Что ждет людей после смерти? Некоторых ждут райские кущи, с ангелами и вечным ощущением счастья. Кого-то – адские котлы с кипящим маслом, и черти тыкающие вилами во всех, кто пытается эти котлы покинуть. А меня вот, как оказалось, ждала непонятная пещера со стенами покрытыми зеленым, тускло светящимся мхом. И данный факт поставил в тупик.

Ангелы отсутствовали, а полумрак пещеры никаких ассоциаций с раем не вызывал. На ад атмосфера тоже не тянет – ни огня, ни чертей, ни котлов. Непонятное место.

За два часа проведенные тут, не удалось найти ничего, что позволяло бы хоть примерно сказать, куда я попал. Более того – все ощущения говорили, что я жив, хотя момент смерти запомнился очень четко. Воспоминания не из приятных, быстро такое не забудешь.

Я чувствовал температуру, дышал и ощущал все то же, что и при жизни. Даже жажду через час почувствовал и вполне успешно смог ее утолить из расположенного тут же, в углу пещеры озерца. Вода оказалась вполне обычной.

Часов через десять, я облазил уже всю пещеру вдоль и поперек, запомнил расположение каждого пятнышка светящегося мха, но… выхода не было. Нырял даже в озеро, которое оказалось не глубоким – в поисках подводного выхода, но не было и его. Лишь в одном месте завал из крупных камней, возможно скрывал проход. Но сдвинуть даже самый легкий из валунов оказалось нереальным.

– Я делаю свои первые шаги. Совсем как большие люди вокруг. Мама с улыбкой смотрит на меня, в глазах отца гордость, но я пока не знаю, что это такое. Мир вокруг стал немного меньше…

– Мне два года. Я уже умею немного говорить, хотя многие слова до сих пор остаются непонятными. Родители хвалят меня, и говорят, что я очень быстро развиваюсь. Я умею считать до пяти, и знаю три руны. Мне нравиться учиться, ведь когда у меня получается, родители начинают улыбаться, а мне нравятся их улыбки…

– Мне шесть. Через год я должен пойти в школу. Там я наконец увижу таких же детей как я. Отец подарил мой первый лук. Он совсем маленький по сравнению с луками взрослых, но я очень рад. Когда я вырасту, тоже стану рейнджером, как папа…

– Мне восемь. Сегодня в школе я подрался с Астэлиэлем. Его отец тоже рейнджер и каждый из нас доказывал, что его отец лучше. Нам сделали выговор, что наше поведение недостойно сумеречных эльфов. Дома мама тоже сделала мне выговор. Отец меня пожурил при маме, но подмигнул когда она отвернулась.

– Десять лет. У меня родилась сестра. Оказывается, дети выглядят очень странно. Сложно представить как из такого мелкого, плаксивого, непропорционального младенца может вырасти взрослый эльф.

Астелиэль.

В живых остались только я и Эреллин, а противников было еще семеро. И несмотря на то что им тоже досталось, они все же были в относительно неплохой форме, в то время как меч в моей руке весил, казалось, уже килограмм двадцать.

Сазеанэль лежал мертвый. Он так и не узнал, что мы с Эри встречаемся, и вскоре собирались пожениться. Если бы не эта неудача, то через полгода, я попросил бы у него руку его сестры… Однако судьба распорядилась иначе.

Рэрохи окружили нас, но нападать не спешили. Они и так уже победили, и не хотели потерять кого-то из своего и так теперь уже немногочисленного отряда в последний момент. Нам же с Эреллин их задержка была только на руку, так как давала передышку, и шанс продать жизни подороже. Собственно, если бы не Эреллин, меня бы просто пристрелили издалека, но она стояла за спиной, и рэрохи боялись повредить ценную добычу.

Вперед, опустив меч, вышел розоволосый рэрох. Похоже, они хотят поговорить. Я не против. Чем больше разговоров, тем больше я отдохну, и тем больше шансов прикончить кого-то еще из гадов перед смертью.

Я*

Чужие воспоминание закончились, и я очнулся. Изображение перед глазами плыло, грудь разрывалась от боли, и я издал стон. Тем не менее, по сравнению с болью от огня при падении, это было лишь мелким неудобством.

Изображение быстро обретало четкость, и я увидел, что ко мне подходит синеволосый человек с мечом. При попытке объяснить ему, что я – не бывший хозяин тела, и мне нет дел до местных разборок, я лишь закашлялся, выплевывая из горла комки крови.

Синеволосый с интересом склонился, и пробормотал, – странно, еще живой… С такими-то повреждениями… – после чего как-то буднично перерезал мне горло, и отвернувшись, отправился к своим приятелям, которые в тот момент начали окружать оставшихся двух эльфов.

Облако разумной энергии крутилось вокруг домена древнего лугаса, потихоньку прокладывая себе дорогу. Дело это было небыстрое, и требовало от желающего попасть внутрь, огромной воли и терпения.

С трудом отогнав очередную грезу астрала, увлекающую в себя, убеждающую, что на самом деле, ты обычный человек, влачащий жалкое существование во всеми позабытом мире, с тем, чтобы потом схлопнуться, уничтожив сознание нарушителя, Ларм закрылся щитом порядка, огораживающим от энергий астрала, и завис на месте, давая разуму долгожданный отдых.

Сколько таких видений ему уже пришлось преодолеть за последний год? Ответ на это вопрос, лугас уже не помнил и сам. Самыми сложными, были грезы, навязывающие роль неразумных существ. Развитое самосознание, противоречило прописанным в них физическим законам, а с разумом земляного червя, сложно двигаться к какой-то цели. Но пусть и с трудом, преодолевать их все же получалось.

Ларм уже начал жалеть, что откликнулся на зов Форгстольда, но после всех преодоленных препятствий поворачивать обратно было жалко. Так что помедетировав, и приведя эмоции в порядок, лугас продолжил движение к цели.

Во всех остальных случаях, Ларм просто облетел бы не заинтересовавшую его грезу астрала, и отправился дальше по своим делам, но не в этом. Жилище Форгстольда, со всех сторон было окружено многими слоями грёз, так что, со стороны, домен смотрелся как огромный, мерцающий шар.

Безымянный

В противоположность Ларму, Стефия оказалась вполне адекватной.

После прощания с Шинем, открытый ей портал привел нас к ней в домен. С моими несколькими пещерами, это даже сравнивать нельзя. Территория домена оказалась размером с большой мегаполис моего родного мира.

В целом, все пространство можно было поделить на четыре равные зоны, соответствующие временам года. Они никак не были отгорожены друг от друга, но визуально границы перехода между сезонами очень сильно бросались в глаза.

Если в природе, переход от одной климатической зоны к другой всегда был плавным, то тут создавалось ощущение, что границы между временами года просто прочертили под линейку, ограничив их влияние строго отведенной областью.

Поначалу все происходило так же, как в иллюзии на испытании. Я перемещался по энергетической линии, а мимо с дикой скоростью пролетали отдельные миры, и целые галактики. Единственное отличие было в том, что рядом ощущалось присутствие Стефии.

Различия начались с момента прибытия к нужному миру. Выпав из большой энергетической линии, я продолжил направляться к миру по небольшому ее отростку. Но планета была все ближе, а видения не появлялись. Зов так же был слышен, но создавалось ощущение, что человек, испускающий его, и сам толком не знает чего хочет.

Когда земля уже была видна, случилось и вовсе странное. Направление моего падения, и точка из которой исходил зов, как оказалось не совпадали.

Долетев наконец до земли, и оказавшись в теле, я не понял, что вообще произошло. Никаких воспоминаний предыдущего владельца мне не досталось. Энергетическая система организма была не просто неисправна, как в раненном, или умирающем теле, а отсутствовала напрочь. Ощущения тела так же отсутствовали.

Был в этом и плюс — если нет энергетической системы, то ее можно и не бояться повредить. Так что, я жадно присосался к каналу маны, ведущему к моему далекому астральному телу, и стал прямо на месте создавать грубый каркас энергосистемы, который позволит потом настроить это тело уже нормально.

Герт

Вернувшись в домен Стефии, я попросил ее помочь мне добраться до собственного. Несмотря на то, что разумом понимал — решение принимал я сам, требовалось время, чтобы принять это и сердцем. Смотреть на девушку сейчас, было слишком тяжело.

Лугасса отнеслась к просьбе с пониманием. Не задавала никаких вопросов, не пыталась отговорить. Просто открыла портал к моему домену, и пожелала на прощание быстрее приходить в себя, сказав, что все лугасы через подобное проходят.

Попытавшись показать, что все нормально, я выдавил из себя улыбку, и шагнул в портал.

***

Сазеанель плохо спал. Во сне он ворочался из стороны в сторону, и периодически говорил невнятные фразы тревожным голосом.

Нилисса положила ладонь ему на лоб, и привычно проговорила тихим голосом, слабое успокаивающее заклинание. За годы жизни с мужем, она уже привыкла, что того иногда мучают кошмары, и научилась неплохо справляться с ними. Светло-зеленая энергия природы потекла с ее руки к голове Сазеанеля, и спустя пару секунд, его дыхание выровнялось, показывая, что эльф спокойно спит.

Девушка вернулась за стол, где продолжила изучать свиток с описанием ранее неизвестных ей нюансов, в уже освоенных разделах магии. Любовь к познанию нового, была именно тем, что когда-то свело их с мужем, и до сих пор крепко держало вместе.

Через полчаса, Нилисса почувствовала направленный на себя взгляд.

— Уже проснулся? — спросила она, не отрываясь от свитка.