Период 1953–1964 годов — критический в истории нашей страны, период поворота от подготовки третьей мировой войны к мирному сосуществованию, период резкого, почти в два раза, сокращения вооруженных сил СССР и вместе с тем время, когда США официально, устами своего президента Джона Кеннеди, признали взаимное равенство в военной мощи, в способности уничтожить друг друга. Именно в те годы Советский Союз превратился в сверхдержаву и одновременно существенно сократил свои военные расходы. Возможно ли такое? Оказывается, да. Требовалось только отказаться от стандартного подхода военных профессионалов к понятию безопасности, подхода, основанного на балансе во всем. Баланса, при котором каждому танку и самолету вероятного и даже невероятного противника необходимо противопоставить наш танк или самолет плюс еще добавочку. На такое у нашей страны просто недоставало ни сил, ни ресурсов. «Вы нас разорите, без штанов оставите», — убеждал отец своих оппонентов из Генерального штаба и Министерства обороны.

В те годы отец совершил резкий поворот в военной доктрине, поворот к несимметричному обеспечению безопасности, основанному на преимущественном развитии только тех вооружений, которые сделали бы для противостоящей стороны нападение на нас бессмысленным. Бессмысленным потому, что за гипотетическую победу пришлось бы заплатить цену, неприемлемую для цивилизованного государства.

Новая стратегия позволила отказаться от трат на развитие таких дорогостоящих видов вооруженных сил, как надводный флот и дальняя авиация, на очереди стояли танки и еще большее сокращение личного состава — вдесятеро по сравнению со сталинскими временами.

Высвободившиеся ресурсы направлялись на производство продовольствия и строительство жилых домов, повышение жизненного уровня народа. В то время, время жесткого противостояния, все приходилось производить самим. Торговля с внешним миром только налаживалась, нам не продавали ни зерна, ни мяса, ни оборудования.

Книга не претендует на освещение всех событий, происходивших в те годы. Я пишу лишь о тех фрагментах жизни страны, которым мне пришлось стать свидетелем. Я старался не делать заключений, судить собственного отца — не сыновье дело. Однако я очень надеюсь, что написанное мною позволит восстановить связь времен, ведь выход из нынешнего непростого положения страна тоже должна искать в несимметричной стратегии. Распыление сил ведет лишь к новым несчастьям.

Еще до того, как гласность приподняла завесу над советскими тайнами, а распад СССР открыл информационные шлюзы, о Никите Хрущеве и так было известно достаточно много, куда больше, чем о любом другом советском руководителе. На многое пролил свет сам Хрущев. Он произносил нескончаемые речи (одни его выступления по вопросам сельского хозяйства составляют восемь томов) и давал несчетное количество интервью; он скорее отклонялся от заготовленных текстов, нежели следовал им; зачастую бывал несдержан. А когда в 1964 году его отстранили от власти, Хрущев заговорил не стесняясь. Он не только надиктовал тысячи страниц мемуаров, но и сумел сделать так, что часть из них была опубликована на Западе еще при его жизни или сразу после его смерти, последовавшей в 1971 году. Другая часть мемуаров появилась два десятилетия спустя: в сокращенном изложении на английском языке как 3-й том книги «Хрущев вспоминает» (Khushchev Remembers) и полный русский текст, под редакцией его сына Сергея Хрущева, напечатанный в московском научном журнале «Вопросы истории».

За последние годы еще больше информации о Хрущеве было предано гласности. На излете советского периода появились мемуары бывших государственных деятелей и прочих представителей власти. Начиная с 1991 года был открыт доступ в партийные и государственные архивы (хотя архивы политические, военные и президентский, содержащие наиболее острую информацию о советском руководстве, по-прежнему оставались под замком). Доселе засекреченные материалы позволили приступить к изучению советской истории вширь и вглубь, что не представлялось возможным на протяжении десятилетий. Но поток новой информации повлек за собой и определенные трудности (как отыскать крупицы истины в архивной пыли? Как опознать искаженные факты, приведенные для сведения старых счетов?), оставляя основные вопросы биографии Хрущева без ответа: каким образом он не только уцелел при Сталине, но и занял его пост? Что побудило его осуждать бывшего «хозяина»? Как человек с минимальным образованием сумел управлять огромной трансконтинентальной империей в ядерный век? Почему попытка Хрущева ослабить напряженность между Востоком и Западом привела к двум тяжелейшим кризисам времен «холодной войны» — в Берлине и на Кубе? В поисках ответов на эти противоречивые вопросы не обойтись одними архивными материалами и воспоминаниями соратников. Здесь необходимо непосредственное свидетельство членов семьи, тех, кто знал Хрущева лучше всего, и в особенности мнение его единственного, оставшегося в живых, сына Сергея, человека, которому Хрущев многое доверял.

Сергей Хрущев родился в 1935 году, его отец был в то время секретарем Московского горкома партии. Начало воспоминаний Сергея приходится на годы Второй мировой войны. Взрослея, он все больше интересуется советской политикой, особенно ее военными аспектами. Хотя в доме Хрущева, как и в других семьях кремлевских руководителей, подобные темы были из числа запрещенных, сам Хрущев довольно много рассказывал близким. Сергей не присутствовал на кремлевских заседаниях, но во время долгих вечерних прогулок отец порой разговаривал с сыном о событиях дня. Сергей также сопровождал отца во многих зарубежных поездках: в Великобританию в 1956 г., в ГДР в 1958 г., в США в 1959 г., во Францию, Индию, Бирму, Индонезию и Афганистан в 1960 г. и в 1964 г. — в Египет. Став в 1958 г. инженером по системам управления и работая под началом ведущего советского конструктора ракет Владимира Челомея, Сергей бывал на многих встречах, где его отец вел деловые разговоры с ведущими деятелями советской обороны.

Сначала Сергей написал книгу (по-русски она называлась «Пенсионер союзного значения», а по-английски «Хрущев о Хрущеве»), где рассказал о последних годах жизни отца: его долгом закате и внезапном отстранении от власти, одиночестве вынужденного пенсионерства, титанических усилиях по подготовке мемуаров, о его смерти и борьбе близких за установку достойного надгробья. Здесь, в новой книге, сын Хрущева сообщает гораздо больше. Нельзя сказать, что перед нами подробная биография, но без этой книги написать таковую было бы куда труднее. Сергей рассказывает о довоенной и послевоенной Украине и о возвращении отца в Москву в конце 1949 года; начиная с 1953 года он касается важнейших событий внутренней жизни страны (смерть Сталина, падение Берии, разоблачающий Сталина доклад Хрущева, неудавшаяся попытка свержения Хрущева в 1957 году, отставка маршала Жукова, новая программа Коммунистической партии 1961 года, Новочеркасский бунт в 1962 году), говорит о поворотных моментах внешней политики (Женевское совещание 1955 года, польские и венгерские события 1956 года, Суэцкий кризис 1956 года, Берлинский кризис 1958–1961 годов, визит Хрущева в Америку 1959 года, инцидент с самолетом У-2 1960 года, Карибский кризис 1962 года, договор о частичном запрещении ядерного вооружения 1963 года).

Но главная тема книги — это усилия Хрущева по превращению Советского Союза в жизнеспособную сверхдержаву. После смерти Сталина СССР оставался изолированной страной во враждебном окружении, с военной машиной, которую он не в состоянии был содержать. Хрущев — не единственный послесталинский лидер, стремившийся ослабить международную напряженность во время «холодной войны» и сократить оборонные расходы, но уникален его подход к решению этих вопросов. Как показывает Сергей, его отец был истинным приверженцем коммунизма и свято верил в великую миссию своей страны догнать и перегнать Запад. Но он отнюдь не был приверженцем войны, слишком много повидав ее на своем веку. Понимал он и то, что Советский Союз не может состязаться с Соединенными Штатами в расходах на оборону, не нарушая обещания сделать лучше жизнь советских людей. Хрущев пошел на сильное сокращение неядерного вооружения, включая бомбардировщики, надводные корабли и артиллерию, а также личного состава армии, одновременно избегая заниматься разработкой тактического ядерного оружия, опасаясь, что это снизит порог страха перед атомной угрозой и может привести к ядерной войне.