Каким будет наш мир, если люди колонизируют другие планеты?
Чего нам ожидать от встречи с инопланетным разумом?
Покорят ли чудовищные пришельцы нашу Землю?
Давайте заглянем в возможный вариант развития событий. Благодаря этому впечатляющему научно-популярному сборнику фантастики читатели смогут узнать, «есть ли жизнь на Марсе», как выглядят и о чем думают жители другой вселенной, чего стоит колонизация Луны и когда начнутся настоящие звездные войны.
И это будущее вполне возможно…
НАЗАД В БУДУЩЕЕ
Задача автора научно-фантастического романа в начале прошлого века оказалась несравненно труднее, чем во времена Жюля Верна. Нужно было обладать серьезными и разносторонними научными познаниями, чтобы, не повторяя своих предшественников, придумать новый сюжет для подобного произведения и интересно воплотить его. Описать иные планеты, где еще не ступала нога человека, придумать инопланетян, с одной стороны ничуть не похожих на людей, и в то же время понятных им. Соединение в одном лице крупного литературного дарования с научно-дисциплинированным умом и глубокой эрудицией – явление в эпоху научно-технической революции до чрезвычайности редкое. Этим и объясняется крайняя бедность мировой литературы начала ХХ века удачными произведениями научной фантастики.
К числу таких немногочисленных удач принадлежит и повесть классика французской фантастики Ж. Рони-старшего, больше известного российскому читателю, как автор повестей и романов о приключениях доисторических людей.
Удивительна и «Марсианская одиссея» Стенли Вейнбаума, классика мировой фантастики, который за свою недолгую жизнь, – он умер в возрасте тридцати трех лет, – написал всего 4 романа и два десятка рассказов. Его творчество, в частности повесть «Марсианская одиссея», высоко оценил А. Азимов, назвав «одним из произведений, которые изменили подход ко всему последующему, написанному в жанре НФ». Возможно, именно в этой повести инопланетяне впервые в научной фантастике думают «так же хорошо, как человек, или даже лучше человека, но
иначе
чем человек…»
Роман Ф. Ридли о путешествии землянина на Марс, где главенствует разумная утопическая цивилизация гигантских муравьев, стоит отнести, скорее, к антиутопии, хотя и приключений тут с избытком. На Марсе Ридли нет капитализма, не существуют даже таких понятий , как угнетение, убийство и война.
По-своему рассказывает о полете на Марс и Альберт Дебейер, не открывая ничего нового, но дополняя общую картину космических путешествий с точки зрения фантастов начала ХХ века.
Жозеф Рони-старший
ЗВЕЗДОПЛАВАТЕЛИ
Бин-Вальмерову,
моему другу и соратнику
ПРЕДИСЛОВИЕ ОТ АВТОРА
Все готово. Полностью прозрачная, изготовленная из лучшего
алюминита
оболочка звездолета крепка и упруга.
Она практически неуязвима. До недавнего времени нельзя было и мечтать о подобном. В центре аппарата имеется механизм, создающий собственное поле тяготения, – с его помощью людям и вещам обеспечивается нормальный вес.
Вместимость звездолета равна почти тремстам кубическим метрам. В течение десяти месяцев мы будем получать кислород из воды. Участники экспедиции, облаченные в герметичные
алюминитовые
скафандры, смогут путешествовать по Марсу при земном атмосферном давлении. Для дыхания в нашем защитном снаряжении предусмотрены преобразователи сжатого воздуха. Кстати, мы можем и совсем не дышать в течение нескольких часов – аппараты Сивероля, непосредственно насыщающие кровь кислородом и заменяющие легкие, помогут нам в этом.
На звездолете имеется запас консервированного и сжатого продовольствия на девять месяцев. Эта пища не теряет своих качеств, ей при необходимости может быть возвращен природный, первоначальный объем.
Лаборатория поможет странникам эфира сделать любые анализы: физические, химические, биологические. Мы хорошо вооружены и готовы к самым невероятным приключениям. Еще бы, ведь у нас есть практически все необходимое: энергия для полета протяженностью в три года, постоянное поле тяготения, нормальный воздух, питье и еда.
ЛЕТИМ
8 апреля
Наш корабль плывет среди вечной ночи. Солнечные лучи, проходящие через
алюминит
, были бы небезопасны, если бы у нас не было устройства, которым мы можем но своему желанию ослаблять и рассеивать свет, а то и совсем не пропускать его.
Жизнь наша идет пуритански, почти как в тюрьме.
В мертвых просторах звезды кажутся однообразными блестящими точками, наша работа – управление и наблюдение. Заранее было намечено все то, что должны делать приборы и механизмы до прилета. Неисправностей нет, мы живем, будто связанные с машинами. Но для досуга у нас есть книги, музыкальные инструменты, игры.
Нас подбадривают авантюристский задор, надежда на приключения, хотя она и приглушена долгим ожида нием.
Мы летим с огромной скоростью, но без вибрации: наши двигатели-преобразователи и генераторы работают бесшумно. Точно так же и пуля, пущенная в межзвездном пространстве, ни единым звуком не выдает себя...
21 апреля
Мои часы показывают 7 часов 33 минуты.
Только что поели: жидкий шоколад, хлеб и сахар – все химически синтезировано. Увеличение содержания кислорода придало нам аппетит и, можно сказать, развеселило.
Смотрю на обоих своих товарищей с каким-то новым чувством: в этой бескрайней пустоте они для меня дороже, чем родные братья.
Вот Антуан Лург, он с детства был таким же насупленным. Но в этой суровости скрывается веселый нрав. У него бывают взрывы радости, подобные взбрыкиваниям молодого жеребенка. Голова Лурга грубо высечена. Это продолговатая голова скандинава. А волосы совсем не скандинавские: черные, как смоль. И глаза, точно два уголька.
Подбородок, как пеньковая почерневшая трубка. Роста он высокого, а походка у Антуана плавная. Его слова точны, как теорема, и это подчеркивает его математические наклонности. У Жана Каваля волосы рыжие и напоминают лисью шерсть. Точно звезды, сияют серо-зеленые глаза. Лицо у него белое, как деревенский сыр, покрытый розоватой пленкой. Широкий рот, с какой-то веселой ухмылкой, придает жизнерадостность всему его облику. Это доброе существо с наклонностями художника ненавидит математику и физику и, вместе с тем, это волшебник, который умеет разбираться и видеть безмерно большие и малые величины. Этот враг дифференциального и интегрального исчислений со скоростью молнии производит в уме сложнейшие расчеты, и цифры встают перед ним огненными символами.
1 июня
Звезды мы уже не видим. Марс теперь – это целый мир, хотя еще и далекий. Глаза дразнят неясные очертания гор, равнины, большие долины, которые приближаются все быстрее, так как наша скорость увеличивается.
Вот и опасный момент спуска. Мы готовы. Начали торможение звездолета. Жан следит за спуском. Мы падаем, регулируя скорость снижения собственным полем тяготения. Наши приборы показывают время и расстояние.
Нужно подлететь к Марсу со скоростью, равной нулю.
Если не будет неожиданностей, то это совсем простая вещь. Больше всего нужно опасаться легкого толчка при достижении поверхности. Однако опасность невелика, мы точно управляем снижением.
Плавно опустились. Наше тормозное поле выключено.
ПЕРВЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ
Мы находимся возле экватора на просторной равнине, окаймленной высокими холмами, вернее – горами. Кажется, воды нам тут не найти: в бинокль не видно и следа какой-нибудь речки или озера, нигде ни болота, ни ручейка.
При подлете на полюсах что-то блестело, но мы были уверены, что там лютый холод, потому и сели здесь. Достаточно одного часа, и наш корабль может сделать оборот вокруг планеты.
– Как я легко себя чувствую! – промолвил Жан после некоторого молчания.
– Я тоже, – согласился Антуан.
– И я, – добавил ваш покорный слуга. – Кажется, что легко можно перепрыгнуть десятиметровую яму.
НИЗШИЕ ЖИВОТНЫЕ И ГИГАНТЫ
– А что теперь делать? – спросил Жан, когда мы поужинали.
– Если ты спрашиваешь, чего бы хотел я, то, конечно, достигнуть мест, освещенных солнцем.
– Надеешься, что там будут организмы, более близкие нам?
– Да... Даже те, которые мы видели днем, были ближе к нам, чем эти светящиеся создания.
– А может, сначала исследовать тщательнее атмосферу? – предложил Антуан.
