Иможен Мак-Картри, за неукротимый характер и морковно-рыжую шевелюру получившая от коллег прозвище Red Bull

[1]

, бодрым шагом двигалась к пятидесятилетию. Стойкость духа она черпала в страстной любви к родной Шотландии (что позволяло ей глубоко презирать сослуживцев-англичан), а также в благоговейном почтении к памяти отца, который до самой смерти воспринимал дочь лишь как преданную и совершенно бесплатную прислугу.

Капитан Генри Джеймс Герберт Мак-Картри женился поздно. Служба в индийских колониальных войсках позволяла ему лишь раз в два года возвращаться в Шотландию, да и то капитан слишком увлеченно ловил рыбу в озере Веннахар, чтобы у него оставалось время на поиски супруги. И Мак-Картри решился на это лишь после первых приступов подагры — болезнь, правда, окончательно испортила ему характер, зато капитан стал мечтать о семейном очаге. Короче, ему захотелось заботы и ласки. Некая Феллис Оутон, прикинув, что военная пенсия — неплохое утешение для будущей вдовы (а вдовства, с ее точки зрения, оставалось ждать недолго), согласилась разделить судьбу старого солдата. Однако злой рок обманул надежды бедняги Феллис — произведя на свет дочь, она умерла. Когда произошло это событие, Генри Джеймс Герберт находился где-то в окрестностях Лахора. По мнению капитана, усопшая жестоко злоупотребила его доверием, а потому он не почувствовал ничего, кроме обиды. Новорожденную, которую, один Бог ведает почему, назвали Иможен, доверили дедушке с бабушкой, жившим в предместье Каллендера, этой жемчужины графства Перт, да и всей Горной Шотландии. Почти одновременная смерть родителей Феллис совпала с сильнейшим приступом дурного настроения капитана Мак-Картри — узнав, что в отряде шотландских стрелков, находившихся под его командованием, решили упразднить кильт

[2]

, Генри Джеймс подал в отставку. Вернувшись в Каллендер, отставной офицер поселился в небольшом, полученном от родителей домике на северной окраине города, у дороги в Киллинг. Поскольку девочке уже исполнилось пятнадцать лет, отец решил лично довершить ее образование. В первую очередь капитан сообщил ей, что Адам наверняка был шотландцем, поскольку именно шотландцы — самый умный народ на земле и пользуется особым расположением Всевышнего. Как только эта истина хорошенько укоренилась в сознании Иможен, отец развил мысль, заявив, что среди шотландцев самое привилегированное положение занимают горцы, к числу которых оба они имеют счастье принадлежать. Жители Нижней Шотландии и Приграничной области, разумеется, вполне достойные люди и хорошие товарищи, но, в конце концов, им не хватает (и всегда будет не хватать) той печати гения, коей отмечен всякий уроженец Верхних Земель с самого рождения. Что до англичан, то это малоинтересное скопище субъектов, обязанных главенствующим положением в королевстве лишь численному превосходству. Валлийцев

Но тут Небо в очередной раз доказало особую симпатию к членам семьи Мак-Картри, обратив внимание Иможен на маленькое объявление в «Таймс». Газета оповещала всех заинтересованных лиц, что в Лондоне состоится конкурс машинисток-стенографисток на замещение вакантных должностей в Адмиралтействе. Собрав все свои скудные сбережения, мисс Мак-Картри отбыла в столицу, одержала решительную победу над английскими конкурентками и приступила к новым обязанностям в надежде со временем заработать пенсию и навсегда вернуться в Каллендер, где в ожидании этой минуты ежегодно проводила отпуск. Так прошло двадцать лет. За это время Иможен, которую начальство весьма ценило за серьезность и рвение в работе, перевели в Разведывательный отдел Адмиралтейства, что позволяло мисс Мак-Картри намекать друзьям из Каллендера, будто она работает на Интеллидженс Сервис (если при этом Иможен и допускала маленькое преувеличение, то почти бессознательно). Это, несомненно, повысило ее престиж, тем более что никто толком не понимал, о чем речь.

С тех пор как мисс Мак-Картри приехала в Лондон, она постоянно снимала маленькую квартирку на Паултон-стрит, в Челси, аккуратно платя за жилье домовладелице миссис Маргарет Хорнер. И зимой, и летом Иможен просыпалась в шесть часов утра. Первым делом она подбегала к окну и, осторожно приподняв тюлевую занавеску, выглядывала на улицу. Чаще всего шел дождь, и мисс Мак-Картри презрительно пожимала плечами.

Наутро после столь богатого приключениями дня Иможен Мак-Картри наверняка проснулась бы в несколько подавленном настроении, не будь это 24 июня, ибо ни один шотландец в мире ни за что не поверит в возможность провала или поражения в этот день. А потому мисс Мак-Картри ощущала обычную энергию и, более того, снова обрела уверенность в собственной правоте и в конечной победе над Анорином Арчтафтом и Джоном Масберри. Выпив чаю, она несколько отступила от правил, отрезав себе большой кусок хаггиса. По правде говоря, кушанье оказалось тяжеловатым, и Иможен пришлось запить его добрым глотком виски. Впрочем, последнее не только не затуманило ей мозг, но привело в боевую готовность. Выходя из дома, Иможен прошла мимо миссис Хорнер с высоко поднятой головой, так что та побледнела от ярости и, не сдержавшись, сказала миссис Ллойд (та ходила за бисквитами и теперь как раз вернулась домой):

— Нет, вы только поглядите на нее! Честное слово, эта особа принимает себя за свою Марию Стюарт! Сразу видно, что сегодня двадцать четвертое июня! Счастье еще, что этот день бывает только раз в году.

Тем временем, ничуть не заботясь обо всяких миссис Хорнер и Ллойд, Иможен шла по Кингс-роуд с тем величественным видом, какой подобает особе, сознающей свою принадлежность к привилегированной части человечества. Слепому торговцу газетами на Слоан-сквер мисс Мак-Картри подала полкроны на чай, и тот пожелал ей счастливо провести день. В Вестминстерском аббатстве Иможен возложила на могилу Марии Шотландской букет цветов, потом перешла в южный поперечный неф и в уголке поэтов поклонилась изображению Роберта Бернса, уже в который раз огорчаясь, что великому поэту дали в спутницы по бессмертию этих невероятных сестер Бронте — с точки зрения мисс Мак-Картри, таких не следовало пускать на порог даже в мире ином. Наконец небольшое паломничество Иможен завершилось в часовне Эдуарда Исповедника, где она на секунду преклонила колени у трона, стоящего на «скоунском камне»

[10]

, украденном у шотландцев в 1297 году и причинившем Иможен столько неприятностей в 1950-м.

С единственной целью до конца исполнить ритуал, нарушить который ее не могла заставить даже мысль о грозящей отставке, мисс Мак-Картри погуляла по Уайтхоллу и явилась на работу с опозданием на пятнадцать минут. Коллеги, давным-давно изучившие привычки Иможен, не задали ей ни одного вопроса, но Анорин Арчтафт никак не мог смириться со столь легкомысленным презрением к дисциплине, ибо в его обязанности входило, в частности, поддержание порядка. Поэтому мисс Мак-Картри, не успев добраться до рабочего места, столкнулась с начальником.

— Мисс Мак-Картри, уже пятнадцать минут десятого! — заявил он, указывая на часы.