Вельзевул вызвал меня совершенно неожиданно. Между нами говоря, совсем даже не вовремя. А если уж совсем откровенно — никакого желания появляться на глаза начальству у меня не было.

Я дьявольски облажался в одной африканской стране, где Божьим попущением уже много лет толпы негров периодически истребляли друг друга из различных видов автоматического оружия. Идея, пришедшая в мою голову, казалась мне ослепительно-зловещей. Со всей страстью новоиспечённого демона я вломился в самую гущу конфликта, десятилетиями неустанно стравливая убогих вождей.

Результат превзошёл все мои ожидания — резня в городишке Мнага была поистине адской.

И что же? Дорвавшиеся до крови так называемые оппозиционеры, громко заявившие о себе, как «Великий Национальный Фронт», вырезали огромное количество мирного населения — преимущественно детей, во множестве народившихся во время «оголтелого правления кровавого диктатора президента Китусо». Надо сказать, что диктатору Китусо здорово везло: засух не случалось пять лет подряд; щедрая гуманитарная помощь ООН, пролившаяся на страну, позволила очень неплохо подзаработать всему его клану, а не в меру щедрая Россия списала хитроумному президенту часть военных долгов ещё времён СССР. Правда, не без основания, поговаривали о том, что Китусо скоро навлечёт на себя праведный гнев мирового сообщества. Он, де, практически в открытую плевал на права человека. Среди более мелких его грехов было и нарушение его же клятвенных обещаний подготовить и провести в стране свободные выборы. Но все мы понимаем, что, в политических условиях начала века, тянуть с обещаниями этот бывший артиллерийский сержант мог ещё очень долго. Во всяком случае, местным неграм везло… и они довольно успешно плодились и размножались, аккурат по заповедям Господним.

Внезапно перед глазами всё расплылось. Радужные блики дрожали вокруг неясных двоящихся контуров. Солнце яростно жгло щёки и лоб. Глаза щипало. Егор тряхнул головой, в разные стороны разлетелись капли пота. Несколько мокрых пятнышек темнели на прикладе.

Егор хлюпнул носом и осторожно, стараясь не дёргать рукой, промокнул обгоревший лоб рукавом, а потом, неестественно вывернув кисть, поочерёдно прикоснулся манжетою к закрытым глазам. Кожу жгло так, что на секунду ему представилось, как рукав начинает дымиться от кислоты, но, осторожно приоткрыв глаза, он снова увидел всё ясно и чётко.

Дело было дрянь. Чёртовы карачи копошились метрах в ста, не обращая на него никакого внимания. Егор легко мог всадить пулю в одного из них… да только что ему эта пуля? Так… вздрагивает туловищем, замирает на секунду… вглядывается, что ли? Глаз-то у них не видно.

Дед говорил, — да упокоит его Господь-Аллах на тенистых пажитях! — мол, раньше были у них глаза. Много, но были! Можно было дёрнуть по ним из калаша, ослепить… А сейчас, шайтан их возьми, совсем смотреть не на что. Даже ноги у них стали тоньше, но зато намного прочнее.