Вдалеке, подернутый пеленой, смутно виднелся Опар — город, построенный из массивных гранитных глыб, город драгоценных камней. Контуры плотных стен, возведенных из огромных камней, вздымающихся ввысь изящных башен, золоченых куполов, насчитывавших восемьсот шестьдесят лет существования, заколыхались, изогнулись и растворились в воздухе. Потом все исчезло, будто ничего и не было.
Едва сдержавшись, Хэдон вытер слезы.
Прощальная картина прославленного Опара была подобна видению, угасающему в божественном сознании. Хэдон надеялся, что это не дьявольское знамение. Он рассчитывал, что и на его друзей-соперников отъезд произвел подобное же впечатление. Окажись он единственным, на глаза которого навернулись слезы, его бы высмеяли.
1.
Вдалеке, подернутый пеленой, смутно виднелся Опар — город, построенный из массивных гранитных глыб, город драгоценных камней. Контуры плотных стен, возведенных из огромных камней, вздымающихся ввысь изящных башен, золоченых куполов, насчитывавших восемьсот шестьдесят лет существования, заколыхались, изогнулись и растворились в воздухе. Потом все исчезло, будто ничего и не было.
Едва сдержавшись, Хэдон вытер слезы.
Прощальная картина прославленного Опара была подобна видению, угасающему в божественном сознании. Хэдон надеялся, что это не дьявольское знамение. Он рассчитывал, что и на его друзей-соперников отъезд произвел подобное же впечатление. Окажись он единственным, на глаза которого навернулись слезы, его бы высмеяли.
Баркас прошел изгиб реки; между Хэдоном и его родным городом встали джунгли. В мыслях он все еще представлял себе Опар, высокие башни, словно руки, простертые к небу и пытавшиеся удержать его от падения. Маленькие фигурки на каменных причалах — среди которых и его отец, мать, сестра и брат — исчезали из поля зрения, но не из мыслей. Воспоминания именно о них, а не о городе вызывали слезы.
Увидит ли он когда-либо своих родных вновь?
