— Коля, может, ты все-таки останешься еще на несколько дней? — упрашивала молодого человека девушка, не выпуская его из своих объятий. — Мы еще многое не успели. Когда теперь я тебя смогу увидеть?

— Сдам сессию и к январю снова приеду. Время быстро пролетит. Ты же сама обещала приехать ко мне в Питер?

— Ты знаешь мои обстоятельства… Никак не получается у меня, а я так об этом мечтаю…

— Надо бросить все и приехать. Я хотел тебя со своими предками познакомить, город показать…

Николай взглянул на стоящий состав, потом на свою подружку.

Москва постепенно отступала: замелькали гаражи, потом дачи с мелкими постройками, погруженные в полумрак от темного, покрытого дождевыми тучами неба.

Николай взглянул на часы — было еще рано, а за окном, на удивление, потемнело. Потом по стеклу снова забарабанили капельки дождя.

«Вот и лето кончилось, а еще август впереди, — подумал Николай. — Какой он будет? В Питере, тем более, сырость да ветер. Там дождей не занимать, что с моря дунет, тем город и живет».

Он бросил тоскливый взгляд на девушку, потом подсел к ней и мило улыбнулся.

— Меня Николаем зовут, — представился он. — Неудобно как-то, уже сколько общаемся и все не знаем друг друга…

Они медленно подходили к полуразрушенным и убогим избам.

— Мне кажется, здесь никого нет, — сказал Ник, оглядываясь по сторонам, — и вообще, куда мы попали? Насколько мне известно, такие строения давно уже не воздвигаются.

— Нашел, тоже мне, строения, — удивился Жан. — Убожество какое-то. Где еще такое встретишь? Нищета сплошная. Неужели здесь еще и люди живут?

— Да кто в таком месте будет жить, одни лешие, — заметила Ин. — Стойте!

Жан остановился и схватил за руку Ника.

На острове в дельте Невы, по указу императора Петра Алексеевича, начинает строиться Петропавловская крепость.

На правом берегу реки стоит небольшой бревенчатый домик, похожий на русскую избу. Это царское жилище. Здесь постоянно крутится знать в красочных камзолах и курчавых париках. Иногда появляются дамы, одна другой лучше и изощреннее, которые щеголяют друг перед другом в различных нарядах и украшениях. Дамы разодеты в шелка и бархат, с высокими прическами и крашеными глазами. Вельможи услужливо бегают вокруг да около… В стороне большое бревно с вбитыми кольцами для привязи лошадей. На всем побережье постоянная возня и суета.

— И где тут царь? — спросил Ник у Павла, который уже до того привык к одним только голосам, что уже запросто общался с ними, без всякой боязни и смущения.

— А бес его знает. Я и сам его ни разу не видел. Уже здесь, в крепости, народ работает две недели, а никто его так и не видел.

— Что, никого похожего на Петра так никто и не приметил? — спросил Жан.

Поздно вечером Жан решил идти к дому князя Зотова.

— И куда ты собрался? — спросила Ин. — Потеряешься. Мы здесь с Ником придумали, где будем ночевать, а ты уходишь.

— Я скоро приду, — сказал озабоченный Жан. Он посмотрел на светлое небо. Белые ночи сейчас были в самом разгаре.

Люди работали круглые сутки, и князь Зотов тоже проводил много времени на строительстве, возвращаясь домой только под утро, усталый и измученный. Он снимал камзол, парик, в которых ходили все вельможи, кроме царя, и, усталый, заваливался на кровать. Для отдыха ему доставалось несколько часов, чтобы опять рано быть на работе.

Жан обошел небольшой дом князя, заглядывая в окна. В одном из них он увидел горящую свечу и сидящую перед ней Елизавету. Она была в длинной белой рубашке и с цветком в волосах. Ее распущенные волосы падали на плечи, придавая вид очаровательной русалки.

Яркий свет от луны скользнул по лицу, и Женя укрылся одеялом с головой, долго ворочался — не мог уснуть. За вчерашний день было много всего, о чем стоило бы забыть, но не удавалось.

Самое неприятное то, что его вызвали к директору. Классная выложила все, что о нем думала, и директор, сняв свои строгие роговые очки, встал из-за стола, подошел к нему и посмотрел таким взглядом, что захотелось просто от него бежать. Он обошел вокруг своего подопечного и встал у окна.

— Я так понимаю, родителей мы твоих не дождемся, — после долгого молчания произнес директор. — У тебя вообще они дома бывают?

— Конечно.

— Так почему же классная руководительница, приходя к тебе домой, никогда не может с ними встретиться?

После такой странной ночи Женя проспал школу. Проспал капитально.

Открыв глаза, он прислушался к тишине в квартире. Рядом мурлыкал, вытянувшись на подушке, кот Тишка, а часы отбивали десятый час утра.

«Опять влип, — подумал он и откинул одеяло. — Проспал целых два урока, а самое главное — математику! Эта очкастая опять побежит жаловаться директору».

Он потянулся в постели, вспоминая сон, но вспомнить его не мог: из головы все напрочь вылетело. Обычно он помнил хотя бы отрывки своих сновидений, а здесь все как рукой сняло.

Женя закрыл глаза, пытаясь восстановить что-то в памяти, но все было тщетно. Он чувствовал, что видел во сне что-то очень важное и имеющее к нему непосредственное отношение, но его старания ни к чему не привели.

На лбу Жени выступили капли пота. Они были столь обильные, что просто промочили подушку. Он стал ворочаться и бормотать непонятные слова. Потом откинул одеяло — ему становилось невыносимо жарко…

Снова во сне — яркая вспышка. Она ослепила все вокруг, и он задрожал. Его тело задергалось, и Женя открыл глаза, устремил свой взгляд в окно. Луна светила прямо в его лицо, затем она стала уходить в сторону, сначала влево, потом вправо. Он зажмурил глаза и потряс головой.

«Нет, это не луна, — закрадывалась мысль. — Может, кто-то решил пошутить и светит фонариком в окно? Нет, нет, этого не может быть, — он живет на седьмом этаже. — Черт возьми, глюки какие-то. Что со мной вообще в последнее время творится? Я сам не свой. Это уже точно с учебой не связано: не так уж я и утомляюсь на занятиях».

Он поднялся и стал медленно подходить к окну, не отрывая глаз от этой непонятной луны. Она снова заняла среднее положение в окне и светила прямо ему в глаза. Ее яркого света он не выдерживал, споткнулся о стул, который с шумом упал на пол. Он не обратил на него внимания, как завороженный приближался к окну, претерпевая свечение, режущее глаза.

Неожиданно луна исчезла. Женя прислонился к окну и стал искать ее в небе, насколько позволял обзор видимости — кругом были крыши домов. Почему-то он стал всматриваться вниз, в землю, пытаясь что-то и там увидеть, но, кроме темного двора и пары тусклых фонарей, ничего не приметил.

— Ну даешь! — облегченно вздохнул Ник, спрыгивая со ступеньки автомобиля. — Какая война, какой Петлюра и Гитлер? Ты определись, где ты сейчас. Здесь революционный Петроград и далеко не 20-е годы, а тем более не 40-е. Сейчас семнадцатый год. Усвоил?

Жан смотрел на Ника и хлопал глазами.

— Ничего не понимаю, — пожал он плечами. — Бред какой-то.

— Ты сейчас в каком классе в школе учишься?

— В десятом.

Они выбрались из толпы и отдышались.

— Если все так будет продолжаться, — сказал Жан, переводя дыхание и поправляя сдвинутую на затылок кепку, — то я против участия в любой революции. Эти революционеры меня чуть насмерть не затоптали.

— Идемте отсюда куда-нибудь в спокойное место, — предложил Ник.

Он взглянул на Ин и улыбнулся.

— У тебя лицо чумазое, — заметила она.