По воле польского короля Стефана Батория бессмертный вампир и искусный алхимик Сен-Жермен отправляется в Москву, дабы с помощью созданных им драгоценных камней задобрить русского государя и добиться мирного союза.
Но в России грядет смута. Царь Иван стар и немощен, а наследник престола царевич Федор не способен управлять государством. Неожиданно для себя Сен-Жермен оказывается втянутым в хитроумные интриги придворных, стремящихся любой ценой пробиться к вершинам власти.
ПРЕДИСЛОВИЕ
На протяжении очень долгого времени, исключая последние три сотни лет, для большей части Европы Россия оставалась землей более загадочной, чем, скажем, Китай или Африка. Считанным вояжерам, что там побывали, не уделяли достаточного внимания — в отличие от путешественников, исследовавших иные края. Россия в европейском сознании существовала — и только. Знали о ней очень мало или совсем ничего.
Разумеется, не как правило, ибо история Польши пестрит эпизодами соперничества с этой огромной страной, да и у шведов случались с ней стычки, а народам Прибалтики (эстонцам, ливонцам и пр.) взаимоотношения с русскими доставляли множество неудобств, эти трения не улеглись и по сей день. Бремя такого соседства не было ослаблено даже нашествием орд Чингисхана, потомки которого правили Русью около трех веков.
Восточная Европа и Ближний Восток через ортодоксальное христианство в какой-то степени поддерживали контакты с Московией, однако Европе западной и сплошь католической этот путь был заказан начиная с 1237 года, когда рыцари германского тевтонского ордена попытались обратить русичей в свою веру. Молодой новгородский князь Александр Невский разгромил их на Чудском озере в 1242 году. За этот подвиг, а также за мудрую политику в отношениях с Золотой Ордой Православная церковь позднее причислила его к лику святых.
Сарай, откуда монголы пытались распространить свое влияние на север и юг, занимал все внимание средневековой России. Великий князь Иван III (годы правления: 1462–1505), именовавшийся царем всея Руси, направлял титанические усилия на восстановление своих прав в завоеванных татарами землях. Вследствие этой борьбы Россия несла потери на западе, где Польша и Швеция отсекли ее от Балтийского моря. Сложившуюся ситуацию попытался переменить сын Ивана III Василий, но не добился значительного успеха.
Его преемник — энергичный, жестокий, честолюбивый Иван IV, впоследствии прозванный Грозным, взошел на российский престол в 1533 году. Он проявил необычайное упорство, отвоевывая у монголов центральные земли страны, а кроме того, правда временно, вновь завладел балтийским портом, что привлекло к России внимание Европы — и как раз тогда, когда сама она озиралась в поисках возможных союзников, ибо ей грозили крупные неприятности. Оттоманская империя расширялась, захватывая территории на Балканах и выше, что не могло не внушать тревогу. Предпринимались попытки объединения Православной церкви с Католической для совместной борьбы против исламистов. Но подобные союзы, как показывала практика, не могли быть успешными вследствие своеобразного шока, вызываемого столкновением различных культур. Кроме того, возникали конкретные проблемы, связанные с огромными пространствами России и суровостью ее климата.
Часть I
Иван Грозный
Царь
Письмо неизвестного русского дворянина к Стефану Баторию Польскому, написанное по-гречески и врученное адресату 6 августа 1582 года.
ГЛАВА 1
Старательно потирая лоб, Стефан Баторий пытался прогнать усталость, уже поглотившую все его силы, хотя ему еще предстояло дать три аудиенции, прежде чем отправиться к мессе. Опуская руку, король машинально огладил бороду, подавляя зевок. Сон, несомненно, освежил бы его, но даже мысли о нем были непозволительной роскошью. А ведь еще пяток лет назад подобное напряженное состояние души и ума доставило бы ему наслаждение, однако теперь он ощущал бремя времени, несмотря на его быстротечность. Стефан вздохнул и попытался устроиться поудобнее в большом резном кресле, предоставленном в его распоряжение владельцем поместья, как, собственно, и весь дом. Рана годичной давности тут же заныла, боль — от колена к бедру — прошлась по ноге. Эта боль почти не беспокоила его летом, но с наступлением холодов взялась за дело всерьез. Стефан поворотился к камину и ощутил прилив благодарности к пламени, дававшему ему хоть какое-то облегчение.
— Ракоци уже здесь, — промолвил молодой священник-иезуит, исполнявший при королевской особе обязанности секретаря. — Он прибыл около часа назад.
— Ракоци? — удивился Стефан, распрямляясь. — Здесь? Однако он разворотлив.
— Вызов был срочным, так почему бы не поспешить. — Священник обычно не улыбался, но иногда в его тоне проскальзывала ирония, смешанная с чувством глубокого внутреннего довольства, и момент для того сейчас был подходящим. — Пусть он там граф или князь, но вы ведь — король.
— Да, — согласился Стефан. Взгляд его сделался настороженным. Он поправил корону на голове. — И все же это знак уважения.
ГЛАВА 2
Два года назад дом Анастасия Сергеевича Шуйского сгорел дотла, а в том, что теперь стоял на его месте, все еще суетились плотники и маляры.
— Был уговор закончить эту комнату к Рождеству, — выговаривал Анастасий съежившемуся от страха детине, — а погляди, что выходит! — Он рывком распахнул дверь светелки. — Можно ли справиться с этакой прорвой работы к празднику, а?
— Князь-батюшка, мы кликнем подмогу. Будем трудиться и днями, и по ночам.
— И, возможно, спалите и этот дом, — мрачно сказал Анастасий. — Нет, толкотни здесь я не допущу. — Он прошелся по горнице, чтобы унять приступ ярости.
Плотник опустил голову, предчувствуя порку.
ГЛАВА 3
Февраль пришел с ветром, с метелями, затягивая отправку посольства. Стефан Баторий перенес свою ставку поближе к русской границе, и теперь его донимали молодые пылкие шляхтичи, готовые незамедлительно выступить в путь.
— На наших лошадках дурно сказывается бесконечное ожидание. Они гложут стойки в стойлах, у них пухнут ноги! — обиженно восклицал граф Дариуш Зари, метавшийся по караульному помещению, как запертый в клетку тигр. — Их утомляют недвижность и теснота.
— Лошадей нельзя выводить из конюшен в такие метели, — раздраженно возразил Стефан. Он плохо выспался, у него ломило в висках. — Прикажи подмести помещение старого арсенала и выгуливай их там.
— Ха! — глумливо воскликнул Зари, тряхнув головой. — Что толку — гонять коней от стены к стене? Дворня умрет от хохота, а уланы — от скуки. — Он с вызывающим видом сложил на груди руки, показывая, что не страшится королевского гнева.
Развлечься графу не удалось. Дверь с шумом отворилась, и четверо мужчин в заиндевевших грязных плащах, спотыкаясь, вошли в пустующую караулку. Последний из них надсадно закашлялся, остальные принялись разоблачаться.
ГЛАВА 4
— Почему мы встали? — требовательно спросил отец Погнер, как только граф Зари велел уланам остановиться. Те тут же окружили кортеж плотным кольцом, приготовившись к отражению возможной атаки. Мулы, тащившие на себе багаж миссии, явно обрадовались передышке.
— Потому что мы уже не на польской земле, — ответил граф с плохо скрываемым раздражением. — Теперь мы простые путники на чужой стороне.
— Мы эмиссары польского короля и слуги его святейшества Папы, — заявил возмущенно иезуит. — Мы не враги, а послы, приглашенные ко двору.
— Русские могут посмотреть на это иначе, — спокойно заметил Ракоци и, толкнув своего серого, подъехал вместе с Зари к уланам. Роджер и отец Краббе последовали за ним. — Как бы там ни было, становится поздно. Есть ли поблизости какое-нибудь село?
— Была деревушка, но ее пару лет как спалили, — сказал неохотно Зари. Щеголеватый венгр-изгнанник был другом его сюзерена, но лично ему доверия не внушал.
