Пространство, на котором стремительно развертываются опасные события, охватывает территории Европы, Ближнего Востока и Средней Азии. В действие вовлечены арабские шейхи, афганские талибы, узбекские экстремисты, которым, независимо друг от друга, противостоят специальные службы России и Израиля.
Злое солнце Черных песков
Тяжелая железная дверь, отделявшая от мира вонючий подвал, пропахший мочой и острым людским потом, со скрипом открылась. В проеме, загородив свет, падавший снаружи, возникла фигура охранника. Это был мордоворот с красной опухшей рожей и безумными глазами — то ли обкуренный, то ли просто какой-то дикий. Огромный туркмен — полтора метра в плечах, два ростом — крутил в руках резиновый дрын. Но резина на нем была для понта, она скрывала кусок стальной арматуры.
Когда его глаза привыкли к полумраку, он оглядел заключенных и сипатым голосом кадрового сифилитика задал вопрос:
— Эй ты, русский, тебе хорошо у нас?
Не дожидаясь ответа, добавил:
— Ты потерпи. Вечером я дежурить приду и тебе Афганистан устрою…
С самой высокой башни будущее не разглядишь
После отдыха и обеда Мурад вывел из гаража машину. Теперь они ехали, не боясь ничего, ни от кого не убегая. Это сделало Мурада вальяжным и покладистым.
— Андрей, я уже тебе говорил, что терпеть не могу политиков. Мне все равно, кто наш президент — туркменбаши или кутакбаши. А хороших людей — пусть он туркмен, узбек или русский — уважаю. Ты хороший мужик, Андрей. Мы тебе поможем. Уедешь в Россию? Твое дело. Решишь остаться — очень хорошо. Приедем в Бухару, я тебя познакомлю со своими ребятами. Ты должен иметь в виду — они перевозчики.
— Не понял, — Андрей посмотрел на Мурада, требуя объяснения.
— Я тебе в зиндане не все сказал, — Мурад взглянул на Андрея, стараясь угадать его реакцию. — Просто тогда не знал, кто ты. Теперь скажу: у меня большое дело, большие обороты…
— Наркотики? — спросил Андрей, не отводя глаз.
