1. Чудеса неразличимы по степени трудности. Одно не "больше" и не "трудней" другого. Все они по сути своей — одно и то же. Всякое выражение любви есть ее высшее проявление.

2. Чудеса как таковые не важны. Важен только их Источник, не поддающийся оценке.

3. Чудеса происходят естественно, как всякое выражение любви. Настоящим чудом является любовь, их вдохновляющая. В этом смысле всё, что исходит от любви, есть чудо.

4. Все чудеса означают жизнь, и Бог есть Податель жизни. Голос Его будет весьма определенно направлять тебя. Тебе будет сказано всё, что необходимо знать.

5. Чудеса суть привычки и должны происходить непроизвольно. Они не контролируются сознанием. Сознательно отобранные чудеса могут ввести в заблуждение.

1. Откровение вызывает полное, хотя и временное, избавление от страха и сомнений. Оно отражает изначальную форму общения Бога с Его творениями, включая крайне личное ощущение творения, которого иногда так ищут в физических отношениях. Но физической близостью его не достичь. Чудеса же доподлинно межличностны и выливаются в истинную близость с другими. Откровение соединяет тебя непосредственно с Богом. Чудеса соединяют тебя с твоим братом. Ни то, ни другое не порождается сознанием, но и то и другое им переживается. Сознание есть состояние, побуждающее к действию, но не мотивирующее его. Ты волен верить в то, что выбираешь, и что бы ты ни делал, всё будет свидетельствовать о твоей вере.

2. Откровение — феномен сугубо личный, его нельзя осмысленно изложить. Вот почему всякая попытка описать его словами была бы тщетной. С откровением приходит только опыт. Чудеса, с другой стороны, побуждают к действию. На данном этапе они для нас более полезны, благодаря своей межличностной природе. На данной стадии обучения действенные чудеса очень важны, поскольку свободу от страха нельзя просто обрушить на тебя. Откровение в буквальном смысле слова невыразимо, ибо оно есть опыт невыразимой любви.

3. Благоговение нужно оставить для откровения, к которому оно по праву и в совершенстве применимо. Оно, однако, неуместно в чудесах, ибо предполагает поклонение, имея в виду, что некто низшего порядка стоит перед своим Творцом. Ты же — творение совершенное и должен испытывать благоговение только в присутствии Творца всего совершенного. Чудо, следовательно, есть знак любви меж равными. Равные не благоговеют друг перед другом, поскольку благоговение предполагает неравенство. Поэтому благоговение — реакция, неуместная по отношению ко мне. Старший брат достоин уважения за больший опыт и послушания за большую мудрость. Он также заслуживает любви как брат и преданности за то, что предан сам. Только моя преданность делает меня достойным твоей. Во мне нет ничего такого, чего бы ты не смог достичь. Во мне нет ничего, что не пришло бы от Бога. Разница между нами нынче в том, что во мне нет ничего иного. Это оставляет меня в состоянии, лишь потенциально возможном для тебя.

4. "Никто не приходит к Отцу, как только через меня" не означает, что я в какой–то мере разобщен с тобою или в чем–либо кроме времени отличен от тебя, а времени, на самом деле, нет. Утверждение это приобретает больший смысл в аспекте вертикальной, а не горизонтальной оси. Ты стоишь подо мной, а я стою под Богом. В процессе "восхождения" я — выше, ибо без меня пространство между Богом и людьми было бы трудно преодолеть. Я перекрываю это расстояние как твой старший брат, с одной стороны, и как Божий Сын, с другой. Преданность моим братьям сделала меня ответственным за всё Сыновство, которому я придаю совершенство, поскольку разделяю его. На первый взгляд, это может противоречить утверждению: "Я и Отец одно", но имеется и вторая часть этого утверждения — признание, что Отец мой более меня.

5. Откровения косвенно вдохновляются мною, ибо я близок к Святому Духу и мне известна готовность моих братьев к откровению. Так, я могу принести им вниз гораздо больше, чем они снизу могли бы себе стяжать. Святой Дух связывает высшее общение с низшим, всегда храня открытым для откровения прямой канал общения Единого с тобой. Однако откровение не обоюдно. Оно идет от Бога к тебе, но не от тебя к Богу.

1. Начав процесс Искупления, я отвечаю за него. Когда ты предлагаешь чудо любому из моих братьев, ты предлагаешь его себе и мне. Ты приходишь ко мне потому, что мне для моего собственного Искупления не нужны чудеса, но я стою в конце его на случай, если тебя постигнет временная неудача. Моя роль в Искуплении — свести на нет твои ошибки, которые тебе не исправить самому. Когда же в тебе восстановлено осознание твоего изначального состояния, ты органически становишься частью Искупления. Разделив мое нежелание принимать ошибку в тебе или в других, ты присоединишься к великому походу за исправление её; тогда внимай моему голосу, учись искоренять ошибку и действуй так, чтобы ее исправить. Сила свершения чудес принадлежит тебе. Я буду предоставлять возможности для чудотворства, в тебе же должны созреть желание и готовность. Свершая чудеса, ты убедишься в своей способности творить, поскольку убежденность приходит через достижение. Способность есть потенциал, достижение — проявление его, а Искупление, естественное ремесло сынов Господних, есть цель.

2. "Небо и земля прейдут" означает, что они перестанут существовать как разные состояния. Слово же мое, которое есть воскресение и жизнь, не прейдет, ибо жизнь вечна. Ты — дело Божьих Рук, а дело Его рук любимо полностью и целиком исполнено любви. Так должен думать о себе человек в сердце своем, ибо такова его сущность.

3. Прощенные становятся средством Искупления. Исполненные духа, они в ответ прощают. Те, кто освобожден, должны объединиться в освобождении своих братьев, ибо таков план Искупления. Чудеса — это путь, в котором каждый служащий Святому Духу разум соединяется со мною для спасения или освобождения всех Божьих тварей.

4. Только я могу творить чудеса непредвзято, ибо я и есть Искупление. У тебя тоже есть роль в Искуплении, которую я укажу тебе. Спроси меня, какие чудеса ты должен сотворить. Это избавит тебя от лишних усилий, так как ты станешь действовать в прямом общении со мной. Безличная природа чуда — его существенная черта, позволяющая направлять использование чуда, а направляемые мною чудеса ведут к глубоко личному опыту откровения. Наставник не контролирует, но он определенно направляет, предоставляя тебе выбор — последовать за ним или нет. А "не введи нас во искушение" означает: "Признай свои ошибки и выбери отказ от них, последовав за мной."

5. Ошибка реально ничем не угрожает истине, всегда способной устоять против нее. По сути уязвима лишь сама ошибка. Царство свое ты волен учредить там, где тебе угодно, но верный выбор неизбежен, если ты будешь помнить, что:

1. Процесс избавления от тьмы включает в себя две стадии. Первая — признание, что тьма не в состоянии ничего скрывать. Обычно этой стадии сопутствует чувство страха. Вторая стадия — признание того, что ты не желаешь ничего скрывать, даже если бы и мог. Эта ступень приносит избавление от страха. Не желая более ничего скрывать, ты не только пожелаешь соборности, но заодно познаешь покой и радость.

2. Реально святость не сокрыть во тьме, но ты способен обмануть себя на этот счет. Этот обман рождает страх, ведь в глубине души ты знаешь, что он — обман, поэтому неимоверными усилиями стремишься превратить его в реальность. Чудо возвращает реальности ее законное место. Реальность принадлежит лишь духу, и чудо признает лишь истину. И так оно рассеивает твои иллюзии о себе, и устанавливает общность с самим собой и с Богом. Чудо присоединяется к Искуплению, направив разум на службу Святому Духу. Это учреждает правильное функционирование разума и исправляет его ошибки, которые всего лишь навсего суть отсутствие любви. Твой разум может быть одержим иллюзиями, но дух свободен вечно. Если восприятие разума лишено любви, то он воспринимает пустую оболочку и не подозревает о духе внутри. Но Искупление возвращает духу его место. Разум, служащий духу, неуязвим .

3. Тьма — это отсутствие света, также как грех — отсутствие любви. У тьмы нет присущих ей уникальных свойств. Она — образец веры в "недостаточность", способной породить только ошибку. Истина всегда обильна. Те, кто понимают и признают, что обладают всем, не знают ни в чем нужды. Цель Искупления — всё возвратить тебе, вернее, всё возродить в твоем сознании. Тебе, как всякому другому, при сотворении было дано всё.

4. Пустота есть порождение страха и ее следует заместить прощением. Вот что имеет в виду Писание, говоря "смерти нет", вот почему я мог показать, что смерть не реальна. Я пришел исполнить закон, по–новому его истолковав. Сам по себе правильно понятый закон, предлагает исключительно защиту. И только те, кто еще не изменили своего мышления, внесли в него концепцию "геенны огненной". Я заверяю тебя, что буду свидетельствовать каждому, кто мне позволит, в той мере, в какой он мне позволит. Твое свидетельство подтверждает твою веру и так укрепляет ее. Те, что свидетельствуют мне, выражают через свои чудеса отказ от веры в недостаточность во имя веры в изобилие, которое, как они поняли, и есть их достояние.

1. Чудо подобно телу: то и другое — средства обучения, обеспечивающие такое состояние, в котором отпадает нужда как в чуде, так и в теле. Когда достигнуто изначальное состояние духа — непосредственное общение, как тело, так и чудо утрачивают цель. Однако покуда ты веришь, что пребываешь в теле, у тебя есть возможность выбирать между безлюбовным и чудотворным средствами самовыражения. Ты в состоянии создать пустую оболочку, но ничего не выражать не можешь. Ты в состоянии ждать и медлить, себя парализуя, или свести почти на нет свою способность к творчеству. Но ты не в силах эту способность погубить. Ты можешь уничтожить посредника в общении, но только не свой потенциал. Это не ты себя сотворил.

2. Самое главное решение тех, чей разум чудотворен — не ждать во времени более, чем это необходимо. Время способно и истощать и истощиться. Чудотворец, следовательно, с радостью принимает фактор контроля над временем. Он понимает, что каждый провал во времени приблизит каждого к конечному освобождению от времени, в котором Отец и Сын едины. Равенство не подразумевает равенства сейчас. Когда же каждый осознает, что обладает всем, личная лепта, вносимая в Сыновство, станет ненужной.

3. По завершении Искупления все дарования в равной мере разделяются всеми Божьими Сынами. Бог .беспристрастен. Все Его чада разделяют Его Любовь, и все Его дары пожалованы свободно всем подобным. "Если не обратитесь и не будете как дети" означает, что до конца не осознав полной своей зависимости от Бога, нельзя познать и подлинного могущества Сына в его реальных отношениях с Отцом. Эта особенность Сынов Господних берет начало не в исключении, а в полной вовлеченности. Все мои братья — особенные. Если же они верят, что лишены чего–то, их восприятие искажено. При этом страдают отношения всей Божественной семьи, всего Сыновства.

4. В конечном счете каждый член семьи Господней должен вернуться в ее лоно. Чудо зовет его вернуться, ибо оно благословляет и чтит его, даже если он и отсутствует в духе. "Бог поругаем не бывает", — это не угроза, но заверение. Бог был бы "поруган", если б в каком–либо Его творении отсутствовала святость. Творение целокупно, а святость — символ целокупности. Чудеса — свидетели Сыновства, которое есть состояние изобилия и полноты.

5. Всё истинное — вечно, оно не изменяется и ничего не изменяет. Дух, следовательно, неизменен, ибо он уже совершенен, но разум может выбрать, чему служить. Ему положен единственный предел: нельзя служить одновременно двум господам. Он может избрать роль посредника, через которого дух будет творить в согласии со своим собственным творением. Если же разум добровольно не сделает такого выбора, он сохранит свой творческий потенциал, но поместит себя скорей под власть тирана, нежели Авторитета. В итоге он будет отбирать свободу, ибо такова воля тиранов. Изменить свое мышление — значит вверить его истинному Авторитету.

1. Способность продолжать себя — самая характерная черта Бога, которой Он наделил Своего Сына. В творении Бог продолжил Себя к Своим творениям и наделил их тою же исполненной любви творческой Волей. Ты был не только всецело сотворен, но сотворен всецело совершенным. В тебе нет пустоты, благодаря подобию с Творцом, ты наделен способностью творить. Ни одно Божье чадо не может утратить этой способности, ибо она есть органическая его часть, но может пользоваться ею неразумно, иными словами — проецировать. Такое неуместное использование способности продолжать себя или проекция имеет место, когда ты веришь, что в тебе есть пустота, некий изъян, и ты способен заполнить его своими собственными идеями вместо истины. Данный процесс включает в себя несколько стадий:

2. Эти взаимосвязанные искажения представляют картину того, что в сущности произошло при отпадении или же выражают "окольный путь к страху". Ничего подобного не было до разделения и ничего подобного в действительности нет. Всё Богом сотворенное Ему подобно. Господне продолжение сходно с внутренним сиянием, наследуемым детьми от своего Отца. Реальный его источник — внутренний. И это одинаково справедливо для Сына и для Отца. В этом смысле творение включает в себя как сотворение Сына его Отцом, так и творения Сына, когда его разум исцелен. Для этого Бог должен одарить Своего Сына свободной волей, ибо всё любящее творение дано в свободном неразрывном продолжении, где все аспекты — одного порядка.

3. Эдемский Сад или условие, предшествующее разделению, являл собой такое состояние разума, в котором не было потребностей. Внимая "лживым увещеваниям змия", Адам слушал сплошную ложь. Ты не обязан далее верить лжи, если не выберешь в неё поверить. Всё это может исчезнуть буквально в мгновенье ока, поскольку оно — не более, чем ошибочное восприятие. Всё, что мы видим в снах, кажется нам вполне реальным. В Библии говорится, что на Адама сошел глубокий сон, но нет ни слова о его пробуждении. Мир еще не испытал всеобщего пробуждения или духовного возрождения. Подобное возрождение невозможно, покуда ты продолжаешь проецировать иди лжетворить. Однако всё еще в тебе —способность продолжать себя подобно Богу, продолжившему к тебе Свой Дух. В реальности это единственно возможный выбор, ибо свободной волей ты наделен для радости в творении совершенного.

4. Весь страх, в конечном счете, сводится к основной ошибке восприятия — вере в твою способность узурпировать Господню власть. Конечно же на подобное ты не был и никогда не будешь способен. В этом — реальное обоснование для избавления от страха. Такое избавление придет через приятие Искупления, несущего осознание того, что никаких ошибок на самом деле ты не совершал. Лишь погрузившись в глубокий сон Адам способен был переживать кошмары. Если в то время, когда сновидцу грезится кошмарный сон, включить внезапно свет, то поначалу, спящий может принять тот свет за часть своего сна и испугаться. Но пробудившись, он правильно воспримет свет освобождением от сна, который более не соответствует реальности. Это освобождение не зависит от иллюзий. Знание, озарившее тебя, не только освобождает, но и ясно показывает, что ты свободен.

1. Всё, что бы я ни попросил, ты в состоянии исполнить. Я попросил свершения чудес и ясно показал их исправляющую и исцеляющую силу, естественность, универсальность. Для них нет невозможного, но в духе страха и сомнений их не совершить. Испытывая перед чем–то страх, ты признаёшь за этим чем–то способность повредить тебе. Помни: где пребывает твое сердце, там будет и сокровище твое. Ты веришь в то, что ценишь. Если же ты испытываешь страх, твоя оценка неверна. Тогда и понимание неминуемо оценит всё неверно и, наделив все мысли равной силой, разрушит, несомненно, твой покой. Вот почему в Писании говорится о "мире Божьем, который превыше всякого ума". Такой покой не поколеблен никакой ошибкой. Он отрицает способность чего–либо, не исходящего от Бога, тебя коснуться. Подобное использование отрицания уместно. Покой используется не для сокрытия чего–то, а для коррекции ошибки. Он все ошибки выносит к свету, а коль скоро ошибка и тьма — одно и то же, покой автоматически исправляет ее.

2. Подлинное отрицание — могучее оружие защиты. Ты можешь и должен отрицать всякую веру в способность заблуждения вредить тебе. Такого рода отрицание явится исправлением ошибки, а не сокрытием ее. Твое верное мышление зависит от него. Отрицание ошибки — могучая защита истины, меж тем как отрицание истины приводит к лжетворению или к проекциям эго. Своим служением верному мышлению отрицание ошибки освобождает разум и восстанавливает свободу воли. Когда же воля подлинно свободна, она не лжетворит, поскольку признает одну лишь истину.

3. Ты можешь равно защищать и заблуждение, и истину. Средства становятся понятней, как только ценность цели твердо определена. Вопрос в том, для чего используется данное средство. Каждый защищает свое сокровище и будет делать это непроизвольно. Реальны только два вопроса: что ты ценишь и насколько высоко? Как только ты научишься соотносить эти вопросы со всеми своими действиями, выбор средств прояснится без труда. Средства всегда к твоим услугам, когда бы ты о них ни попросил. Ты можешь, однако, сэкономить время, если не станешь с этим шагом медлить. Правильный фокус неизмеримо сократит время.

4. Искупление — единственная защита, которую нельзя использовать с пагубной целью, ибо она создана не тобой. Принцип Искупления действовал задолго до начала самого процесса Искупления. Принципом этим была любовь, и Искупление было актом любви. До разделения в подобных актах не было нужды, поскольку не существовало веры в пространство и время. Лишь после отпадения понадобился план Искупления и условий, необходимых для его осуществления. Затем потребовалась защита, настолько совершенная, чтобы ее неверное использование было исключено, но отказаться от нее при этом было возможно. Отказ, однако, не должен обращать ее в орудие атаки, что свойственно всем остальным защитным механизмам. Так, Искупление становится единственной защитой, не уподобленной обоюдоострому мечу. Оно исцеляет — и только.

5. Искупление встроено в веру в пространство и время, чтобы ограничить потребность в подобной вере и завершить, в конечном счете, обучение. Искупление есть окончательный урок. И само обучение, и школа, в которой оно происходит, временны. Способность к постижению теряет свою ценность, как только отпадает необходимость в изменении. Вечно творящему нечему учиться. Ты можешь совершенствовать свое восприятие и становиться всё лучшим и лучшим учеником. Это будет всё более приближать тебя к Сыновству; само же по себе Сыновство — Творение совершенное, а в совершенном нет градаций по степеням. Обучение имеет смысл лишь до тех пор, покуда существует вера в различия.

1. Искупление приемлется внутри тебя только высвобождением внутреннего света. Со времени разделения любая защита использовалась исключительно против Искупления, и так поддерживалось разделение. Обычно это выражалось в необходимости защиты тела. Множество занимающих умы фантазий, связанных с телом, рождаются искаженной верой в то, что тело можно использовать как средство в достижении "искупления". Восприятие тела как храма есть только первый шаг в исправлении этого искажения, ибо такое восприятие исправляет искажение частично. Оно действительно признает, что на физическом уровне Искупление невозможно. Следующим шагом, однако, должно быть осознание того, что упомянутый храм — вовсе не здание. Его истинная святость покоится на внутреннем алтаре, вокруг которого и выстроено здание. Сосредоточение всего внимания на прелестной постройке означает страх перед Искуплением и нежелание добраться до самого алтаря. Подлинная красота храма не доступна физическому глазу. Зрение же духовное, будучи зрением совершенным, вообще не видит здания. Зато алтарь им видится с предельной ясностью.

2. Для большей эффективности Искупление помещено в центр внутреннего алтаря, где оно упраздняет разделение и восстанавливает полноту разума. До разделения разум был неуязвим для страха, поскольку страха не существовало. И разделение, и страх суть лжетворения, которые необходимо отменить, чтобы алтарь открылся и возродился храм для получения Искупления. Это исцеляет разделение, помещая внутри тебя единственную действенную защиту против всех мыслей о разделении, что и делает тебя полностью неуязвимым.

3. Принятие Искупления каждым есть только дело времени. На первый взгляд, это противоречит свободной воле из–за неизбежности окончательного решения, но это совсем не так. Ты можешь оттягивать время и способен на невероятное промедление, но тебе не дано полностью покинуть своего Творца, Который положил предел твоей способности творить неверно. Несвободная воля порождает такую ситуацию, которая в своем пределе оказывается нестерпимой. Терпимость к боли может быть высокой, но не беспредельной. В конце концов, каждый начинает осознавать, пусть очень смутно, что должен быть какой–то иной путь. Как только это признание укоренится, оно становится поворотным пунктом. В конечном счете, оно пробуждает духовное виденье, одновременно уменьшая ставку на зрение физическое. Попеременная заинтересованность в каждом из двух уровней восприятия обычно переживается как конфликт, способный перерасти в довольно острый. Исход, однако, так же верен, как и Сам Бог.

4. Духовному зрению, в буквальном смысле, не видна ошибка и оно просто обращено к Искуплению. Все решения, которых ищет физическое око, рассеиваются. Духовное зрение, обращенное внутрь, мгновенно замечает, что алтарь был осквернен и нуждается в восстановлении и защите. В совершенстве осведомленное о правильной защите, оно пренебрегает всеми остальными ее видами и устремляет взор поверх ошибки к истине, благодаря силе видения, духовное зрение ставит разум себе на службу. Это восстанавливает могущество разума и делает его всё более нетерпимым к промедлению и понимающим, что промедление только добавит ненужную боль. В результате, разум становится заметно чувствительней к тому, что ранее он считал лишь незначительной помехой, неудобством.

5. Чада Божьи имеют право на абсолютное благополучие, которое приходит с абсолютным доверием. Покуда этого нет, они растрачивают себя и свои истинные творческие силы в бесплодных поисках комфорта с неверными средствами. Но истинные средства им уже предоставлены и вовсе не требуют усилий с их стороны. Искупление — единственный дар, достойный быть предложенным на Божьем алтаре, в силу ценности самого алтаря. Он сотворен совершенным и достоин только совершенного. Бог и Его творения целиком зависят друг от друга. Он зависит от них, поскольку Он сотворил их совершенными. Он даровал им Свой покой, дабы их невозможно было поколебать или обмануть. Поддавшись страху, ты обманут, и разум твой не в состоянии служить Святому Духу. А это обрекает тебя на голод, лишая хлеба насущного. Бог одинок без Сыновей Своих, они же — одиноки без Него. Им нужно научиться видеть в мире средство исцеления от разделения. Искупление и есть гарантия их окончательного успеха.

1. Теперь сосредоточим всё внимание на исцелении. Чудо есть средство, Искупление — принцип, а исцеление — результат. Говорить о "чуде исцеления"— значит неправомерно соединять два порядка реальности. Исцеление не есть чудо. Искупление, или конечное чудо, есть средство; любой вид исцеления есть результат. К какой ошибке применялось Искупление, неважно. Любое исцеление есть, по сути своей, освобождение от страха. Чтобы начать процесс, прежде всего нужно избавиться от страха. Ты не понимаешь Исцеления только благодаря своему собственному страху.

2. Главным шагом в плане Искупления является искоренение ошибки на всех уровнях. Недуг, или "не–верное–мышление" есть результат смешения уровней, поскольку он всегда предполагает веру в то, что ошибочное на одном уровне может неблагоприятно сказаться на другом. Мы называли чудеса средством устранения путаницы в уровнях, поскольку все ошибки необходимо исправлять на уровне их свершения. Лишь разум может ошибиться. Тело способно поступать неверно только в ответ на неверную мысль. Тело не в состоянии творить, и только вера в обратное, принципиальная ошибка, и вызывает все физические симптомы. Физическое нездоровье представляет веру в магию. Всякое искажение, рождающее магию, покоится на вере в существование некой творческой и не подвластной разуму способности материи. Эта ошибка способна предстать в двух формах: можно поверить, будто разум способен лжетворить в теле, или будто тело может лжетворить в разуме. Когда становится понятно, что разум — единственный уровень творения и не способен творить за гранью самого себя, отпадет нужда и в той форме и в другой.

3. Только разум способен творить, ведь дух уже был сотворен, а тело служит разуму учебным средством. Средства обучения, сами по себе — не уроки. Их цель — обеспечить учебный процесс. Их неуместное использование, в самом худшем случае, может привести к недостаточному обеспечению обучения. Но у него нет силы привести к реальным ошибкам в обучении. Правильно понятое, тело разделяет неуязвимость Искупления к двоякому его использованию. И вовсе не потому, что тело — это чудо, а потому, что в нем нет врожденной предрасположенности к неверному истолкованию. Тело — лишь часть твоего опыта в физическом мире. Его возможности часто переоцениваются. Однако почти невозможно отрицать его существование в этом мире. Те же, кто поступают подобным образом, вовлекают себя в особо недостойную форму отрицания. Термин "недостойная" здесь подразумевает только то, что нет необходимости защищать разум, отрицая его забывчивость. Тот, кто отрицает этот достойный сожаления аспект могущества разума, отрицает его могущество как таковое.

4. Все материальные средства, приемлемые в качестве панацеи от физических недугов, заново подтверждают принципы магии. Это первый шаг к вере, будто тело — создатель собственных недугов. Второй неверный шаг — попытка исцелить недуг с помощью средств, лишенных животворящей силы. Отсюда не следует, однако, что применение подобных средств в целях исправления является злом. Иногда болезнь приобретает такую власть над разумом, что делает больного временно недосягаемым для Искупления. Тогда разумно выбрать компромиссный подход к телу и к разуму, в котором нечто внешнее временно наделяется верой в способность исцелять. Такой подход разумен потому, что "не–верно–мыслящим" или больным менее всего поможет возросший страх. Они и без того уже достаточно им ослаблены. Преждевременно представленные чуду, они способны поддаться панике. Подобное скорей всего случится, когда опрокинутое восприятие породит убежденность в том, что чудеса страшны.

5. Ценность Искупления не зависит от той формы, в которой оно проявлено. По сути используемое истинно оно неизбежно выразится в форме, наиболее полезной для получающего его. Это означает, что для подлинной эффективности чуда язык, на котором оно выражено, должен быть понятен реципиенту и не должен путать его. Отсюда вовсе не следует, что ему недоступен более высокий уровень общения. Просто такой язык есть наивысший уровень общения, доступный ему сейчас. Цель чуда — повысить его уровень общения, а не понизить его, усилив страх.

А. Особые принципы чудотворцев

1. Прежде чем окончательно исчезнут остатки страха, всё еще ассоциируемого с чудесами, следующее положение должно всецело проясниться. Не распятие учредило Искупление, а воскресение. Многие искренние христиане поняли это превратно. Свободные от веры в недостаточность не совершили бы подобной ошибки. Если рассматривать распятие с точки зрения опрокинутого восприятия, то может показаться, будто и впрямь Господь позволил и даже поощрил страдания одного из Сыновей Своих, поскольку тот был благ. Подобная, особо несуразная интерпретация, рожденная проекцией, у многих породила глубокую, мучительную боязнь Бога. Данная антирелигиозная концепция вошла в состав многих религий. Однако, подлинный христианин должен остановиться и спросить: "Разве подобное возможно?" Возможно ли для Сущего мышление, по Его собственному утверждению, недостойное Его Сына?

2. Лучшей защитой всегда оказывается не нападение на позиции другого, а защита истины. Неразумно принимать концепцию, для оправдания которой приходится полностью менять собственную систему отсчета. Такая процедура, достаточно болезненная даже в ее ограниченном использовании, становится и впрямь трагичной в более широком применении. Жестокость часто выливается в попытку "оправдать" ужасную ошибку восприятия тем, что Бог Самолично покарал Своего Сына во имя спасения. Сами эти слова бессмысленны. Но данную ошибку восприятия невероятно трудно преодолеть, ибо, хотя исправить ее не труднее, чем любую другую, многие не желали отказаться от нее, в силу ее огромной ценности в качестве защиты. В более мягких формах, к примеру, родитель говорит: "Ведь я от этого страдаю более чем ты", — и с облегчением бьет свое дитя. Возможно ли поверить, будто Отец наш мыслит подобным образом? Рассеять эти убеждения очень важно, чтоб и следа подобных мыслей не оставалось в твоем разуме. Я не был "наказан" за то, что ты был плох. Благой урок, которому учит Искупление, утрачен, запятнанный подобным искажением в какой угодно форме.

3. Фраза "Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь", есть ложное восприятие; в нем некто приписывает Богу свое собственное "порочное" прошлое. К Богу оно не имеет никакого отношения. Бог это прошлое не сотворил и не стремится сохранить его. Господь не признает возмездия. Разум Его творит иным путем. Твоих "порочных" дел не ставит Он тебе в вину. Разве Он мне поставил бы их в вину? Ты должен быть уверен, что понимаешь и всю немыслимость подобного предположения, и что оно всецело рождено проекцией. Подобная ошибка ответственна за целый сонм родственных заблуждений, включая веру в то, что Бог отверг Адама, изгнав его из Эдемского Сада. Поэтому, ты веришь, что иногда и я веду тебя не тем путем. Я приложил много усилий в подборе слов, которые почти не поддаются искажению, однако, всегда имеется возможность исказить символы, была б охота их исказить.

4. Жертва — идея, неведомая Богу. Она рождается из страха, а побуждаемые страхом бывают весьма жестоки. Жертва любого рода есть нарушение моего тебе наказа: быть милосердным, как милосерд Отец наш в Царствии Небесном. Для многих христиан неимоверно трудно осознать, что это применимо к ним самим. Хорошие учителя никогда не стращают своих учеников. Запугивать — значит нападать, а нападение приводит к неприятию всего, что предлагается учителем. Отсюда и не приносящее успеха обучение.

5. На меня правильно ссылались, как на "Агнца Божия, берущего на себя грехи мирские"; однако тот, кто представляет овцу запятнанною кровью, не понимает значения символа. Правильно понятый, он очень прост и говорит лишь о моей невинности. Лев и ягненок, вместе возлежащие, символизируют мирное и естественное сосуществование невинности и силы, а не их конфликт. "Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят" есть другой способ сказать то же самое. Чистый разум знает истину, и в этом его сила. Он не смешивает разрушения с невинностью, ибо невинность он ассоциирует с силой, а не со слабостью.

1. Я уже отмечал, что основные концепции, используемые в данном курсе, не поддаются никакой градации. Определенные основополагающие идеи нельзя понять через их противоположности. Нельзя представить себе свет и тьму или ничто и всё как сочленимые возможности. Подобные концепции либо истинны, либо ложны. Важно понять, что твои мысли будут беспорядочны, покамест ты не посвятишь себя безоговорочно тому или другому. Однако, полная преданность тьме — или ничему — немыслима. Среди живущих или живших нет никого, кто так или иначе не испытал бы "некоего" света или "чего–то". Поэтому, никто не может полностью отрицать истину, даже если он и думает, что может.

2. Невинность — не частичный атрибут. Невинность нереальна, покамест она не целостна. Частью невинные склонны, по временам, вести себя довольно безрассудно. Покуда их невинность не станет точкой зрения с универсальным применением, она не обернется мудростью. Невинное или истинное восприятие означает, что ты всегда и всё воспринимаешь верно, всё видишь в истинном свете. Попросту говоря, ты более не видишь того, чего нет, а видишь только сущее.

3. Когда ты не уверен в действиях другого, ты подтверждаешь свою веру в то, что он не в здравом уме. Такая система отсчета вряд ли обусловлена чудом. Она, кроме того, приносит пагубный эффект: отрицание могучей силы чуда. Чудо воспринимает всё, как оно есть. Если не существует ничего, кроме истины, то в видении верно мыслящих нет ничего, кроме совершенства. Я уже говорил, что только сотворенное Единым или же сотворенное тобой с тою же самой Волей, имеет некое реальное существование. И только это видят непорочные. Ведь они не страдают искажением восприятия.

4. Ты — в страхе перед Божьей Волей, поскольку разумом, Им сотворенным в подобие Его Разуму, ты пользовался, чтобы творить превратно. Разум способен лжетворить, только не веря в собственную свободу. "Подневольный" разум несвободен, ибо он одержим или подавлен самим собой. Поэтому он ограничен, а воля не свободна, чтобы заявить о себе. Быть единым значит быть одним разумом или одною волей. Когда Воля Сыновства и Отца едина, их совершенное согласие есть Царство Небесное.

5. Ничто не одолеет Сына Божьего, предавшего свой дух в Руки Отца. Так разум пробуждается от сна и вспоминает своего Творца. Всякое чувство разделенности уходит. Сын Божий есть ипостась Святой Троицы, сама же Троица едина. Нет путаницы в Ее Уровнях, ведь все они — от одного Разума и одной Воли. Эта единая цель творит совершенное единство и утверждает Божий покой. Такое видение, однако, доступно только истинно невинным. Чистые сердцем, они защищают истинное восприятие, а не себя от него. Понимая урок Искупления, они не желают нападать, поэтому и видят всё в истинном свете. Именно об этом говорится в Писании: "Когда Он откроется (или будет воспринят), мы будем подобны Ему, потому что увидим Его, как Он есть".

1. Всё свое внимание мы уделяли восприятию, о знании же было сказано немного. Это объясняется тем, что прежде, чем знать, необходимо исправить восприятие. Знание подразумевает определенность. А неопределенность предполагает, что ты не знаешь. Знание — сила, благодаря своей определенности, поскольку определенность и есть сила. Восприятие временно. Как атрибут веры в пространство и время оно обусловлено либо страхом, либо любовью. Ложное восприятие рождает страх, истинное восприятие благоприятствует любви, но ни то, ни другое не приносит определенности, ибо любое восприятие изменчиво. Вот почему оно — не знание. Истинное восприятие — фундамент знания, но знание есть утверждение истины и находится за пределами всякого восприятия.

2. Все твои трудности укоренены в том факте, что ты не узнаёшь себя, своего брата или Бога. "Узнать" значит "знать снова", имея ввиду, что ты об этом прежде знал. Ты можешь видеть всё по–разному, ведь восприятию сопутствует интерпретация, а это значит, оно не цельно и не последовательно. Чудо, будучи способом восприятия, еще не есть знание. Оно есть правильный ответ на заданный вопрос, но зная, ты не задаешь вопросов. Сомнения в иллюзиях есть первый шаг к их упразднению. Чудо, т.е. правильный ответ, исправляет их. Поскольку восприятие изменчиво, его зависимость от времени очевидна. Восприятие в любой момент определяет твои действия, а действия должны происходить во времени. Знание же — вневременно, ибо его определенность несомненна. Перестав спрашивать, ты будешь знать.

3. Вопрошающий разум воспринимает себя во времени и, следовательно, ищет ответов в будущем. Предубежденный разум верит, что будущее будет таким же, как настоящее. Тем самым устанавливается кажущееся устойчивым состояние, которое обычно есть попытка уравновесить скрытый страх пред тем, что будущее окажется хуже настоящего. Этот страх полностью подавляет стремление задавать какие–либо вопросы.

4. Подлинное видение — это естественное восприятие зрения духовного, но это скорее, всё еще коррекция, а не факт. Духовное зрение символично и следовательно оно — не средство обретения знания. Оно, однако, есть средство правильного восприятия, которое и приводит его в область чуда. "Видение Бога" — скорее чудо, нежели откровение. Сам факт участия восприятия в подобном видении полностью исключает этот опыт из сферы знания. Вот почему видения, какими бы святыми они ни были, долго не длятся.

5. Библия советует познать себя или обрести определенность. Определенность всегда от Бога. Любя кого–то, ты воспринял его таким, каков он есть, и это дает тебе возможность знать его. Не восприняв его таким, каков он есть, познать его нельзя. Покамест ты в нем сомневаешься, ты подразумеваешь, что не знаешь Бога. Определенность не требует действий. Когда ты говоришь, что действуешь, исходя из знания, ты перепутал знание с восприятием. Знание предоставляет силу для творческого мышления, но не для правильных поступков, восприятие, чудеса и действия довольно тесно связаны. Знание есть результат откровения и побуждает к мысли. Восприятие, даже в своей самой одухотворенной форме, связано с телом. Знание исходит из внутреннего алтаря, оно вне времени, ибо оно — вне сомнений. Воспринимать истину — не то же самое, что знать ее.

1. Способности, которыми ты нынче обладаешь — лишь тени твоей реальной силы. Все твои нынешние функции разобщены, открыты для вопросов и сомнений. Причина — твоя неуверенность в том, как их использовать, а следовательно, и неспособность к знанию. Ты неспособен знать еще и потому, что в твоем восприятии всё еще нет любви. Восприятие не существовало, покуда разделение не ввело в обиход степени, аспекты и интервалы. Дух не имеет уровней, а всякий конфликт есть порождение концепции уровней. Только Уровни Троицы способны на Единство. Уровни, созданные разделением, всегда противоречат друг другу. Это объясняется тем, что они бессмысленны друг для друга.

2. Сознание или уровень восприятия было первым после разделения расщеплением разума, сделавшее разум скорей воспринимающим, нежели творцом. Сознание правильно определяется как сфера эго. Эго — это попытка ложного мышления воспринимать себя таким, каким ты хочешь быть, а не таким, каков ты есть. Но ты способен знать себя только таким, каков ты есть, поскольку это всё, в чем можно быть уверенным. Всё остальное открыто для сомнений.

3. Эго есть вопрошающий аспект я после разделения, я – не сотворенного, а созданного. Оно способно задавать вопросы, но неспособно воспринимать осмысленные ответы, ибо для этого необходимо знание, которое не воспринять. Разум, поэтому, смятен, ибо только Единомыслие не вызывает путаницы. Разобщенный или расщепленный разум должен быть в замешательстве. Он не уверен в том, что он такое. Он должен быть в конфликте, поскольку он с собою не в ладу. Разлад с самим собою делает аспекты разума чуждыми друг другу, а это и есть условие, способствующее возникновению страха, при котором атака всегда возможна. У тебя есть все основания бояться себя такого, каким ты себя воспринимаешь. Вот почему от страха не избавиться, покуда ты не осознаешь, что не мог сотворить и не сотворил себя. Тебе не сделать свое лжевосприятие истинным, а твое творение находится за пределами твоей собственной ошибки. Вот почему в конце концов ты выберешь исцелить разобщение.

4. Верное мышление не нужно путать со знающим разумом, ибо первое относится исключительно к правильному восприятию. Мыслить можно правильно или неправильно, но даже это всегда останется вопросом степени, ясно показывая, что знанию здесь места нет. Термин "верное мышление" правильно используется как коррекция "ложного мышления" и он соотносим с таким состоянием разума, которое рождает правильное восприятие. Правильное мышление чудотворно, так как оно исцеляет лжевосприятие, а это и вправду чудо с точки зрения твоего самовосприятия.

5. Восприятию всегда сопутствует некое неверное использование разума, поскольку оно всегда увлекает разум в сферу неопределенности. Разум очень активен. Выбрав разделение, он предпочел воспринимать. До этого момента единственным желанием разума было знать. А после выбор его неоднозначен и единственный выход из подобной неоднозначности — ясное восприятие. Разум возвращается к своей нормальной функции только тогда, когда желает знать. Это желание помещает его в сферу служения духу, где восприятие изменяется. Разум выбирает разделить себя, когда он выбирает создание своих собственных уровней. Но ему не отделить себя от духа полностью, ибо в духе он черпает как свою силу создавать, так и творить. Даже и в лжетворении разум утверждает свой Источник, иначе он перестал бы существовать. А это невозможно, поскольку разум принадлежит духу, Предвечным сотворенному и следовательно вечному.

1. Я уже говорил, что все твои способности есть только тени твоей реальной силы, а восприятие, самой природе коего свойственно суждение, возникло после разделения. С тех пор уверенности не было ни у кого ни в чем. Я также пояснил, что воскресение было средством возвращения к знанию и было достигнуто через союз моей воли с Отцовской. Нынче мы можем установить различие, которое прояснит некоторые дальнейшие положения.

2. С момента разделения между словами "творить" и "создавать" возникла путаница. Создавая что–либо, ты движим ощущением определенной недостаточности или нужды. Что–либо, созданное с определенной целью, нельзя использовать для подлинного обобщения. Стремясь восполнить недостаток, ты бессловесно подтверждаешь свою веру в разделение. Ради этого эго придумало немало хитроумных мыслительных систем. Все они лишены творческой силы. Изобретательность, даже в своей самой гениальной форме, всего лишь тщетное усилие. Узко специальная природа изобретения меркнет в сравнении с абстрактной творческой способностью Божьих творений.

3. Знание, как мы уже отмечали, не приводит к действию. Путаница между твоим реальным сотворением и тем, что ты из себя сделал, настолько глубока, что ты более неспособен что–либо знать. Знание всегда стабильно, твоя же нестабильность налицо. И тем не менее такой, каким сотворил тебя Всевышний, ты целиком и полностью стабилен. В этом смысле, покамест твое поведение неустойчиво, ты не согласен с Божьей Идеей собственного сотворения. Конечно, ты волен выбрать именно такое поведение, но здраво рассудив, вряд ли предпочтешь его.

4. Главный вопрос, который ты себе непрестанно задаешь, тебе вообще не адресован. Ты продолжаешь спрашивать, что ты такое? А это подразумевает, что ты — не только тот, кому ответ известен, но также и тот, кто его дает. При этом, ты не в силах верно воспринять себя. У тебя нет образа для восприятия. Слово "образ" всегда связано с восприятием и не является частью знания. Образы символичны, обозначая нечто совсем иное. Идея "изменить свой образ" признает силу восприятия, но также предполагает, что в нем нет ничего стабильного для знания.

5. Знание не открыто для толкования. Попытка "толкования" смысла возможна, но всегда открыта для ошибки, ибо имеется в виду восприятие смысла. Подобные несообразности суть результат твоих попыток видеть себя одновременно и разделенным и не разделенным. Немыслимо, создав эту глобальную путаницу, избежать еще большей путаницы в будущем. Твой разум мог стать довольно изощренным, но как это всегда бывает, когда метод не согласуется с содержанием, он одержим бесплодными попытками выбраться из безвыходного положения. Изобретательность всецело отделена от знания, ведь знание не требует изобретательности. Изобретательное мышление не есть та истина, которая тебя освободит, и нет необходимости его придерживаться, если захочешь от него освободиться.

1. В Библии говорится, что если брат "попросит тебя пойти с ним одно поприще, пройди с ним два". Определенно, в ней не советуется служить ему помехой. Преданность брату твоему не может стать помехой и на твоем пути. Она ведет только к взаимному прогрессу. Результат подлинной и беззаветной преданности есть вдохновение — слово, правильно понимаемое как антипод усталости. Быть усталым, значит быть не–одухотворенным, а быть одухотворенным, значит быть в духе. Быть эгоцентричным, значит быть бездуховным, но быть сосредоточенным на Я в истинном его смысле, значит быть одухотворенным, или в духе. Истинно одухотворенные — светлы и неспособны пребывать во тьме.

2. Ты можешь, по собственному выбору, стать выразителем либо эго, либо духа. Если ты выражаешь дух, ты выбрал: "Остановитесь и познайте, что Я — Бог". Это — одухотворенные слова, ибо в них отражается знание. Но если ты — выразитель эго, ты отрицаешь, а не утверждаешь знание, и этим делаешь себя бездуховным. Так не пускайся же в пустые странствия, ибо они и впрямь бесплодны. Для эго, вероятно, они желанны, но дух не странствует, поскольку он вовеки не согласится покинуть свой Источник.

3. Крестный путь должен стать последним "бесполезным странствием". Не задерживайся на нем, оставь его как уже пройденный. Если ты примешь его как свой последний бесполезный путь, то ты свободен, чтобы присоединиться к моему воскресению. Покуда ты не сделал этого, жизнь твоя тратится поистине впустую. Снова и снова в ней проигрывается разделение, утрата силы, бесплодные попытки эго загладить свой смертельный грех и, наконец, распятие тела, или смерть. Подобные повторы бесконечны, если от них не отказаться добровольно. Не делай жалкой и ошибочной попытки — "держаться за тяжкий крест". Единственная весть распятия состоит в том, что ты способен этот крест преодолеть. А до тех пор ты волен распинать себя сколько твоей душе угодно. Не это Евангелие намеревался я предложить тебе. Нам предстоит иное странствие, и если к данным урокам ты отнесешься со вниманием, они тебе помогут подготовиться к пути.

1. Хороший учитель проясняет свои идеи и утверждается в них, обучая им. В процессе обучения учитель и ученик уподоблены друг другу. Они находятся в одном порядке познания, и если они не разделяют свой урок, то неоткуда прийти и убежденности. Хороший учитель должен не только верить в свои идеи, но и удовлетворять еще одному условию: верить в ученика, которого он обучает своим идеям.

2. Многие стоят на страже своих идей, ибо желают сохранить свою систему мышления неизменной, а обучение означает перемену. Перемена всегда путает разделенных из–за их неспособности увидеть в ней движение от разделения к исцелению. Они всегда воспринимают ее шагом к дальнейшему разделению, поскольку разделение было их первым опытом перемен. Ты веришь, что ограждая свое эго от перемен, найдешь покой. Подобная глубокая путаница возможна лишь в том случае, если ты утверждаешь, что одна система мышления может покоиться на двух фундаментах. Ничто от эго не достигает духа, ничто от духа не в состоянии коснуться эго. Дух не способен ни усилить эго, ни погасить конфликт внутри него. Эго — это противоречие. Твоё я и Божье Я — в противоречии. Диаметрально противоположны их начала, их направления и их исход. Они непримиримы в своей основе, ведь дух не воспринимает, а эго не может знать. И, следовательно, между ними нет и не может быть общения. Но, тем не менее, эго способно к обучению, хотя его создателю присуще заблуждаться. Однако ему не сделать полностью безжизненным то, в чем жизнь есть данность.

3. Дух не нуждается в обучении, для эго же оно необходимо. Обучение воспринимается со страхом, ибо оно, в конечном счете, приводит к отказу от эго, а не к уничтожению его, к свету духовному. Подобной перемены эго боится, ибо оно не разделяет моего милосердия. Мой урок был подобен твоему, и поскольку я выучил его, то ныне могу ему учить. Я никогда не нападу на твое эго, но постараюсь разъяснить тебе, как зародилась его система мышления. Когда же я напоминаю тебе о твоем истинном сотворении, эго твое реагирует не иначе, как со страхом.

4. Учась и обучая, ты нынче обретаешь большую силу, ибо то и другое наделяет тебя способностью менять строй своих мыслей и в том же самом помогать другим. Отказом изменить свой образ мыслей не доказать, что разделения не было. Сновидец, усомнившийся во сне в реальности своего сна, не исцеляет расщепления в разуме. Ты видишь сон о разобщенном эго и веришь в мир, что зиждется на нем. Мир этот для тебя вполне реален. Не изменив мировоззрение, его не упразднить. Если ты добровольно отречешься от роли стража своей мыслительной системы и предоставишь ее мне, я очень бережно ее исправлю и поведу тебя обратно к Богу.

5. Каждый хороший учитель стремится передать своим ученикам столько из постигнутого им самим, чтобы в один прекрасный день стать им ненужным. Это единственная подлинная цель учителя. Но эго в том не убедить, ибо оно идет наперекор своим же собственным законам. Но помни, что цель законов — обеспечить долговечность той системы, которой предан их создатель. Естественно, что эго, как только создано тобою, будет стремиться защитить себя; но не естественно твое желанье повиноваться его законам, разве что ты в них веришь. Эго подобный выбор недоступен в силу его природы. Тебе же он под силу, благодаря твоей природе.

1. Вполне логично задать вопрос, как это разум умудрился создать эго. По сути, это лучший из всех вопросов. Однако нет смысла отвечать на него в свете прошлого, ведь прошлое не важно и всей истории не существовало бы, когда бы те же самые ошибки не повторялись в настоящем. Абстрактная мысль применима к знанию, ибо знание целиком безлично, поэтому примеры безотносительны для понимания его. Восприятие же всегда специфично, и, следовательно, весьма конкретно.

2. Каждый сам создает собственное эго, или свое я, которое бесконечно видоизменяется в силу своей нестабильности. И каждый также создает эго всех тех, кого воспринимает, и вариациям их равно несть числа. Взаимодействие этих эго есть процесс, видоизменяющий обе стороны, ибо они не созданы Неизменным или же вместе с Ним. Очень важно понять, что эти изменения могут происходить и происходят с равной вероятностью, имеет ли взаимодействие место в разуме или на уровне физического общения. Мысли о чьем–то эго столь же эффективны в изменении связанного с ним восприятия, как и физическое общение. Нет лучшего примера в подтверждение тому, что эго — всего–навсего идея, а не факт.

3. Твое собственное умонастроение — хороший пример тому, как создавалось эго. Когда ты выбросил знание вон, то получилось так, будто ты никогда им и не обладал. Это столь очевидно, что нужно лишь признаться в этом и ты увидишь: так оно и есть. А если это происходит в настоящем, что ж удивительного, что оно случилось в прошлом? Недоумение — логичная реакция на нечто незнакомое, а не на то, что происходит с таким завидным постоянством. Но помни, что разуму нет необходимости идти таким путем, хоть он и следует им нынче.

4. Подумай о любви животных к своему потомству, об их потребности заботиться о нем. Это объясняется тем, что они воспринимают свое потомство частью самих себя. Никто не расстается с тем, что он считает своею частью. Ты реагируешь на свое эго, в основном так же, как Бог относится к Своим творениям: с любовью, милосердием и заботой. Твои реакции на побуждения тобою созданного я не удивительны. По существу они во многом сходны с тем, как ты в один прекрасный день станешь относиться к своим подлинным творениям, столь же вневременным, как и ты. Вопрос сейчас не в твоих ответах эго, а в том, кто ты, по–твоему, такой. Вера есть функция эго, и, покуда твое происхождение открыто убеждениям, ты смотришь на него воззрением эго. Когда нужда в учебе отпадет, ты просто будешь знать Отца. Вера в то, что существует иной способ восприятия — самая возвышенная идея, доступная мышлению эго. И только потому, что в ней содержится намек на признание, что твое эго не есть твое Я.

5. Развенчание системы мышления эго должно восприниматься как болезненный процесс, хоть это и не правда. Младенцы исступленно голосят, когда у них отбирают острые предметы, хотя в противном случае они легко могли бы себя поранить. Ты в этом смысле всё еще дитя. У тебя еще нет реального чувства самосохранения, и ты, скорей всего, считаешь для себя необходимым то, что принесет самый большой урон. Однако, понимаешь ты это нынче или нет, ты согласился соучаствовать в попытке стать безобидным и полезным, — качества, сопутствующие друг другу. Но даже к этому твое отношение противоречиво, ибо любое отношение обусловлено эго. Но это не продлится долго. Будь терпелив еще немного и помни, что исход надежен, как надежен Бог.

1. Трудно понять, что означают слова "вот Царство Божье внутрь вас есть". Они непостижимы для эго, толкующего их как нечто внешнее внутри, а это не имеет смысла. Слово "внутри" вообще необязательно. Царство Божие есть ты. Что еще, если не тебя, сотворил Предвечный, и что, если не ты, есть Его Царство? В этом и состоит весть Искупления, та весть, что в полноте своей превосходит сумму отдельных ее частей. У тебя тоже есть Царство, сотворенное твоим духом. Дух не перестал творить из–за иллюзий эго. Твои творения — сироты не более, чем ты сам. Эго твое и дух не станут со–творцами, но дух твой и Создатель будут ими всегда. Не сомневайся: творения твои сохранны в той же мере, что и ты.

2. Это написано в форме молитвы, наиболее полезной в минуты искушений. Это — декларация независимости. Она послужит тебе с пользой, если ты полностью ее поймешь. Тебе необходима моя помощь в силу того, что ты отверг своего собственного Наставника, и, следовательно, нуждаешься в водительстве. Моя роль — отделять истину от лжи, чтоб истина смогла прорваться сквозь барьеры, воздвигнутые эго, и осиять твой разум. Нашей объединенной силы эго не одолеть.

3. Теперь становится понятно, почему эго считает дух своим "врагом". Эго возникло в результате разделения и непрерывность его существования зависит от твоей бессменной веры в разделение. Эго обязано каким–то образом вознаградить тебя за эту веру. Но всё, что оно может предложить — это ощущение бренности существования, пришедшее с рождением эго и уходящее с его концом. Эго убеждает тебя, что эта жизнь и есть твое существование, поскольку она — существование его. В противовес такому чувству бренности, дух предлагает тебе знание постоянства и неколебимости бытия. Познав подобный опыт в откровении, уже нельзя всецело верить эго. Разве сравнится жалкое его подношение с великолепным Господним даром?

4. Ты, отождествляющий себя с эго, не веришь в любовь Господа к тебе. Сам ты не любишь тобою созданного, а созданное тобою не любит тебя, родившееся из отрицания Отца, эго не знает преданности своему создателю. Тебе не разобраться в подлинных взаимоотношениях меж Богом и Его творениями, из–за ненависти к созданному тобою я. Ты проецируешь на эго решение обособиться, а это входит в конфликт с любовью, которую ты чувствуешь к нему, как к своему созданию. В сем мире нет любви, свободной от подобной двойственности, и поскольку ни одно эго не знает любви иной, сама концепция любви — вне понимания эго. Любовь является мгновенно в истинно пожелавший ее разум, только он должен ее воистину желать. Иными словами, он должен пожелать любви всецело, а в такого рода желании полностью отсутствует присущее эго "стремление получить".

1. Если тебе не слышен Голос — Глашатай Божий, то только потому, что ты предпочитаешь его не слышать. А то, что ты внимаешь голосу собственного эго, сказывается в твоем отношении ко всему и в твоих чувствах, и в поведении. Это — всё то, чего ты хочешь. Всё то, за что ты борешься и что намерен удержать. Твой разум изощрен в уловках для спасения "лица" твоего эго, и ты не ищешь лик Христа. Стекло, в котором эго ищет собственное отражение, и впрямь тускло. Как же еще ему поддерживать трюк своего существования, если не с помощью зеркал? Однако, где себя искать, решать тебе.

2. Я уже говорил, что изменяя поведение, мышление изменить нельзя, но я неоднократно повторял, что изменить мышление возможно. Когда по настроению своему ты понимаешь, что сделал неверный выбор, а так случается всегда, когда ты не исполнен радости, знай, что так быть не должно. В каждом подобном случае ты ложно мыслил о каком–то сотворенном Богом брате, и воспринимаешь создаваемые эго образы сквозь тусклое стекло. Честно подумай, о чем помыслил ты не так, как мыслит Бог, о чем ты не помыслил так, как было бы Ему угодно. Честно ищи, что же ты сделал и что оставил не сделанным; затем измени строй своих мыслей в согласии с мышлением с Божьим. Это может показаться трудным; на деле же, мыслить в согласии с Божьим Разумом много легче, чем мыслить наперекор ему. Твой разум един с Господним Разумом. Отрицание этого и инакомыслие поддерживали жизнь твоего эго, зато буквально расщепляли разум. Как любящий брат, я глубоко озабочен твоим разумом и призываю тебя следовать моему примеру: в себе и брате видеть великолепные творения великолепного Отца.

3. Когда ты грустен, знай, что так быть не должно, репрессия приходит с ощущением лишенности того, чего ты хочешь, но не имеешь. Вспомни, что ты ничем не обойден, разве что собственным своим решением, затем реши иначе.

4. Когда бы ни овладела тобой тревога, пойми, что беспокойство всегда есть следствие непостоянства эго, и знай, что так быть не должно. Будучи бдителен к велениям эго, ты можешь быть как против них, так и за них.

5. Почувствовав вину, помни, что эго и впрямь нарушило законы Божьи, но ты их не нарушил. Оставь же "грехи" эго мне. Для этого и существует Искупление. Однако покуда ты не изменишь своих мыслей о тех, кому твое эго нанесло урон, Искупление не сможет освободить тебя. Покамест ты чувствуешь вину, эго командует тобой, ибо лишь эго способно ощущать вину. Но так быть не должно.