Пятнадцатилетнюю Ясмин выкупил у жестоких торговцев «живым товаром» человек, который стал ее другом и защитником, ее первым возлюбленным…
Ясмин выросла — и стала хозяйкой не только собственной судьбы, но и могущественной бизнес-империи. В ее жизни было все — опасность и предательство, борьба и успех, были увлечения — но не было настоящей любви. Пока не появился Шарль Ламарке…
1
Танжер, 1972 год
Глава 1
Солнце сползало в море; горы, окружавшие город, медленно меняли цвет; воздух быстро наливался прохладой.
Абдул Кадир неторопливо шел по Сиди-Буарракия, размышляя о том, что совсем уже близко, отсюда ровно через квартал, его ждет невероятно выгодная сделка. В конце концов, девушка — девственница и очень хороша собой.
Так что с богатенького европейца, этого французского барона, можно слупить кругленькую сумму. Впереди Абдул Кадира тянулся караван берберов, возвращавшихся с базара в свои горы на неспешно вышагивающих маленьких осликах. Зажглись огни неоновой рекламы, разноцветно заплясавшие, словно капли серебряного дождя, на монистах и браслетах, спрятанных в складках женских одежд.
Вдоль дороги ровными рядами выстроились пальмы, мерно раскачивающиеся в такт порывам раннего вечернего бриза, налетавшего со Средиземного моря. Очень скоро Кадиру надоело плестись за берберами и он обогнал караван, что, впрочем, было несложно, поскольку изнуренные долгим и жарким днем ослы напрочь отказывались торопиться.
За поворотом начинался подъем на Олд-Маунтин-роуд, и Кадир замедлил шаг. Оказавшись наверху, он остановился.
Глава 2
Яркие солнечные лучи света, проникая в комнату, до боли слепили глаза, и первое, что ощутил Андре своим просыпающимся сознанием, был застилавший взор красный туман. «Проклятый Сайд! Почему не закрыл ставни вечером?» Он прикрыл глаза ладонью.
Вторым осознанным ощущением стал голос самого Сайда, сверливший поразительно чувствительные барабанные перепонки.
— Что мне делать с девушкой в библиотеке?
Андре мгновенно привстал на локтях, но тут же из-за сильной боли, пронзившей голову, вновь рухнул на подушки. В виски Андре словно заколачивали острые шипы.
«Девушка? Какая девушка? — подумал Андре, и тут его осенило:
2
Лозанна, 1975 год
Глава 3
Вещи были разбросаны по всей комнате, словно тут только что промчался тропический ураган. Содержимое опустошенных шкафов в беспорядке валялось где попало. В комнате царил полный хаос: ящики столов были выдвинуты, под горой чемоданов и дорожных сумок едва можно было разглядеть две узкие кровати. На полу стояли три больших открытых сундука, а небольшое оставшееся пространство было сплошь усеяно сваленной в бесформенную груду обувью, сумочками, книгами и бумагами.
— Наконец свободны! — взвизгнула Хиллари Бредфорд, размахивая над головой связкой нижнего белья. — О Господи, наконец свободны!
Кружевные трусики, вспорхнув над головой Ясмин, опустились ей на плечо.
— Ради всего святого, Хиллари! Прекрати! Тут и так невозможно разобраться с вещами, а ты раскидываешь нижнее белье по всей комнате.
— Ничего не могу с собой поделать, Ясмин. Сегодня такой славный денек, как ты не понимаешь? — Хиллари рванулась к окну, высунулась из него и запела:
Глава 4
Прикрывая глаза рукой от яркого света, Ясмин остановилась на верхней ступеньке лестницы. В этот момент Андре оглянулся. Увидев в руках Ясмин тяжелый кожаный чемодан, он бросился к ней. Как мальчишка, легко преодолел разделявшие их десять футов.
— Позволь мне понести, — предложил Андре, забирая чемодан из рук Ясмин. — Он слишком тяжел для тебя. Моn Dieu, что у тебя там — кирпичи?
— Вот именно, — хмыкнула Ясмин. — Я собрала целую коллекцию. Тебе она понравится, когда покажу.
— Мне уже понравилось, — слегка улыбнулся Андре, укладывая чемодан в багажник автомобиля.
Закрыв багажник, Сен-Клер повернулся, чтобы рассмотреть Ясмин. Она надвинула шляпу на самые глаза, чтобы защитить их от солнца, но Андре и не смотрел на ее лицо.
Глава 5
Время казалось вечностью. Ясмин продолжала падать в крутящуюся, переворачивающуюся бездну, пока наконец не очутилась в полной темноте. Погружаясь в глубокий сои, Ясмин ощутила накрывшее ее приятное тепло. И тут начался сон. Ей снились руки, нежно касавшиеся ее тела, и голос, что-то ласково нашептывающий прямо в ухо. Голос непрестанно повторял ее имя, а руки в непрерывном поиске проникали все дальше и дальше, находя самые сокровенные места на ее теле.
«Ты должна простить меня, — шептал голос, пробиваясь сквозь пелену сонного сознания, — но я не могу удержаться от любви к тебе. Я не могу понять чувство, которое овладевает мною, когда я прикасаюсь к тебе. Оно так сладко…»
Голос продолжал звучать, а руки трогали грудь Ясмин, пальцы легонько теребили соски. Но тут клубящийся туман начал рассеиваться, несмотря на то что Ясмин изо всех сил старалась удержать сон.
Однако настойчивые губы, пытливые пальцы и шепчущий голос не улетучивались вместе со сновидением. Они вытаскивали Ясмин на поверхность сознания, пока она наконец не поняла, что уже проснулась.
Открыв глаза, Ясмин увидела вытянувшегося рядом Андре. У него было молодое мускулистое тело. Ноги его покоились на ногах Ясмин, прижимая их к постели. Одной рукой Андре подпер голову, другой осторожно поглаживал Ясмин. Небо за окном было светло-фиолетового цвета — такой цвет бывает перед самым рассветом;
Глава 6
Волны весело плясали перед острым носом парома, а огни, светившиеся на том берегу, становились все ярче.
Прислонившись к борту, Ясмин и Андре наблюдали, как алый закат принимает фиолетовый оттенок. Вскоре на морс по-южному быстро опустилась ночь, окутав все вокруг фиолетово-синей тьмой. На небе загорались звезды. И, словно дополняя их свет, сливаясь с небом, засверкал радугой огней Танжер.
Полная луна повисла над чернотой Атласских гор, небо светилось бриллиантами звезд. Высоко на скале Ясмин увидела мерцающие огоньки человеческого жилища. Паром покачивало на легких волнах. В этом месте теплые течения Средиземного моря встречались с холодными водами Атлантики и волны шлепались о борта парома с каким-то недобрым звуком.
Вскоре отчетливо стал виден причал, быстро двигавшиеся на нем маленькие фигурки становились все крупнее. Паром сбавил обороты и медленно пошел вдоль дока.
Ясмин наблюдала за тем, как люди на пирсе ловят концы тяжелых канатов, которые бросали им матросы с парома.
Глава 7
Сайд закрыл за собой дверь, и Ясмин осталась наедине с пронизывающим взглядом пары черных, как южная ночь, глаз, буквально пригвоздивших ее к месту. Мысли Ясмин вдруг смешались. Взгляд Незнакомца, казалось, прожигал насквозь кожу, неспешно путешествуя по лицу Ясмин, потом — ниже, по плечам. Потом незнакомец осмотрел платье Ясмин и копну волос цвета красного дерева, которые не были заколоты и свободно падали ей на плечи.
Коротко задержавшись на босых ступнях девушки, взгляд пришедшего снова пополз вверх. Ясмин неожиданно почувствовала, как на ее теле поднялись тонкие волоски и все оно покрылось мурашками, и вспомнила, что грудь ее не поддерживает лифчик и соски выпирают сквозь тонкую ткань платья. Густая краска стыда залила шею и щеки Ясмин.
Одет мужчина был очень элегантно: темный блестящий костюм сидел на нем безукоризненно — плотно, но не в обтяжку. Ясмин сразу же угадала под пиджаком мускулистое тело и животную силу. Мужчина напомнил Ясмин пантеру — грациозного, но чрезвычайно сильного зверя. Густые черные волосы были гладко зачесаны. Грубые черты лица несколько скрашивала четкая линия чувственного рта, чуть изогнутого в легкой улыбке. Длинный, прямой, острый нос придавал лицу хищное выражение. Ясмин пришла в легкий трепет.
— Так это вы и есть новая хозяйка дома?
Шипящая мягкость голоса незнакомца напомнила Ясмин большую кошку, а то, как было подчеркнуто слово «хозяйка», не оставляло никаких сомнений относительно презрительного к ней отношения и полного понимания ее положения в доме Андре. С самого начала Ясмин поняла, что к ней обращаются по-арабски, и мгновенно решила, что перед ней один из тех невыносимых, нахальных мужчин, которых она инстинктивно ненавидела каждой клеточкой своего существа; один из тех, кто считает обычным делом возможность купить ее, продать, пользоваться как вещью и рассматривать как часть собственного имущества.