В ирландском фольклоре существа, которые, по преданиям, когда-то были богами, потом стали витязями, которые ни в одной битве не потерпели поражения, а под конец превратились в фейри. Дини ши — типичные героические фейри: они ведут образ жизни средневековых рыцарей, проводят время в пирах и сражениях. Эти фейри могут по желанию менять облик — порой становятся ростом с взрослого человека и даже выше, а порой словно превращаются в детей. Обитают они под землей или под водой. Между прочим, по свидетельству К. Брштс, подводные дини ши считаются падшими ангелами, которые слишком хороши для ада:
«Некоторые пали на сушу и остались на ней, задолго до появления человека, как первые земные боги, а другие рухнули в море».
Высших Фейри традиция кельтской мифологии называет Сидами (Ши). К ним относят, прежде всего, Высоких Фейри Благого Двора — Дин Ши.
Дини ши, как и другие Героические Фейри, проводят время в аристократических развлечениях - танцуют, музицируют, охотятся, устраивают верховые прогулки. Кроме того, они постоянно воюют друг с другом и с людьми. Едва залечив раны, полученные в битве, фейри отправляются на охоту.
Магия Ши проявляется и в создании поэзии и музыки, которые дают им власть, иногда невольную, и над стихиями, и над сердцами людей. Великая традиция филидов и бардов кельтского мира — это дочерняя ветвь музыкальной традиции Сидов.
У Каори Юки произношение слова указано как «дина ши».
Часть 1
Интермедия 1
- Осталось меньше четверти цикла, - Советник Аррион влетел в кабинет Старшего Координатора с неподобающей поспешностью. - Чего вы ждете, Координатор? Активируйте Матрицу Врат!
Точеные руки, лежащие на коленях не дрогнули, на бесстрастном лице не отразилось ни малейшего намека на чувства.
- Координатор!
Фьерн медленно обернулся, словно только теперь выйдя из транса. На виске ртутной каплей застыл биоконтакт... отключенный.
- Советник Аррион, - едва заметный наклон головы - ничего более.
Пролог
В ту ночь, похоже, само небо решило стереть все живое с лица Озамены. Ветер свистел среди темных башен Илхора, по которым лились потоки воды, и срывающиеся с разверзнувшихся небес молнии били в них с испепеляющей яростью. Отражая сияющие контуры магических защит, несущиеся над замками тучи отсвечивали лиловым. Без этой защиты город давно превратился бы в объятые пламенем руины. Но силы магов были на исходе, а без постоянной поддержки контуры вскоре угаснут, и тогда... Садриен Орни Гордеи старался не думать о том, что тогда будет. Эта ночь и без того уже принесла его семье немало горя. Его дочь, Мартия, металась в бреду после тяжелых родов, а малышка была мертва. Жена Садриена, муж Мартии и его мать из последних сил удерживали защиту над замком еще не зная о том, что произошло. А Мартия вот-вот могла последовать за своей дочерью, и ни один целитель не мог пробиться к ним сквозь эту грозу.
Садриен не мог бы объяснить, что за чувство заставило его оставить свой пост перед дверью Мартии и погнало его в такую ночь на самую высокую башню замка. Тем не менее, сопротивляться ему он не мог. Словно во сне преодолел он последние пролеты лестницы и, с трудом открыв тяжелый люк, выбрался наружу, сжавшись в ожидании ударов ветра и дождя. Но их не последовало, словно кто-то накрыл площадку невидимым куполом. Вместо этого в глаза ему вдруг ударил горячий ослепительный свет, почти мгновенно сменившийся тьмой столь непроглядной, что она казалась вещественной. Закричав от боли, воин упал на колени, прижимая руки к лицу. Когда же к его глазам вновь вернулась способность видеть, Садриен понял, что больше не один. На камнях перед ним лежал новорожденный ребенок. Девочка. А рядом с ней отблескивал холодным ультрамарином слегка изогнутый тонкий меч, лучший из тех, что он видел в своей жизни.
Если в тот момент у него и были какие-то мысли, то он их не запомнил. Схватив ребенка и меч, он бегом понесся назад, в покои Мартии, откуда перед этим, рыдая, унес свою крошечную внучку. Одному лишь отцу ребенка рассказал он о том, что произошло, и Ине Ламариа, уверенный в том, что дочь послали ему небеса - а такое случалось и прежде в кланах Гордеи, уничтожил в памяти помогавших Мартии слуг воспоминания об этой ночи, заменив их новыми.
Он назвал дочь Арианой, что на древнем языке означало "лучезарная", но ее истинное имя было иным.
1. Вверх по Линии. Доминион. Озамена, Айрнрод, 24 года спустя.
- Аа-аа-ааа!
- Ариана, Ариана, проснись! Проснись же!
Кто-то тряс ее за плечо, и остатки кошмара наконец покинули ее. Тьма неохотно отступила, выпустив ее из своих липких объятий. Ариана Ламариа, подскочив, села на кровати и широко раскрытыми глазами уставилась на подругу.
- Мелисса, - прошептала она, с трудом приходя в себя. - О, боги!
- Успокойся, - Мелиссандра Риго, жена одного из членов Городского Совета Айрнрода и лучшая подруга Арианы, обняла ее, укачивая, как ребенка. - Это всего лишь сон. Все уже прошло.
2. Вверх по Линии. Доминион. Озамена, Айрнрод, два года спустя.
Осень подкралась к городу незаметно, одев многочисленные парки и сады Айрнрода в золото и пурпур, и выстлав улицы и аллеи мягким ковром опавшей листвы, которую, по традиции, никто не будет убирать до самого Праздника Урожая, когда ее сожгут на огромных кострах за городом. А небеса окрасились тем странным ультрамарином, что сияет так ярко лишь в середине октября, постепенно бледнея и угасая к ноябрю, и символизирует собой несбывшиеся надежды.
Ши'нтар, которую этот город знал, как Ариану Ламариа, прищурив золотистые глаза, рассматривала небо сквозь резную сеть листвы могучих вязов, сидя за столиком уличной кофейни. Перед ней дымилась изящная серебряная чашечка с кофе, а в воздухе разливался доносящийся от входа в кофейню аромат поджаренных кофейных зерен. Залитые солнцем стройные шпили и башни, по которым скользил ее взгляд, ажурное каменное кружево арок и мостов, фигурные плиты мостовой под ее ногами, пахнущий солью и морем ветер, запахи кофе, специй, свежего хлеба и опавшей листвы и плеск фонтанов, и далекий шум волн - все это вызывало у нее странное чувство ностальгии и узнавания. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как они покинули этот город, еще не зная, что за путь им предстоит... и скольким из них суждено вернуться назад. Они уезжали в такой же светлый осенний день, и льнущие к лицу паутинки так же, как сейчас, носились в слишком прозрачном воздухе, и, казалось, не было на свете ничего невозможного...
Вздохнув, Ши'нтар вернулась с небес на землю и, протянув руку, схватила рванувшуюся прочь размытую тень, прежде, чем успела осознать свои действия. Как всегда, ее движение было столь стремительным, что никто не успел ничего понять. Срезанный с пояса у кого-то из посетителей кофейни кошелек вылетел из рук изумленного воришки и со звоном шлепнулся на мостовую, а в следующую секунду пальцы Ши'нтар разжались, и маленький мошенник, споткнувшись и пролетев по инерции несколько метров, врезался в стоящий у края фонтана столик, да так, что сидящий за ним маг вместе с мальчишкой полетел в фонтан. Покачав головой, Ши'нтар встала и повернулась было, чтобы уйти, не желая принимать участия в том, что произойдет, когда хозяин кошелька придет в себя и обретет дар речи, но ее взгляд, скользнув по вытянувшимся лицам посетителей, неожиданно скрестился с другим, горящим таким неистовым огнем, что она невольно замерла. А затем, развернувшись, медленно подошла к фонтану. Маг, насквозь мокрый, стоял и смотрел на нее, и пламя в его глазах постепенно угасало.
- Похоже, в Магике все же не слишком много времени уделяют физической подготовке? - Ши'нтар, с усмешкой поставив одну ногу на бортик фонтана, нагнулась и протянула ему руку.
- Достаточно, - буркнул он и, проигнорировав ее руку, самостоятельно выбрался из фонтана.
3. Бал
Стук в дверь застал Ши'нтар крутящейся перед зеркалом в гостиной. Еще пару дней назад она даже представить себе такого не могла - если бы не настойчивые уговоры Дамира, она вообще проигнорировала бы приглашение. Но встреча с Даини изменила ее - настолько, что, увидев ее вчера, Солан обомлел от изумления. Еще бы - ведь он столкнулся с ней у дверей модного салона. Она выбралась оттуда под руку с Мелиссой, с кучей свертков в руках - и она улыбалась! Неизвестно, что поразило Дамира сильнее - свертки или улыбка, но он не смог даже поздороваться с ней.
Горничная Мелиссандры только что закончила одевать и причесывать ее и теперь вместе с Ши'нтар любовалась результатом своих трудов. Ши'нтар разглядывала себя в зеркале, привыкая к тому, что видит. Она так давно не носила платьев - и не посещала балов! Кажется, она позабыла все, чему учили ее Мастера Танца. А Даини... танцует ли он? Большой Бал... они с Дамиром отдадут сегодня дань жизни - за себя, за Дарена и Ниларию... за все, что с ними произошло, и за всех тех, кто не вернулся домой.
- Так вот, наконец, и твой таинственный маг, - Мелисса подмигнула ей, сама направляясь к двери - слуги Ши'нтар все еще не прибыли, и к тому же ей не терпелось узнать, кого выбрала ее подруга. Она выглядела великолепно в платье из синей, в тон глазам, вуали, сшитом по последней моде специально к Балу, и, зная об этом, получала истинное удовольствие от всего происходящего. - Сгораю от любопытства увидеть, кого ты... - щебетала она, но вдруг тон ее резко изменился. - Кто вы такой?! - воскликнула она испуганно. - Как вы сюда попали?!
В следующую секунду Ши'нтар оказалась в холле, а ее меч, только что покоившийся на низкой кушетке рядом с зеркалом, уперся в шею незнакомца чуть выше ключицы. Еще секунда понадобилась Ши'нтар на то, чтобы оценить ситуацию. Мелисса стояла, прижавшись спиной к стене, на ее скулах горели яркие пятна румянца, рот приоткрылся, а выражение лица становилось все более изумленным по мере того, как до нее доходило, что промчавшийся мимо размытый силуэт оказался Ши'нтар. Сама же Ши'нтар смотрела поверх серебряного клинка в не менее изумленные зеленые глаза, и лицо ее с каждой секундой становилось все больше похоже на лицо Мелиссы. Наконец, опомнившись, она отступила на шаг назад и опустила меч.
- Хиар меня побери, - выдохнул Катриэль, и они с Ши'нтар уставились друг на друга, не в силах вымолвить ни слова.
