Горная Шория является частью южной Сибири — родиной шорцев, издавна отнесённых к «лесным народам», каковыми были и тюрко-язычные алтайцы, телеуты, теленгиты, телесы, челканцы, тубалары, кумандинцы, тувинцы и другие народы, населявшие Восточные и Западные Саяны, Хангайское нагорье, русский Горный Алтай и монгольский Алтай, занимавшие территорию от бассейна Селенги до верховьев Иртыша на севере, а на юге — до северных окраин пустыни Гоби.

В климатическом и природном отношениях Горная Шория резко отличается от природы и климата южных районов, надёжно защищённых от северных ветров высокими горами и менее страдающих от изобилия атмосферных осадков, особенно в зимние периоды времени. Если на Южном Алтае, в Саянах и Минусинской котловине природные условия были благоприятны для круглогодичного пастбищного скотоводства, то северный Алтай и Горная Шория из-за глубоких снегов такими условиями не располагали.

В прошлом образ жизни аборигенного населения Горной Шории и Саяно-Алтая определялся географическими, климатическими и природными условиями. Как и у других «лесных народов», у шорцев издавна было многоотраслевое хозяйство: охота, скотоводство, мотыжное земледелие, кузнечное ремесло, гончарное производство, ручное ткачество и т. п.

В связи с тем, что в Горной Шории в изобилии водились различные животные, лесные птицы, а в горных речках — речная рыба, в их хозяйстве охота и рыболовство занимали значительное место, однако не в такой степени, как сообщают нам путешественники. В XVIII–XIX веках, когда всё население Сибири, в том числе шорцы, платили дань русскому царю мягкой рухлядью — пушниной. «Инородческое» население промыслом занималось поневоле. Вся добыча охотников уходила в казну в виде уплаты дани. Самим охотникам от промысла почти ничего не оставалось.

В Горной Шории из-за глубоких снегов практиковалось стойловое содержание скота. В количественном отношении оно не шло ни в какое сравнение со скотоводством в южных районах региона.

Основу сборника, лежащего перед вами, читатель, составили материалы, собранные выдающимся российским учёным-фольклористом А. И. Чудояковым. Всю свою сознательную жизнь (1928–1994 гг.) он собирал и исследовал шорский героический эпос, который по праву считается заметным явлением среди подобных эпосов народов мира. Но данная его специализация не закрывала ему, а наоборот, шире открывала ценность, значимость и других жанров шорского фольклора, в частности, сказок, легенд и преданий. Поэтому А. И. Чудояков вместе с героическими сказаниями записывал, переводил и другие фольклорные эпические произведения, поскольку все жанры фольклора суть проявления одной культурной традиции, и они взаимно освещают и взаимно дополняют друг друга.

В данном сборнике наряду со сказками и легендами, лично записанными и переведёнными на русский язык А. И. Чудояковым, представлены и фольклорные эпические произведения, записанные и переведённые известными шорскими писателями и поэтами Ф. С. Чиспияковым, С. С. Торбоковым и С. С. Тотышем. Одна сказка («Чагыс — Одинокий парень») записана и переведена выдающимся российским тюркологом Н. П. Дыренковой в 30-е гг. XX века. Таким образом, время фиксации публикуемых здесь произведений, — 30–80-е гг. прошлого века.

В предлагаемом вашему вниманию сборнике представлены все разновидности шорских сказок (сказки о животных, социально-бытовые и волшебные), а также некоторые виды шорских легенд и фрагменты двух шорских героических сказаний. Мы решили под одной обложкой собрать имеющиеся у нас неопубликованные материалы А. И. Чудоякова, — они, несомненно, представляют историческую (этнографическую), научную и художественную ценность, — дополнив их для цельности картины иными сказками и легендами, теми, что когда-то увидели свет, но остались недоступными для широкого читателя.