Афганские девочки могут предаваться мечтам, однако лишь желания мальчиков воплощаются в жизнь. Афганским миром владеют мужчины, а женщины, выполняющие по преимуществу роль прислуги, обязаны ублажать мужчин. И хотя всем известно, что мальчики должны вести себя жестко по отношению к девочкам, сердце мое обливалось кровью, когда я видел, как маленькие девочки робко пробираются в школу Шар-и-Нау в пригороде Кабула в первый учебный день.

Однако я заставил себя распрямить плечи, выпятить грудь и, крепко взявшись за руку матери, с самодовольным видом пройти мимо робких существ, которые испуганно жались к своим матерям и старшим сестрам.

Я ощущал важность происходящего, ибо меня одели во все новенькое, с иголочки — начиная от белой рубашки и заканчивая серыми шортами и черными туфлями. Я то и дело проверял, не осела ли на них кабульская пыль, — они были такими блестящими, что я мог рассмотреть в них собственное отражение. Я был облачен в очень дорогие вещи, так как в Афганистане люди тратят последнее, чтобы наилучшим образом обеспечить своих сыновей, хотя в моем доме никому не пришлось идти на такие жертвы, ибо моя семья была вполне состоятельной.

Это был 1966 год, и мне было пять лет. Мальчиков и девочек в Афганистане разделяют, когда они достигают половой зрелости, а до этого момента им позволено общаться друг с другом. Таким образом, мне предстояло оказаться в одном классе со своими сверстницами, хотя я и должен был вызывать большее почтение, будучи мальчиком.

Мы вошли в класс, и мама выбрала парту в той части, где концентрировались мальчики. Она склонилась, чтобы поцеловать меня, но я отпрянул, ощущая себя взрослым и стыдясь публичного проявления чувств. Мама погладила меня по недавно выбритой голове, бросила на меня последний ласковый взгляд и вышла, оставив своего единственного сына Йосефа Ага Хаиля. Это был самый счастливый момент в моем детстве, ибо я почувствовал, что скоро стану мужчиной, о чем мечтал с тех пор, как себя помнил.

Было время, когда бабушка строила воздушные замки. Несмотря на то что она родилась в бедной семье, даже обездоленным не возбраняется мечтать об уютной хижине, седле барашка по праздникам и замужестве с последующим рождением сыновей.

Отец Майаны был бедным фермером в Саид-Караме, уезде провинции Пактия, располагавшемся в шестидесяти милях к югу от Кабула и населенном представителями племени Хаиль. Эта сухая, каменистая местность, лишенная деревьев и другой растительности, представляет существенные трудности для фермеров.

Несмотря на суровый климат, требовавший серьезных физических затрат, отец Майаны был вполне доволен своей жизнью — у него была трудолюбивая жена и любимые дети. Семья славилась своими красивыми сыновьями и привлекательными дочерьми, но никто не мог сравниться с Майаной. Она была так прекрасна, что на нее обращали внимание даже женщины, отмечавшие ее изысканность, чувственные губы, ямочку на подбородке и огромные черные глаза.

И хотя в Афганистане девочкам не выдавались свидетельства о рождении, считалось, что бабушка Майана родилась где-то в 1897 году, когда в Афганистане все было относительно спокойно. Во времена бабушкиной юности Афганистан находился почти в полной изоляции отчасти потому, что не доверял соседям, а отчасти в силу собственной недоступности, так как был окружен высокими горами. Население Афганистана насчитывало около шести миллионов человек и состояло в основном из враждующих между собой племен. Афганистан пытались оккупировать англичане и русские, так как он находился в зоне их интересов, однако они потерпели поражение и были вынуждены отступить, так что теперь от них остались лишь кости, выбеленные жарким афганским солнцем.

«Не переходить» — значилось на плакатах, расставленных вдоль всей границы, охраняемой солдатами. Каменные вышки стояли вдоль древних караванных дорог, которыми пользовались еще Александр Македонский и Чингисхан. Железных дорог и телеграфных линий не существовало. Любые продукты, ввозившиеся или вывозившиеся из страны, грузились на вьючных животных, которые собирались в караваны ослов, лошадей, верблюдов и даже слонов.