Словами невозможно описать то, что он видел; пожалуй, только весьма приблизительно. Какая ирония: он, единственный во всей галактике, способен заглянуть, возможно, в истинную суть вещей, но при этом совершенно не в силах передать яркую палитру своих впечатлений. До тех, с кем он общался, доходила лишь жалкая тень воспринимаемых им образов.

Найди...

Отовсюду, со всех сторон, к нему мчались мысли – мысли, смешанные с чувствами, ощущениями, ассоциациями., рожденными подсознанием. На пути к нему они переплетались, проникали друг в друга и так безнадежно смешивались, что далеко не всегда удавалось вычленить одну из клубка остальных. Иногда какая-то вдруг загоралась особенно ярко, порой – несколько, но они предназначались не ему. Время от времени, очень редко, от него требовали ответа, и он старался изо всех сил. Но даже и в этом случае слуга Жестокой редко оставался им доволен.

Найди меня...

Он искал.

Она падала в полном одиночестве, если не считать, конечно, отчаянно ревущего ветра. Раскинутые в стороны руки безрезультатно пытались сохранить равновесие. Было не за что ухватиться, и она продолжала падать, падать.., внутри у нее образовалась отвратительная, тошнотворная пустота. Порывы бесконечного, злого ветра исхлестали лицо, заглушали все звуки.

Она не знала, когда начала падать. Впрочем, это не имело значения. Совсем недавно она была невесомой – и вдруг понеслась вниз. Разница только в том, куда ты направляешься.

Все во вселенной представляет собой вращающиеся тела, ищущие другие тела, чтобы с ними пересечься. Если она нашла конечную траекторию, что ж, очень хорошо. По крайней мере ожиданию конец.

И вдруг что-то коснулось ее руки. Она инстинктивно отшатнулась и от этого начала вращаться. Однако прикосновение было настойчивым, трепетало, точно теплый, ласковый мотылек, порхающий у запястья, потом у локтя, и вот он уже устроился на плече.

Она попыталась отодвинуться – и опоздала.. Тонкие, гладкие пальцы вцепились в нее сильнее, повлекли за собой. Она испуганно вскрикнула, но черный мрак поглотил звук ее голоса.

На главном экране ничего не было.

Рош несколько мгновений смотрела, надеясь, что появится изображение.., чего? От не имела ни малейшего представления о том, что надеялась увидеть. И не знала, куда доставил их Ящик.

Когда стало ясно, что экран так и останется черным, она взглянула на своих спутников, Кейн расстегнул ремни и помогал Майи усесться в кресло. Их движения в неожиданно наступившей тишине казались неестественными и какими-то нереальными. Кейн отошел в сторону, и Рош заметила, что у девушки немного кровоточит голова – результат падения. Гейд сидел, положив свою новую руку на панель управления, и не сводил изумленного взгляда с экрана, от которого только что отвернулась Рош.

И тут она поняла: не слышно работы двигателей. Однако «Ана Верейн» завершила прыжок. Корабль просто.., остановился.

– Ури, – позвала Рош, и ее голос громким эхом разнесся по мостику. – Что происходит?

На самом дне ямы горели два солнца. Он не мог уснуть, мешал их яркий свет. Усталость отнимала остроту восприятия, не давала сосредоточиться. Последнее было особенно опасно, когда рядом находился слуга Жестокой.

Скажи мне!

Нервных окончаний, не без причины оставленных у его вида рудиментарными, коснулось неприятное ощущение. Не боль, скорее, какое-то ноющее, неуходящее чувство. Его тело хотело отозваться – от кончиков всех пяти конечностей до глубоко запрятанных примитивных клеток мозга, – но он был далеко.

Он бодрствовал, и одновременно ему снились сны. Он наблюдал за тем, как ослепительно сияют два солнца.

Одно висело далеко, вырисовывая диковинные спирали между дюжинами других, менее ярких огней. Сияющий не стал меньше из-за того, что находился на расстоянии. Более того, он казался еще великолепнее. Поражал воображение.

– Добро пожаловать, Морган. – Передача велась с монокатера по стандартным каналам связи СОИ. Она была зашифрована и шла по направленному лучу, а в остальном не представляла собой ничего примечательного. – Я знал, что следует ждать кого-нибудь из СОИ, но не предполагал, что это будешь ты!

– Не сейчас, Майер. – Рош взглянула на лицо, появившееся в углу главного смотрового экрана, и ей стало нехорошо от того, что она не ожидала его здесь увидеть. – Мы стыкуемся через пять минут, и мне нужно собраться с мыслями.

Мавалин улыбнулся такой знакомой улыбкой.

– Ладно, – сказал он, – но помни, я прямо у тебя за спиной, так что веди себя осторожно, ладно?

Рош промолчала. Она его знала – точнее, когда-то знала – достаточно хорошо, чтобы понимать: легкомысленный тон говорит о том, что он ужасно обеспокоен и чувствует себя неуверенно. В прошлом, всякий раз, когда он выступал с язвительными замечаниями в ее адрес, это означало, что он осознает ее превосходство в чем-то и хочет спустить с небес на землю.

Рош автоматически потянулась к пистолету, но наткнулась на руку Синетта, стоявшего позади. Молчаливый спутник Дисисто вытащил ее оружие из кобуры, прежде чем она успела до него дотронуться. Одновременно другие охранники взяли под прицел Гейда. Кеш, стоявший у него за спиной, разоружил его так быстро, что тот не успел ничего предпринять.

– Что все это значит? – спросила Рош, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.

Она обращалась к Дисисто, но тот избегал ее взгляда. Старший офицер Шак'ни вышел вперед, оставив у себя за спиной представителей службы безопасности.

– Морган Рош и Амейдио Гейд, – проговорил он, с трудом скрывая радость, – вы обвиняетесь в нарушении закона о карантине территории. Кроме того, вы намеревались подвергнуть опасности данный регион, включая и район, принадлежащий Республике H'Kop. Вышеуказанное преступление карается смертью, и любая попытка оказать сопротивление при аресте будет рассматриваться как признание вами собственной вины и приведет к немедленной казни.

– Вы серьезно? – с трудом выговорила Рош.