Любимой шуткой в доме Мэллоу была фраза, что имя Пруденс очень подходит единственной дочери семейства.

– Ты у нас такая умница-благоразумница, – обычно говорил отец, когда дочь приносила из магазина бобину шерсти, чтобы заблаговременно связать себе теплую кофту к зиме.

– О, дорогая, какое удачное имя мы выбрали для тебя, – смеясь, повторяла мать, когда Пруденс отказывалась выезжать на пикник только потому, что небо покрыто тучами.

– А вот это наша благоразумная Пруденс, – так часто представлял девочку гостям мистер Мэллоу.

Эти шутливые и часто повторяемые замечания постепенно убедили окружающих, что Пруденс было самым удачным именем в английском языке и необычайно точно передавало характер его обладательницы.

Стоило мисс Мэллоу надеть чепец, как она начала думать о замужестве больше, чем когда-либо раньше. Благородное решение оставить надежду на брак не мешало ей целыми днями мечтать о будущем муже. Только теперь мечты приняли иной характер – дикой одержимости. Богатое воображение Пруденс бросало к ее ногам принцев и набобов, чужеземных генералов и никчемных красавцев, ученых и спортсменов. Однажды ненастным днем, когда колючий моросящий дождь стекал тонкими струйками по окнам студии, а запах красок Кларенса неприятно щекотал ноздри, ей даже померещилось, что ее избрал предметом обожания сам лорд Дэмлер. В нем как нельзя более полно сочетались лучшие черты всех ее вымышленных поклонников: он был лордом – точнее маркизом, – интеллектуалом и поэтом, картежником и кутилой, спортсменом и самым красивым мужчиной во всей Англии.

Лорд Дэмлер получил широкое признание после публикации своих «Песен издалека». Когда два с половиной года тому назад он унаследовал титул и положение в свете, его первым побуждением оказалось не стремление заняться поместьем покойного дядюшки Лонгборн-эбби, не даже исполнять обязанности пэра в палате лордов. Вместо этого он сел на корабль, отплывавший от берегов Англии, и следующие три года провел в странствиях по свету. Он избирал места, известные немногим жителям Западной Европы, – Грецию, Турцию, Египет. Затем через Россию отправился в Китай, из Китая на острова Тихого океана. Наконец, если верить его поэмам, он пересек Северную и Южную Америку и через Атлантический океан вернулся к родным берегам. Он покинул дом безвестным молодым человеком, а вернулся знаменитым. Первая подборка стихов, привезенная в Англию одним из друзей, опередила его на полгода. Ко времени его прибытия весь свет уже был знаком с поэмами и готов к восторженному приему.

«Песни издалека» были рассказами в стихах, в основу которых легли впечатления молодого маркиза, приобретенные во время путешествий. Героя звали Эндрю Марвелман, что, было созвучно собственному имени автора Аллан Мерриман. Обстоятельства их жизни тоже были очень похожи: Эндрю Марвелман, молодой джентльмен, как и Мерриман, внезапно получает наследство, титул и соответствующие титулу почетные обязанности. Тайну составляли причины, побудившие обоих молодых людей оставить страну в самом начале карьеры, когда логичнее было бы остаться дома. Предполагалось, хотя точными данными никто не располагал, что в поспешном бегстве была замешана дама. Конечно, в поэмах часто упоминались знатные дамы и женщины прочих сословий, наряду со злодеями, интригами и всевозможными опасностями. Героинями стихов были девушки из гаремов, царевны и индийские принцессы, которые сменяли друг друга в зависимости от того, в какой стране оказывался герой. Он терпел то кораблекрушение, то покушение, то его чуть не пожирали дикие звери он пережил нападение мусульман, казаков и индейских вождей. Но самое трудное испытание ждало его в Англии, когда он был представлен в свете. Один остряк удачно заметил, что все мужчины в Англии испытывают к нему ревность, а все женщины влюблены в него. Дэмлер скромно возразил, что это сильное преувеличение – этими страстями прониклись только те леди и джентльмены, которые умели читать.

Изысканность лорда Дэмлера в сочетании с высоким положением и богатством делали его завидным женихом, даже если не принимать во внимание его поэтические заслуги, но дополнительный шарм ему придавали именно его поэмы и восторженные слухи, подготовившие почву для его триумфального прибытия на родину. Его имя уже было окружено таинственным ореолом, это распахивало перед маркизом двери и сердца. Когда в первый вечер приезда его имя объявили на балу принцессы Ливен и он прошествовал через комнату, чтобы засвидетельствовать почтение хозяйке дома, зал замер, не было слышно ни единого звука. Взоры всех присутствующих обратились к вошедшему. Гости не осмеливались даже дышать.

– Никогда не наблюдала ничего подобного с того случая, когда Бо Бруммель задал Олванли свой знаменитый вопрос о принце-регенте. Он спросил тогда: «Кто этот толстячок, с которым вы пришли?» – говорила впоследствии принцесса Ливен.