Фрост проснулся от стонов, которые доносились откуда-то издалека.

Он открыл глаз и понял, что это стонет он сам. В ночной темени ничего нельзя было рассмотреть. Хэнк притих и заморгал, пытаясь сообразить, где он находится. Когда к нему немного вернулось зрение, он понял, что лежит у какой-то серой кирпичной стены. Что же это за стена?

Фрост попробовал повернуть голову, чтобы оглядеться по сторонам, но тут же снова застонал от пронзившей его боли, замер и тяжело задышал. Грудная клетка невыносимо болела при каждом вдохе и казалось, что всего его пропустили через мясорубку.

Он облизал пересохшие губы и, стараясь не обращать внимания на боль, рвущую мышцы на куски, перевернулся на живот и медленно поднялся на колени. Совсем рядом, параллельно первой, тянулась вторая мрачная стена, конец которой исчезал в ночном мраке. Для улицы узко, наверное, какой-то переулок.

Что за переулок… как он в нем оказался?

Фрост бесцельно слонялся по улицам уже больше часа и читал на табличках ничего не говорящие ему названия — Бэк Черч Лейн, Коммешл Роуд, Ганторп Стрит. Надоедливый дождь закончился, но на смену ему пришел пронизывающий ветер, который насквозь продувал промокшую одежду.

Хэнк решил, что он находится в Англии, а говоря более точно, в Лондоне. Об этом свидетельствовал и британский выговор прохожих, двухэтажный автобус, под который он едва не попал, промозглая островная погода…

Лондон.

От этого слова Фросту стало совсем не по себе. Как он сюда попал? Как вообще оказался в Англии? Почему очутился в том переулке и за что его хотели убить? Когда ему казалось, что еще немного — и спасительное важное воспоминание всплывет в измученном мозгу, как тут же в голове вспыхивала острая боль, которая заслоняла собой все прошлое и до него становилось невозможно дотянуться.

Расправившись с последним неудавшимся убийцей и забрав у него пистолет, Хэнк больше ни с кем не разговаривал. Один раз дорогу ему перегородили три ухмыляющихся юнца с бритыми головами, лет по двадцати, но Фрост небрежно откинул в сторону полу пиджака, продемонстрировав им засунутый за пояс браунинг, тех сразу и след простыл.