Последняя неделя перед отпуском тянулась так долго, будто кто-то нарочно замедлил течение времени. Каждый день начинался сонным противоборством с желанием снова закрыть глаза. Хотя бы на пять минут. Организм протестовал, не желая снова тащиться по мокрым и холодным улицам. Утро — время борьбы с самим собой. Время, когда победа неизменно оборачивается поражением. Но уже днем, когда голова отказывается соображать и превращается в тяжелую болванку, набитую мокрой ватой.

И все же долгожданный день пришел. Пятница — конец рабочей недели и начало отпуска, которого не было уже больше двух лет. Работа съела, затянула, стала единственной настоящей подругой и спутницей. Такой, от которой впору удавиться.

Сергей Разин открыл дверь и вошел в темную прихожую. Он чувствовал себя больным и разбитым. Мышцы ныли, а в голове стоял протяжный звон. Ощущение такое, будто по дороге от работы до дома у него здорово поднялась температура. Ничего не скажешь, отличное начало для отпуска.

Пальцы коснулись выключателя, раздался тихий щелчок, но свет не зажегся. Сергей чертыхнулся, бросил на пол большую спортивную сумку. Он до последнего надеялся попасть в тренажерный зал, но накопившаяся усталость смешала эти нестройные планы. Ну и ладно! В конце концов, он имеет право отдохнуть хотя бы несколько дней. И прежде всего — выспаться. Впрочем, было бы неплохо отключить мобильный и хотя бы на неделю смотаться куда-нибудь подальше. Не обязательно далеко. Просто сменить обстановку, выключить голову и ничего не делать.

Сергей еще раз нажал на выключатель — просто на всякий случай, ничего особенно не ожидая. Стало светлее. При этом светильник над головой продолжал покоиться в зыбкой полутьме. Свет сочился из узкой щели, которая осталась от не закрытой в комнату двери.

Ощущение собственного тела вернулось неожиданно. Его будто выбросили из теплого дома в лютый мороз, на острые камни. Боль полыхнула в ногах, затем поднялась выше, резанула грудь и взорвалась уже в голове. Сергей с трудом разлепил веки, проморгался. Мир перед глазами немного плыл, но каменный потолок удалось разглядеть даже сквозь мутную поволоку. Под самым потолком ржавыми толстыми телами змеились многочисленные трубы. Оплетенные паутиной (причем ее заросли вполне могли копиться не одно десятилетие, перетянутые хомутами и грязными тряпками) трубы выглядели не просто старыми, а древними.

Сергей закрыл глаза.

«Где я?»

Мысли ворочались с таким трудом, будто в голову залили банку клея.

Теперь, когда мир снова погрузился во мрак, Сергей отчетливо расслышал звуки капающей воды.