Огромная лужа начиналась сразу у лестницы подъезда. Судя по тому, что ступенек стало на одну меньше, была к тому же глубокой. Всю ее стального цвета поверхность покрывали расходящиеся круги. Зарождаясь, они расширялись, набегали друг на друга, исчезали. Но тут же возникали новые. Мокро шуршали шипы проезжавших автомобилей. По тротуару скользили серые тени прохожих…

Запоздало пожалев, что не поверила с утра прогнозу погоды и ушла на работу в легкомысленных открытых туфлях, она обреченно вздохнула. Хотя, по правде сказать, если верить этим предсказателям, то уже третий день ходила бы в сапогах: в который раз обещают дождь во второй половине дня. Чему их только учили?! Ладно, хорошо хоть зонтик с собой. Раскрыв его, она спустилась по лестнице и осторожно вдоль стены здания обошла новоявленное море.

Первый по маршруту магазин встретил консервными банками. Изобретательно расставленные, они занимали все пространство витрин. Несколько сортов рыбы. Почти все в томате. Все на один вкус. Странно только, почему цены разные?.. Во втором магазине повезло больше — давали любительскую колбасу. Заняв очередь, она подошла к мясному прилавку. Лотки были чисто вымыты, мясники рассказывали друг другу анекдоты. На вопрос, будет ли мясо, тот, что помоложе, важно облокотившись на воткнутый в колоду топор, назидательно бросил:

— Ты что, тетка? С Луны свалилась? За мясом с утра надо… — и отвернулся, показав откормленную спину.

Черт с ним, с мясом, но почему «тетка»? Уже отходила, когда услышала ядовитый комментарий молодого, адресованный приятелю и разъяснивший, в чем дело.

Лист на деревьях в эту осень держался долго. И вдруг сегодня полетел разом, засыпав тротуары и мостовую. После обеда порывами налетел холодный ветер, притащил низкие рваные тучи, из которых посыпался мелкий противный дождь.

Чертыхнувшись, дворник натянул резиновые сапоги, надел старый брезентовый плащ и, выбрав метлу покрепче, пошел наводить порядок в своем хозяйстве. Работа была не из легких: мокрый лист цеплялся за метлу, лип к асфальту. Его приходилось соскребать. Холодная водяная пыль забивалась в рукава, за воротник, вызывая неприятный озноб. Но, привыкший все в жизни делать тщательно и аккуратно, дворник усердно подметал свои участки. Их было три — известное дело: какой заработок с одного. А так не хуже чем у людей… Вообще, будь благословенна дворницкая работа: всегда на воздухе, труд физический, которого так не хватает в наше время людям. И с моральным удовлетворением порядок — когда чисто, душа радуется. Словом, находка для непризнанных и неудачников. Не жалеет он, что бросил дело, которому учился…

Кое-кто из прохожих с любопытством оглядывался на молодого бородатого дворника, самозабвенно скребущего мокрый тротуар…

Уже смеркалось, когда, собрав последний лист в кучу, он закурил и пошел домой. Скинув в прихожей мокрую одежду, поставил греться чайник, включил в комнате телевизор и завалился на диван. Показывали какой-то до тупости наивный фильм. Про плохих и хороших. Плохие, как водится, цепляясь за старое, отжившее, всяческими кознями мешали хорошим строить светлое будущее. Некоторое время перипетии на экране развлекали, потом стали раздражать. Покрутив переключатель программ и убедившись, что смотреть больше нечего, он отправился к зазывно гудящему чайнику. Неожиданно накатила тоска. Махнув рукой на чаепитие, оделся и вышел. Побродить по городу. Просто так…

На мокром асфальте размытыми пятнами отражались окна. Неяркие редкие фонари выхватывали из темноты скелеты облетевших за день деревьев. Ветер больше не рвал, а тянул ровно и сильно, бросая в лицо водяные брызги. Из открытых еще магазинов выходили люди и, раскрыв зонты, тенями скользили мимо. Большинство торопились, видно, спешили к своим домашним делам, а может, просто хотели поскорей укрыться от непогоды. Из-за приоткрытой двери ресторана, в котором никогда не бывало свободных мест, доносились разудалые мелодии. Захотелось вдруг оказаться там, за этими стеклянными дверьми, среди людей, пусть и незнакомых. Выпить, завести какой-нибудь пустой разговор, поплясать… Постояв перед рестораном, он усмехнулся — все равно не пустят — и, подняв воротник пальто, свернул в переулок. Он знал поблизости одно заведение попроще, куда пускали всех и допоздна. Там вполне можно было удовлетворить некоторые из возникших сейчас желаний.

Молодой человек отцепил бант-бабочку и, расстегнув пиджак, устало опустился в кресло. Последний посетитель покинул кафе, и он один сидел перед догоравшим очагом. Робкие языки пламени перебегали с головешки на головешку, озаряя все неверным светом. Внезапно он щелкнул пальцами и взял со стола наполненный до краев хрустальный бокал. Пригубив, блаженно откинулся на спинку. Сегодня был праздник — его детище, психосинтезатор, заработал…

Очаг погас. Мерцали лишь угольки среди пепла. Он поднялся, надел пальто, взял чемоданчик-дипломат и вышел на улицу. В этот поздний час здесь не было ни души. Сделав несколько шагов, обернулся.

- горело над входом.

«Вот и состоялась моя встреча с мечтой… Хотя почему? Не только моя!..» Он стоял, глядя на кафе, прощался. Ведь завтра о нем никто не вспомнит. Наконец приоткрыл «дипломат» и щелкнул выключателем.