В работе раскрывается становление Российской государственности в ракурсе отца - основателя хана Батыя, оказавшего непосредственное воздействие на эволюцию и характер государственной власти в средневековой Руси, что нашло свое выражения в усилении восточных, ориенталистских черт в русской политической культуре, направленной на создание Золотой Орды.
Раскрываются проблемы взаимоотношений русских князей с ханом Батыем, в совокупности с традициями и социальными институтами кочевого государства в создании империи и сохранении четких родовых и языковых признаков.
Работа адресована всем тем, кто проявляет интерес к сложной истории России.
ВВЕДЕНИЕ
Предлагаемая читателям работа является третьей частью, ранее выпущенных исследований, где из доступных источников описаны процессы формирования Российской государственности, возглавляемые ханом Батыем. Батый (был сыном хызыл тадар) стал создавать государство на земле кыпчаков, а русские князья присягнули ему в верности. Александр Ярославич, прозванный в народе Невским, после присяги стал хану Батыю названым сыном, вот откуда в русском языке слово «отец» от тюркского «оте». В течение длительного времени Золотая Орда являлось для русской аристократии и князей важнейшим источником легитимности и престижности их власти. Русская аристократия была продолжением ханского двора, где господствовали иные, отличные от древнерусских порядки, что не могло не отразиться на сознании и поведении русской политической элиты, которая постепенно впитывала имперский дух ордынской государственности.
Тадары (правильнее будет употреблять в таком звучании) оказались способными - в смысле устойчивости и продуктивности - ответить на вызов оседлой жизни. Приспосабливая свои собственные традиции и институты к требованиям оседлой цивилизации, они проявили себя как строители империи, обладавшие конструктивным чувством государственного управления. Созданное ханом Батыем государство существует до сих пор, хотя государственный язык теперь является русский (смесь славянского с тюркским), о языке основателя империи т.е. тадарском (тюркском) напоминают термины в названиях институтов государственной власти и права как: казначейство, таможня, закон, деньги, Боярская Дума, ямская служба, кара, караул и т.д. Благодаря хану Батыю эти воины и пастухи степей стали жителями городов - чиновниками, купцами, промышленниками, ремесленниками, владельцами земли и земледельцами, строителями дорог, караван-сараев, больниц и школ. В русском же языке об этом нам напоминают следующие слова: книга, карандаш, учитель, учёный, час и т.д. Они стали культивировать и поощрять развитие научных школ - философии и других наук, литературы и искусства отчасти этот пласт общения отражен в местоимениях: мне, он и она, кем. Тем не менее, вне этой оседлой централизованной жизни государства тадаров сохранилось значительное и по существу автономное население кочевников.
Хан Котян или хан Батый
В истории России эра Тадарского правления рассматривается очень коротко и представляется в негативном свете как тадаро-монгольское иго, а в исторической же реальности всё было с точностью наоборот - это период становления Великой империи, одна из лучших страниц нашей Российской истории. Раскрытие данного тезиса - цель исследования. Еще при жизни Чингис-хан установил, что все «ханы» включая и главу государства должны утверждаться на Курултае (парламенте) согласно Великой Ясе (Конституции), поэтому он на семейном совете предложил своим наследником третьего сына Угедея, который затем должен пройти эту процедуру, что отмечено в «Сокровенном сказании монголов» так: «Добро быть Угедэю при особе батюшки- государя, добро государю и батюшке преподать ему наставление о Великой темной шапке!» На эти слова Чингис-хан заметил: «А ты, Джучи, что скажешь?» Джучи говорит: «Чагатай уже сказал. Будем служить парой с Чагатаем. Высказываемся за Угедэя!».
Как писал позже монгольский поэт:
«Мы знаем, что Чингис-хан думал об этом, и знаем, что оставшиеся ему лета он решил посвятить низвержению государства тангутов. Перед возвращением Чингис-хана в Монголию в Тангутском государстве произошли нежелательные для него перемены. Под давлением сторонников активной борьбы с монголами тангутский государь Цзунь-сян отрекся от престола в пользу своего сына Дэ-вана. Дэ-ван, зная о возвращении Чингис-хана из западного похода и о его намерении уничтожить государство Си Ся, пытался принять решительные меры для укрепления обороны страны. В конце 1224 г. он добился заключения мира между тангутами и чжурчжэнями. Мухали понял опасность такого поворота событий и выслал войска для опустошения центральных районов Си Ся. Тангуты наголову разбили их. Дэ-ван понимал, что чжурчжэни ныне плохие помощники. Цзинь находилась в руках монголов. Даже заключив мир с Си Ся чжурчжэни были вынуждены сражаться на два фронта на севере с монголами, набеги которых не прекращались, и на юге с китайцами. Южная Сун недальновидно помогала монголам добивать своих недавних врагов и северных соседей. Когда-то китайцы помогли чжурчжэням добить киданий и потеряли половину Китая, поддерживая монголов. Они еще не знали, что вскоре потеряют весь Китай».
«Вернувшись домой, Чингис-хан потребовал от Дэ-вана выслать к нему в качестве заложника собственного сына. Государственный совет Си Ся обсуждал ответ монголам. Многие предлагали смириться, идти на любые уступки, чтобы не давать монголам повода для войны». Дэ-ван подумал, что это не спасение. «Спасение в решительных действиях и не только тангутов, но и их возможных союзников, всех, пострадавших от меча Чингис-хана».
