Сьюзен беспокойно ходила по комнате. При малейшем шуме, хоть отдаленно напоминавшем шорох шин по подъездной дорожке, она подбегала к окну и настороженно приподнимала занавеску. Затем, словно опомнившись, вскидывала голову и, тряхнув волосами, словно норовистая лошадка, отходила в глубь комнаты.

Наконец, устав метаться, Сьюзен опустилась на кушетку и сжала голову руками. Надо взять себя в руки и постараться разобраться в ситуации. Со вчерашнего дня, когда дядя Джамал объявил ей о своем намерении выдать ее замуж, Сьюзен не находила покоя, ломая голову над причинами, побудившими дядю принять такое решение. В принципе, выдавать ее замуж было для него невыгодно: ведь пока Сьюзен находилась под его опекой, он единовластно контролировал ее состояние, а оно, насколько известно девушке, немалое. С замужеством племянницы все деньги, акции и имущество переходили в распоряжение ее самой и ее супруга. Что-то тут не складывалось. Не говоря уж о том, что кандидатура жениха вызывала у нее тревогу. Иранец американского происхождения, чьи родители осели в Америке задолго до революции, родился в Штатах. По словам тети Лале, Бижан Асади был уже в зрелых годах — ему было тридцать восемь — и при своем богатстве и предприимчивости слыл завидным женихом. С чего ему понадобилось жениться именно на ней?

Сьюзен тяжело вздохнула. Похоже, биться над этой загадкой бесполезно. Придется подождать, пока он явится, может, тогда ей удастся хоть в чем-то разобраться. А заодно и втолковать, что замуж она не выйдет — ни за него, ни за кого-либо другого. Дядя Джамал всегда был очень предан брату, хотя и не одобрял его брака с американкой, и после гибели Алирезы в автомобильной катастрофе постарался создать для племянницы самые лучшие, по его понятиям, условия. И хотя для Сьюзен обстановка мусульманской семьи была непривычна — ее отец и мать вели светский образ жизни, — после всего, чего она натерпелась, покой и уединение оказались как раз тем, что ей было нужно. Ей казалось, что дядю нынешняя ситуация устраивала так же, как и ее саму, и она была спокойна — до вчерашнего дня, когда на нее, как гром среди ясного неба, свалилась ошеломляющая новость.

В дверь тихонько постучали, и на пороге возникла тетя Лале. Сьюзен вздрогнула. Вот оно! По-видимому, она так глубоко задумалась, что не услышала, как подъехала машина.

— Господин Асади приехал, Сусан-джан, — мягко произнесла тетушка. — Идем в гостиную. — И, подойдя к племяннице, ласково взяла ее за руку.

Сьюзен пристально вгляделась в лицо мужчины, и тут на нее словно снизошло озарение. В эту игру можно играть и вдвоем — надо только постараться мыслить, как мужчина.

Итак, Бижану — вернее, Бену — Асади она нужна лишь ради самоутверждения. Он женится на ней исключительно в своих целях. Любовь и вообще какие-либо чувства здесь ни при чем. Для него это была очередная успешно проведенная операция.

Так почему бы не подойти к вопросу об их браке с той же точки зрения? Ему нужно ее приданое, а ей — независимость. Он желает породниться с ее семьей, а она хочет избавиться от дядиной опеки. Конечно, Восток — это мужской мир, но это не значит, что женщина здесь не может играть по мужским правилам.

Сьюзен снова смерила Бена оценивающим взглядом. Хорош, ничего не скажешь: высокий, сильный, внушительный, этакое воплощение авторитета. Удастся ли ей, выйдя за него замуж, сбежать от него?

Со Сьюзен Нариман, бедной богатой девочкой, будет покончено навсегда. Она станет обычной женщиной с самыми обычными мечтами. Например, о маленьком домике в деревне с огородом и яблоневым садом.