Имя Евгения Павловича Спангенберга сейчас почти забыто. И об этом нельзя не пожалеть. В отечественной орнитологии, науке о птицах, середины XX века он занимал совершенно особое, уникальное место: Е. П. Спангенберг был настоящим ученым-натуралистом. Быть натуралистом — это исключительный и редкий дар, это особый строй мыслей, своеобразная философия и система знаний. Натуралистом не становятся, а рождаются. Орнитологи-натуралисты — это в известном смысле первопроходцы, которым мы обязаны изначальными сведениями о птицах необъятной территории Российской империи, впоследствии именуемой Советским Союзом, а сейчас сжавшейся до Российской Федерации.

Евгений Павлович был потомком дворянского рода фон Спангенбергов, восходящего к XVII веку. Его дед, Евгений Иоганнович Спангенберг, датчанин по национальности и капитан дальнего плавания по профессии, женился на украинке Надежде Тарасенко. С этого события и началось обрусение Спангенбергов.

Отец Евгения Павловича, Павел Евгеньевич Спангенберг, был инженером-путейцем и поэтому вынужден был довольно часто менять места жительства.

Евгений Павлович Спангенберг родился в 1898 году на станции Андриановка Читинской области. Раннее детство его прошло в Санкт-Петербурге. Особое влияние на формирование взглядов и интересов маленького Жени имел семидесятилетний дед-капитан. Он считался «морским волком»: дважды объехал вокруг света, побывал во многих странах и даже посетил Чукотку, которая в те времена казалась «краем света». Вместе с тем дед был страстным любителем природы и, по-видимому, многосторонним и ярким человеком. Он привез с собой собрание чучел редкостных птиц и коллекцию различных сувениров. Усаживаясь по вечерам перед камином, дед рассказывал о своих путешествиях, приключениях, природе дальних стран и встречах с людьми. Эти рассказы очаровывали мальчика и будили в нем еще не осознанное стремление к странствованиям, пристальный интерес к природе.

Несколько позже семья переехала из Петербурга в маленький железнодорожный поселок Ахтубу, затерянный в степях Нижнего Поволжья. Здесь началась совсем иная жизнь. Большой запущенный сад вокруг дома, соседство первозданной, еще не изуродованной людьми степи, неспешное чередование времен года — все это давало простор для развития душевного строя и способностей будущего натуралиста. Огромное влияние на мальчика оказали также постоянные выезды с отцом на охоту и рыбную ловлю, самостоятельные походы в степь, отдельная комната, отведенная для содержания всякой живности. Вся семья доброжелательно и терпеливо относилась к постоянно обитавшим в доме птицам и зверькам. У мальчика проявилась поразительная способность выкармливать птенцов и ухаживать за подранками и другими животными. Ему не надоедало возиться с ними днями, неделями и месяцами, тогда как обычно уход за животными уже после трех-четырех дней переходит к взрослым.