Герои романа, отважные парни из команды Сергея Пастухова, `великолепная пятерка`, получают задание взорвать крупнейшую на Кольском полуострове Северную АЭС. Ребята становятся заложниками интересов международной нефтяной компании и террориста — маньяка, закоторым давно охотится Интерпол. Взрыв унесет сотни тысяч жизней, пострадают все страны Европы — стоит лишь нажать на кнопку...
Вместо пролога. Пастухов
Они подъехали на двух разбитых, по самые стекла заляпанных проселочной глиной «Нивах» около шести вечера, когда затопинские хозяйки встречали у ворот своих мычащих буренок и над тихими заводями Чесни стелился мирный дым от русских печей, в которых предстояло томиться молоку от вечерней дойки. Мои работяги уже отключили станки и выметали из углов столярки скопившуюся за день стружку и древесную пыль, а сам я разбирал диски от циркулярки, откладывая в сторону те, что требовали разводки и новой заточки. Вечер был тихий, благостный, даже у двух заезжих рыбаков-студентов в потрепанных адидасовских костюмах, удивших с плоскодонки, похоже, что-то клевало.
Вот тогда они и подъехали.
Первыми их учуяли собаки, полугодовалые добродушные московские сторожевые, которых я на день запирал в просторном вольере из сетки-рабицы, и зашлись до хрипа от злобы.
А потом увидел и я.
Их было шестеро. При первом же взгляде на них у меня все словно опустилось внутри и не осталось ни следа от настроения этого хорошего весеннего дня, наполненного веселой спорой работой, запахом свежевыстроганной сосны и уверенным пением станков.
Глава первая. Досье
I
"Совершенно секретно
Экземпляр единственный, машинописный
Занесению в компьютерную базу данных не подлежит
Начальнику Управления по планированию специальных мероприятий
Генерал-лейтенанту Нифонтову А.Н.
II
Не отрывая взгляда от листов досье, полковник Голубков вытряхнул из пачки сигарету «Космос», потянулся за зажигалкой, но тут же спохватился и вопросительно посмотрел на Нифонтова, который уступил Голубкову свое место за большим письменным столом. Сам он расхаживал по ковровой дорожке вдоль длинного, человек на двадцать, стола для совещаний.
— Да кури, кури! — раздраженно бросил Нифонтов. — И мне, пожалуйста, дай.
— Ты же бросил, — напомнил Голубков.
— Тут бросишь! — Нифонтов закурил и через плечо Голубкова заглянул в досье.
Посоветовал:
III
Выйдя из кабинета начальника управления, полковник Голубков спустился в цокольный этаж, где располагался особо тщательно охраняемый информационный отдел, приказал срочно подобрать и доставить ему все, что есть по Пилигриму. В просторной рабочей комнате оперативного отдела Голубков провел планерку со своими замами и ведущими сотрудниками, распределяя между ними дела, которые были под его личным контролем.
Через час, когда он вернулся в свой небольшой, со стандартной канцелярской мебелью кабинет, на его письменном столе уже лежала стопка бумаг, еще теплых от принтера или ксерокса. Но он не спешил приниматься за них. Сначала нужно было разобраться в себе — в своих ощущениях от этого неожиданно свалившегося на него дела.
А они были — как любят выражаться депутаты Госдумы — очень неоднозначными.
Голубков бросил папку с докладной запиской и материалами аналитического отдела на стол, остановился у окна и стал рассеянно рассматривать молодых охранников в штатском, лениво прохаживавшихся возле старинных, узорчатого литья ворот… Версия Нифонтова об упавшем между стол ими листке была остроумной. Но чем больше Голубков думал об этом, тем менее убедительной она казалась. Потеряли. Все, конечно, бывает, любая глупость возможна, особенно когда рушатся великие империи и разгоняют такую контору, как КГБ — имперский оплот.
И все-таки.
