туманным и сырым утром 14 октября, то привычной, пустынной придорожной деревни вам не узнать (я как-то летом, проезжая по деревне, случайно задавил куру-дуру, остановился, чтоб понести заслуженное наказание или заплатить пени, да так хозяев не дождался — во всей деревне не было ни души). В этот день деревня преображается: обочина «подметёна», на заборах и воротах — национальные флаги, портреты В. В. Путина в гирляндах из кленовых листьев (дело рук боровичского молодежного движения «Идущие вместе»), поперек улицы плещется на ветру голубая растяжка со словами:

Праздник начинается с литии в соседней, знаменитой своим привидением, Хрединской церкви. Затем по программе начинается крестный ход из Хредина в Залазы. С хоругвями и кадилами местное духовенство, «боляре» из порховского отделения «Единой России», администрация, прочий народ

Трогательная сцена встречи, разыгранная непосредственно у самого памятного камня, производит столь сильное впечатление на зрителей, что в последний раз место представления пришлось оцепить порховским ОМОНом — нетрезвые зрители в тот момент, когда жандармы растаскивали сцепившихся друзей, внезапно вмешались в представление и с возгласами «Сатрапы!» изрядно поколотили жандармов и порвали на Пушкине серый походный сюртук. ОМОН нужен еще и потому, что по ходу импровизированного пикника у стен часовни возникает опасность стычки вольнолюбивых и подвыпивших заграничных потомков Пушкина и Кюхельбекера с трезвыми и некурящими потомками Жихарева, значительно превосходящими первых численностью и физической подготовкой, в чем нельзя не усмотреть исторической традиции…

Место странное и малоизученное. Водитель проезжает село обычно с нарушением правил, на скорости восемьдесят км в час — дело в том, что человек, сидящий за рулем, невольно испытывает легкий страх, который усиливается особенно по вечерам, с заходом солнца. Окрестные старожилы неоднократно описывали, как деревня, совершенно пустынная днем, к вечеру нехорошо оживает, через дорогу проносятся некие тени, сверкают в темноте глаза, в приоткрытое окно машины тянет сыростью и гнилью. На окраине обычно неосвещенной деревни, неподалеку от кладбища, стоит единственный на все селение магазин с большой, светящейся каким-то неземным, фосфоресцирующим сиянием вывеской: «Над вечным покоем. Ритуальные принадлежности». И когда в полутьме минуешь это место, мурашки бегут по спине и холодный пот покрывает лоб, как у славных героев знаменитого фильма «От заката до рассвета». Кажется, что у магазина, при зыбком свете вывески, толпятся голые покойники, ссорятся, вырывают друг у друга венки, саваны и иные предметы ритуала…

Возможно, все это — только неверные слухи или видения усталого водителя, а может быть, и не только слухи и видения. Так, в местной газете «Порховский курьер» от 15 сентября 1994 года была напечатана заметка о событии, происшедшем здесь в начале сентября, в день «Федоры — обдёры, замочи хвост»: «ПОЗОРНОЕ ШЕСТВИЕ. Под свист и улюлюканье прохожих пробиралась к своему дому совершенно голая парочка. Дойти до двери голыши не смогли — их подобрал милицейский патруль. В отделении милиции, кое-как прикрывшись, задержанные объяснили, что нудистами стали отнюдь не по своей доброй воле. Оказывается, с утра пораньше, вооружившись лопатами, дружная пара из деревни Червищи отправилась накопать картошки на чужой огород. Здесь их и застал хозяин участка, кладовщик Бибиков-Скальский. Наставив на воров ружье, он велел тем раздеться, утопить одежду и инвентарь в реке, после чего и отпустил с Богом».

Некоторые люди считают, что вся эта информация — типичная официальная ложь. На самом деле власти скрыли от общественности страшные подробности происшедшего: задержанные голыми мужчина и женщина

Сразу за Павами, справа от дороги на Заборовье, открывается маковое поле необыкновенной красоты. Это так называемые Козюлькины Горбы. Собственно, в век господства Федерального ведомства по борьбе с наркотиками и наркосодержащими препаратами уже никто столь уверенно и нахально мак не сажает (отчего булочки с маком стали большой редкостью). Но тут суть в следующем: несмотря на смену политического и экономического строя, уцелевший в окрестностях постсоветский совхоз упорно, год из года, засевает поля мусорной рожью, и каждый год рожь эта исчезает среди пышных зарослей пламенеющих маковых цветов. Поэтому с дороги создается ложное впечатление, что мы въехали в какую-нибудь афганскую провинцию. Попытки же неких особенно бдительных граждан, проносившихся по шоссе мимо поля, стукнуть по мобильнику на местных наркодельцов куда следует ни к чему не привели. Вызванные из ведомства Черкесова грозные следователи с отрядом ОМОН в масках высадились из своих роскошных тачек на обочине, спустились к полю, но вскоре в смущении уехали. Оказалось, что на означенной территории роскошно цветет вовсе не мак. То есть это, строго говоря, мак, но какой-то странный…