В первой половине июля 1945 года из Владивостока на Камчатку вышел небольшой грузовой пароход «Путятин». Его трюмы были загружены солью для рыбных комбинатов полуострова и небольшим количеством продовольствия и промышленных товаров для населения Петропавловска-на-Камчатке. На борту «Путятина» находилось около сорока пассажиров.

Спустя трое суток в дальневосточном пароходстве была принята радиограмма: «Ночь 12 на 13 июля траверзе пролива Буссоль Охотском море подобрал бедствующих китайцев количестве 82 человек тчк Продолжаю курс Петропавловск тчк. Крамсков».

А через десять часов еще радиограмма: «Отливным течением снесен район мелких рифов средней части Курильской гряды тчк Опасаясь сесть рифы лег дрейф тчк. Туман максимальной плотности тчк. Следите за мной тчк. Крамсков». Спустя двое суток была получена еще одна радиограмма: «Путятин» пересек Курильскую гряду и вышел в Тихий океан». Это было последнее сообщение радиостанций «Путятина». Напрасно радисты наших дальневосточных портов и всех судов, находившихся в то время в Охотском море и в северо-западной части Тихого океана, караулили в эфире позывные потерявшегося судна, — «Путятин» исчез бесследно.

Но вот вечером 22 июля неподалеку от мыса Лопатка, на юге Камчатки, с берега была замечена шлюпка в Охотском море.

Берега здесь суровы и величественны. Кругом необозримый водный простор: к востоку — сумрачно-синий Тихий океан, к западу — пепельно-светлое Охотское море, а к северу — громады гор, поднявших в поднебесье белоснежные шапки потухших вулканов. И над всей этой картиной громадная нестерпимая синь такого ж громадного высокого неба. У подножия головокружительных прибрежных обрывов, вокруг камней, торчащих там и тут из воды, в устьях ключей, что бегут из горных распадков, в шторм и в тихую погоду неумолчно шумит и пенится прибой. Пустынны там берега. Лишь чайки, топорки да кайры кружатся над неприступными скалами. День-деньской звенят в воздухе их истошные крики.