Пока я был без сознания, мне снился удивительный сон. Будто я купаюсь в океане огня, а рядом со мной постоянно находится какая-то сущность. Я не мог видеть ее, потому что она полностью сливалась с окружающим меня пейзажем, но мог ощущать испытываемые ей эмоции. В основном это была грусть и печаль от утраты. Что именно она утратила, я не знал, но это было явно нечто очень ценное для нее, раз именно это чувство преобладало. Еще проскакивали едва уловимые нотки радости и азарта от встречи со мной. Они ощущались еле-еле, но нравились мне куда больше, чем то глубинное чувство чего-то утраченного ранее. В этих нотках еще зачастую проскакивала ярость, которую я уже за бытность искателем, благодаря своему уникальному классу, научился чувствовать отлично. Такой странный букет эмоций не сваливался на меня даже во время единения с Инарой.

Инара… как только я вспомнил об этой ундине из разума вмиг выветрилось все остальное. Даже находящееся по-прежнему рядом существо больше не чувствовалось. Злость снова завладела мной, но злость не на эту коварную женщину, а на себя, за то, что поддался на ее чары. Они и сейчас были сильны, потому что боль в сердце и тоска по ней никуда не делись, я лишь мог заглушать их голосом разума, который постоянно твердил, что все эти чувства наведенные, и в них нет ничего настоящего. Но иногда этот метод переставал работать, и я вновь окунался в омут страстей и самобичевания с головой.

Будто почувствовав мое состояние, существо тут же принялось вновь штурмовать мой разум. Его напор увеличился, словно огнем оно выжигало всякие мысли об ундине, заменяя их пожаром ярких эмоций, которые я испытывал во время своих сражений с различными врагами, коих за последнее время в моей жизни было чересчур много. Выжигая яд ундины, таким образом, существо показывало свою ревность. Оно хотело, чтобы сейчас я сосредоточился только на нашем заплыве по огненному океану, и не думал о чем-то постороннем. За это я был ему благодарен. Пусть здесь не было возможности поговорить, но я уже более-менее научился передавать свои мысли через чувства и попытался ощутить глубокую признательность за то, что оно сделало для меня сейчас и делало ранее, когда тот неведомый монстр практически раздавил мою многострадальную тушку своими непонятными навыками. Когда последние остатки яда ушли из моего разума, наш заплыв продолжился. Снова на меня полились сплошным потоком эмоции утраты, радости и азарта. Океан огня не обжигал, а согревал мою душу, плыть по нему было легко. Я не чувствовал никакой физической усталости или морального истощения. Наоборот, мне казалось, что чем больше я нахожусь в этом месте, тем сильнее становлюсь. Хотя, наверняка так и есть. Ведь в реальности мое тело сейчас восстанавливает НСУО. Правда, имеется и другая вероятность. Возможно, его сейчас доедают монстры плато, те же Рангоки например, а система тщетно пытается меня разбудить, но из-за повреждений и перегрузок которые испытал мой организм за последний день, я не слышу ее, плавая в забытие своих галлюцинаций. Что же, даже если это и так, я хотел бы как можно дольше оставаться здесь, ведь это место единственное, где я могу чувствовать себя на сто процентов комфортно и уютно. Даже моя комнатушка в АНП, куда я не раз убегал после издевательств одногруппников, не сравнится с этим огненным океаном.

Так бы я и плавал в нем целую вечность, но уже очень скоро наш заплыв подошел к концу. Передав на прощанье мне еще одну порцию своих эмоций, неведомый друг исчез, а вместе с ним исчез и огненный океан, заменяясь постепенно чернотой бездны. Она в свою очередь начала светлеть, и через миг перед глазами у меня уже было сообщение от НСУО:

«Восстановление организма закончено. Текущий показатель Жизнеспособности равен 100 %»

Началось путешествие более чем неспешно. Теплый легкий ветерок обдувал нас с запада, заставляя ярко-зеленую траву под ногами стелиться весенним ковром. И хотя во Втором мире сезоны практически не сменяли друг друга, у меня было такое чувство, что сейчас самый разгар поздней весны. Когда солнце все еще не вступило полностью в свои права, начав нещадно палить с небосклона, но и зима уже давно забылась, уступив свои права более теплому сезону. Такой вот своеобразный май Второго мира. Мара шла рядом со мной, сжимая в руках перекинутую через плечо сумку из шкур бигзов, в которой сейчас находилось все ее имущество. Видно было, что хоть девушка и полна энтузиазма, но все же волнуется, ведь раньше далеко от родного дома-дерева ей уходить не приходилось.

– Давай поторопимся и уйдем как можно дальше от места схватки. Вскоре сюда могут прийти и другие хищники, обитающие на плато. – Сказал я Маре, когда она начала отставать от меня.

– Да, прости Ефим. Мне немного трудно поддерживать выбранный тобой темп. – Опустив глаза, ответила мне ундина.

И действительно взглянув на нее повнимательнее я подумал о том, что ей должно быть очень сложно передвигаться по непересеченной местности в такой одежде. Кроме туники спускающейся к коленям на ней ничего не было, если не считать за одежду подаренное мной ожерелье. Главной проблемой была обувь. Так как Мара мало путешествовала, ее ступни не успели огрубеть и привыкнуть к твердой земле, как это было с другими ундинами. И если в лесу, когда ей не надо было уходить далеко от дома, это могло не чувствоваться, то в таком длительном путешествии как наше, без обуви ей явно не обойтись. Надо будет на ближайшем привале сделать ей какие-нибудь мокасины или сапоги. Тем более что у меня остались еще шкуры синих варанов из долины водопадов, которых я когда-то набрал про запас.

Задумавшись о насущных проблемах, я ненадолго выпал из реальности, и вернуться туда меня заставило внезапно всплывшая подсказка от НСУО: