Что мне хотела сказать доча, я не успел услышать. Резкая боль в области сердца принесла вслед за собой тьму и тишину. Исчез игровой интерфейс, исчезла боль и страх, исчезло все вокруг, даже само время кажется, остановилось. До того как тьма окутала меня я только и успел увидеть полную полоску жизни да испуганный взгляд дочери. Наверное, что - то кричал Юра, а может и нет. Знакомое чувство всеобщего безразличия охватило то, что осталось от меня. Кажется, я плыл, точно не в воде, но чувство было схожее. Я ничего не видел, и тем не менее, ощущал некое движение вокруг меня. Что - то массивное было рядом со мной. Массивное, и вместе с тем потенциально опасное. Хотя я вряд ли представлял интерес для этого. Мысли были все больше, какие - то отстраненные. И лишь маленькая частичка меня пыталась пробиться сквозь волны апатии и какой- то несвойственной мне серой грусти. Большая часть меня, с интересом наблюдала за этой частичкой, и даже сочувствовала ей. Но помочь не помогала. Мелькнула мысль, ну вот и все я слетел окончательно с катушек, видимо мне вкололи успокоительное и я видел красочный сон на яву. Тут же нечто обожгло меня, яростью и гневом. Сквозь пелену серой мути вспыхнул оранжевый огонек. Именно он меня и жег.

   Огонек все разгорался, становясь все ярче и больше. Сначала я испытывал некий интерес к происходящему. Столетия спустя, мне это надоело, отвлекало от созерцания "ничто". Еще десятилетия спустя, это стало раздражать, и я впервые попробовал сделать хоть что - то. Просто выразить свою волю протест. И у меня ничего не вышло. У меня не было рта, чтобы сказать, у меня не было рук, чтобы сбить пламя, что наверняка охватило мое тело, как и собственно самого тела в привычном прошлом понимании. Зато я осознал, что я сейчас из себя представляю. Серая лента, тянувшаяся откуда-то из бесконечно далекого в другую сторону бесконечности. И посередине этой ленты огненный шар, что прилип ко мне и сейчас силится освободиться. Я бы и рад был ему помочь, я не хочу больше гореть в его пламени, но поделать ничего не могу с этим... или могу? Почему я так растянут? А могу ли я быть шариком? Пускай серым, но шариком? Ведь шарик куда красивей, чем лента. Чтобы сгуститься в ком серой массы мне понадобилось приложить совсем немного усилий, куда больше, чтобы вылепить из этого комка именно шар. Да и огонек все время мне мешал. Он все куда-то рвался. Я испытал, что - то очень приятное наблюдая за его попытками, и вместе с тем неловкое. Мне стало жаль огонек, ведь я душил его, он медленно умирал под моим прессом. Мое новое тело непроизвольно пыталось его поглотить. Лети огонек, я помогу тебе немного, мне так интересно, куда ты так стремишься попасть.

   И мы полетели, огонек чуть впереди и я вслед за ним связанные чем- то очень прочным. По мере нашего полета, нам попадались меньшие комочки и ленты. Несколько из них случайно зацепились за нас, тормозя наш путь. Мне было очень жаль огонек, и я рассердился на эти ленты и комочки и вобрал их в себя. Стоило мне поглотить первый бесформенный комок, как я увеличился в размере, и стал испытывать нечто большее, чем просто любопытство. Я стал испытывать интерес. Что будет если немного отклониться и поглотить еще вон те два, а потом еще и тот, что немного более серый чем остальные. Или вон тот, что почти белый. Так мы и летели, изредка виляя, чтобы зацепить очередной комок или ленточку. Огонек тоже иногда вбирал в себя комочки, правда, совсем крохотные.