Вокруг холодная и липкая темнота, невозможно вздохнуть, воздух еле проходит в легкие по протянутым сквозь рот и гортань трубкам. Мрак тяжелый и густой, словно жидкий, хотя, кто знает, может так оно и есть. Под ногами нет твердой поверхности, будто паришь в невесомости, где кроме тебя и текучей, густой вечности не существует более ничего. Нет… существует… слух уловил едва различимое гудение, постепенно нараставшее. Потом, сквозь мутную пелену пробились лучи холодного, стального света. Пустота вздрогнула, заколыхалась и исчезла.

— Сертификационный номер изделия N-45A7. - странно, он впервые слышал этот звук, зовущийся голосом, но понимал, что тот говорит. — Перевод в блок активации.

Что-то мутное, поблескивающее, поползло вверх, пелена перед глазами рассеивалась, сменяясь тусклым, мерцающим светом. Из стиснутых челюстей выпали гибкие шланги и робко, нерешительно он смог сделать свой первый самостоятельных вдох. Конечности не подчинялись мозгу, с трудом повернув голову он заметил, что его ноги и руки плотно сжаты железными пластинами, от которых куда-то вверх тянулись многоцветные нити проводов.

— Изделие N-45A7 подготовлено для дальнейшей транспортировки и загрузке данных. Пятая линия, подготовьте все необходимое, — голос был женский, но неприятный… сипловатый и с придыхом.

Мир вокруг перевернулся, он почувствовал как спина прикоснулась к холодной и гладкой стали, на груди защелкнулись массивные зажимы, лишив его возможности даже шевелить головой. Он мог лишь смотреть в потолок темного и длинного тоннеля, по которому его везла небольшая капсула.

Наверное, этот полет был самым скучным в его жизни — раз, и уже на месте. Ну уж точно самым коротким, в соотношении затраченного времени на преодоленное расстояние. Махнуть всего за полтора часа от старта на другой конец Галактики это вам не шуточки. Майкл Дойл взглянул на обзорный экран, проецировавший трехмерное изображение пространства вокруг звездолета и почувствовал легкую дрожь пробежавшую вдоль позвоночника. Вот она — система Альзиона. Легендарная, мифическая, о которой рассказывают столько небылиц по портовым барам центральных секторов. Мгновение назад, пассажирский звездолет миновал квантовые нулевые врата и вошел в пределы настолько отдаленного космоса, что даже с трудом-то верилось. 80 000 световых лет от Солнечной системы… В голове не укладывается. Анклав вдали от основной территории занятой Терранской Республикой, периферия, можно сказать. Оглянешься — вот он, Млечный Путь — как на ладони. Посмотришь вперед и в мерцающем мареве красновато-рыжей туманности с россыпями ярких звезд маячит призрак пустоты, лишенной планет. Удачное место для того, чтобы пересидеть всю эту шумиху на Марсе, что ни говори. Каким бы ни был местный гарнизон, толковые ребята, готовые подработать в СБ наверняка пригодятся.

Что было раньше? А, ну да… В этом-то и вся соль, как сказала бы покойная бабушка. Восемь лет работал в Службе Охраны одного из марсианских мегаполисов, взяли, никуда не делись, даже наплевав на то, что он не терранец, а потом как-то резко все закончилось. Жена, которую он застал дома с каким-то чинушей, почти пол-литра горячительного в баре с напарником по смене — и как результат, тяжкие телесные, с последующей смертью в больнице. Оказался терранцем, да еще и высокопоставленным, хотя тут не спасли ни импланты, ни модифицированный организм. А за такое по всем законам если и не смерть, то каторга уж точно, куда уж тут спорить-то — простому человеку? Да и виноват, что говорить. Вот и вырисовалось два варианта. Первый — имплантация в биоскафандр и либо на Тепнон, либо на Валкану — одно другого чище. Только на Тепноне ты в течении всей оставшейся жизни ползаешь во вросшем в тебя скафандре по дну океана, руду выкапываешь, а на Валкане греешься как на сковородке на повернутой к звезде стороне планеты, где в результате давления и жара синтезируется какое-то редкое химическое вещество, необходимое в производстве нейроимплантов. А второй — воспользоваться связями среди Службы Безопасности, и попытаться отбатрачить провинность на внешних границах Республики. Да, наверняка полное дерьмо, но как ни посмотри, лучше первого варианта. Правда, кто же знал, что вакансии будут только на Тиадар? А может быть, оно и к лучшему?

— Внимание, наш звездолет выходит на орбиту планеты. Возможно, вы почувствуете легкую тяжесть, сейчас включатся гравитационные системы. Просьба не покидать своих мест. — сообщил приятный женский голос.

Ну вот и прилетели… Интересно, а голос синтезирован, или принадлежит реальной девушке?

Говорят, терранцев тут уйма. Но оно и понятно, все-таки сектор вообще неразведанный, находится на отшибе, связь с центральными секторами только через нулевые Врата, а мало ли кто по соседству окажется? Что это за терранцы? Ах, да… Это у нас Высшая Раса такая. Были раньше все люди как люди, а потом, кто-то имплантировал себе импланты, сначала кибернетические, потом органические, и пошло-поехало. Кто импланты в себя ставил, могли и мысли читать, и предметы силой мысли двигать, а все остальные вроде как быдлом оказались. Правительства инопланетные тоже, разумеется, контактировать более с развитыми особями захотели… В результате люди сейчас это как бы стадо, а терранцы, назвавшие себя так по имени общей для всех родной планеты, как бы сливки общества. Военные из их числа, ученые из их числа, политики и подавно… А людям что и осталось, так только чернорабочие и прочая мелкота. Редко кто выбивается куда-то выше посудомойки. Вот и получается, что раса то вроде и одна, а вроде как и две. Одни на военных кораблях в несколько миль длинной космос бороздят, а другие дохнут в трущобах и специальных гетто. И ведь ничего не поделаешь… у тебя только кулаки, а у них мыслесканирование и нейронная блокировка мозга. Но с другой стороны, все люди и знакомства никто не отменял. Так-то вот…

В гостинице Дойла встретили весьма радушно, едва узнали, что он собирается пополнить ряды полиции. Ему отвели номер на третьем этаже, из которого открывался отличный вид на загородные пустоши и окаймлявшие склоны кратера горы. Издалека казалось, что они гранитные, с темными базальтовыми пятнами, но их форма поражала любое воображение. Дойлу вспомнились прежде всего коралловые рифы и скрюченные, обвивающие друг друга стволы трубчатых деревьев с Проксимы 4. Каменные щупальца, переплетаясь, образовывали замысловатые арки и фигуры, сформировавшиеся под воздействием неизвестных сил, скорее всего не имевших отношения ни к ветру, ни к песчаным штормам. Возможно, виной всему были те самые перепады гравитации, о которых рассказывал Лейнер, а возможно и еще какие-то процессы в атмосфере или земной коре. Точно Дойл мог сказать лишь одно — таких гор он еще нигде не встречал.

Администратор гостиницы предложил Майклу ужин за счет заведения. Опять же, пустячок, а приятно. Дойл, поразмыслив над этим, улыбнулся своим мыслям. Наверняка откармливают на убой. Видать, полицейским тут не так уж шоколадно живется, раз уж новенького сотрудника обхаживают всей гостиницей. А с другой стороны, может еще по какой причине. Кто его знает, какой жизнью живут тут все эти люди. Тем не менее, Дойл принял приглашение, позарившись на отменное меню и всевозможные виды напитков, содержавших алкоголь в различных пропорциях. Спустя час, сытно отобедав и еле передвигая ноги после несколько неумеренного возлияния, Дойл отправился спать, с трудом поднявшись к своему номеру от подземного этажа, где находился ресторан. Сказывалась усталость, перемена давления и перепад атмосферных норм. Поднявшись в свой номер, Майкл не раздеваясь рухнул на кровать и заснул как убитый.

Когда он проснулся, местные часы показывали начало цикла, за окном, казалось, не темнело вовсе, лишь черный диск Нефертиса сдвинулся чуть вбок, укатившись за завитые гонные пики. Голова немного болела, однако Дойл решил эту проблему таблеткой био-стабилизатора, снявшего похмельный синдром за пару минут. Есть не хотелось, уж вчера-то, за дарма, он съел столько, что хватило бы наверное на неделю. Все таки волшебное слово «бесплатно» действует магически.

Однокомнатный номер, в котором был лишь обеденный столик из полупрозрачного синего пластика, небольшая кровать на одну персону, несколько шкафов, да виокрон, принимавший наверняка только местное стереотелевидение, сразу не понравился Дойлу, впервые взглянувшему на него трезвым взглядом теснотой и серыми пласталевыми стенами, нагнетавшими мрачную атмосферу. Хорошо хоть в ванной, оказался подключен синтезатор воды. В общем, типичная провинциальная гостиница для не особо привилегированной публики. Учитывая то, что на первых порах оплачивать номер будет скорее всего полицейское управление, предъявлять претензии к администрации гостиницы было глуповато. Подарок есть подарок.

Через полчаса, в которые Дойл сумел привести себя в порядок после вчерашнего застолья, в приоткрытую дверь, которую Дойл видать забыл закрыть на ночь, осторожно постучался горничный биодрон, в обязанности которого входило не сколько убирать за гостями, сколько присматривать за функционированием хозяйственных дроидов.

Примерно в тоже самое время. когда Дойл обустраивался в своем гостиничном номере из окон которого открывался прекрасный вид на город Аббервил и на окружающие его необычные горы, похожие на спутанные щупальца осьминога, с трапа шаттла, приземлившегося в местном космопорту сошел человек, которого город также привлекал возможностью легкого заработка. Вот только в органы правопорядка он идти не собирался, ибо это означало слишком кардинальное изменение жизненных устоев и окружающего его мира. На вид ему было около сорока, длинные темные волосы, были завязаны в хвост красной ленточкой, смуглая кожа все-таки носила следы имплантации нейромодуляторов, о чем свидетельствовала черная роговица глаз и темный цвет нижних век. Он прибыл сюда без багажа, каких либо вещей и прочего хлама, который был ему не особо и нужен.

Звали его… а, впрочем, это неважно. Сам себя он называл Рэндом Блэкли, хотя было ли это его истинное имя, сказать не брался никто. Он был одет в легкий кожаный комбинезон с полосными терморегуляторами, такие же штаны, высокие сапоги с мышечными амортизаторами, которые в разы снижали чувство усталости, а поверх всей это нехитрой одежки был наброшен темный плащ из титанового волокна. Порой его слишком яркий блеск раздражал владельца, но это была лучшая защита от всякой мелочи, вроде виброножа. А потом, встроенные в плащ сенсорные ипритовые нити, могли здорово охладить пыл уличным задирам. Что такое улица Рэнд знал не понаслышке, так как вырос в таком захолустье, что и планетой-то назвать язык не повернется.

В целом, он был контрабандистом, мошенником, шулером и какое-то время космическим пиратом. Однако последний бизнес имел массу рисков для жизни, а это было не по душе Рэнду. Он предпочитал яркий свет казино и голоклубов вспышкам лазерного огня и взрывам. Вероятно единственное, что роднило его с беглыми убийцами, пиратами и шайками бандитов, наживающихся в местах недавних космических войн, это была страсть к глубокому космосу. И хотя он не видел нужды оставлять свои следы на пыльных тропинках далеких планет, зашибить на этом деле денежку никогда не отказывался.

Накопленные в свое время деньги он потратил на подкуп одного очень талантливого доктора и имплантацию себе телепатического нейромодулятора и контроллера эмоций высшего, двадцать восьмого уровня по Шкале Парксона. Не прогадал, хотя в период привыкания к модуляторам он лишился почти всех друзей из-за совершенно невменяемого поведения. Зато теперь он мог похвастаться таким же уровнем телепатии, какой был у личной гвардии Президента Майлона О'Коннора и у директоров «МенталКорп». Хочешь заработать, сначала вложись, так оно и вышло. И все бы ничего, если бы не конкуренты.

— Извините, обычная проверка. — Рэнд недовольно покосился на подошедшего к нему охранника в черном экзоскелете с белыми щитками. — Протяните мне…

Несколько дней все было просто отлично. Никаких вызовов, паники или серьезных происшествий. Рабочая смена состояла всего лишь из бильярдных партий с новым напарником Мэтью Стенлоном, который был очень доволен, что к нему в пару дали бывшего сотрудника Службы Безопасности Марса, и тут как гром среди ясного неба. Сначала был просто вызов с сообщением о драке в районе какого-то захолустного бара, который даже на подробной карте Аббервила не значился, но затем приехавший на место наряд полиции доложил о натуральной бойне. Дойл и Стенлон, находившиеся в паре кварталов от этого места тоже подкатили, как раз вовремя для того, чтобы наткнуться на шефа Лейнера, бригаду экспертов и непонятно почему оказавшихся среди всего этого сборища ученых.

— Вы научитесь ваших шавок под контролем держать?! — издалека доносился рык Лейнера. — Сегодня один из ваших хвостатых искалечил троих и убил одного горожанина, а завтра они вырежут охрану Чистилища и вырвутся на улицы?

— Это исключено. Просто есть особи со сбоями в работе нейроконтроллеров. Система очень сложная… — оправдывался кто-то из ученых.

— Да мне плевать! Передайте доктору Штайеру, что я запихну эту систему ему в задницу, если такое повторится.

— Шеф, что тут произошло? — Дойл высунул голову из окна полицейского глайдера.

Утреннее солнце ярко светило прямо в окно, наполняя небольшую и уютную комнату теплым рыжевато-розовым светом. Он протянул когтистую руку к стоявшим рядом с кроватью часам и поглядев на экранчик нехотя потянулся и уставившись в потолок заспанными серыми глазами постарался проснуться. Лучики солнца неторопливо проползли по его песочной шерсти и норовили попасть в глаза, сбегая по лимонно-кремовым волосам, аккуратно подстриженным на уровне плеч с расчесанной челкой спереди. Он с трудом вспоминал то время, когда его называли «Изделие N V907i-45К», сейчас он был просто Виком, жившим в центральном квартале Аббервила. Судьба у всех складывается по разному и Вик на себе испытал, как она бывает переменчива.

Как и многие биодроны Аббервила он начал свой путь на белковой фабрике доктора Жюля Тасье, а произошло это, если память не подводила Вика, около пяти земных лет назад. Сначала его отправили в небольшой городок Санвуд, что ютился на берегу высохшего моря, возле поразительно красивой Долины Поющих Зеркал, названной так из-за поднимающихся на поверхность удивительных кристаллов с почти зеркальной поверхностью, создающих своей вибрацией неописуемой красоты звуки и освещающих округу тревожным красным светом. Но в Санвуде Вик пробыл недолго, во время научного рейда к кристаллическому плато, ученые, вместе с которыми в качестве грузчиков ехали и несколько биодронов, попал под извержение гейзеров. Вик мало что помнил о том дне, в глазах мелькнула взлетающая вверх мокрая земля, шипящие облака пара, а потом его накрыла кипящая волна и он потерял сознание. Очнулся он уже почти ночью, замерзший и обожженный, со сползающей с тела шкурой. Забившись в какую-то пещеру он переждал пылевую бурю, даже не задумываясь над тем, как смог выжить. Чтобы не умереть с голоду ночью, ему пришлось достать из погрузившегося в ледяное озеро краулера тела людей и грызть их, а утром Вик пошел обратно в Санвуд. Лучше бы он этого не делал, так как там ему всего лишь всыпали по первое число и отправили в Чистилище Аббервила, где было намного тяжелее, чем в построенной людьми жилой базе биодронов в Санвуде. И тут Вику снова помогла случайность. Он попал не то чтобы в гражданский сектор, а залетел в развлекательную индустрию, где держатель небольшого прокатного дома Льюис Резен сдавал биодронов в аренду богатым дамам. Вику очень не нравилось то, что на него надевают ошейник с длинной цепочкой, но по крайней мере это было лучше, чем гнить заживо в этом проклятом Чистилище. Иногда фантазии женских особей были весьма странны, но со временем Вик привык и к этому. Вот только обращались с ним обычно грубовато, даже тогда, когда дело доходило до услуг интимного характера. Ну а потом, к Льюису пришла высокая темноволосая девушка и указав на Вика сказала: «Я забираю его».

Девушку звали Лина и она была дочерью мэра Аббервила Трейса Вейди. И именно она поменяла жизнь Вика полностью. И хотя биодрон был нужен не ей самой, а ее отцу, для выполнения незначительных поручений внутри центрального квартала, Лина и Вик быстро сблизились. Это было невероятно, невозможно… но это случилось. Она нашла весьма интересной компанию сообразительного, ловкого и довольно красивого биодрона, у которого была песочная шерсть, светло-кремовые волосы, воротничок и нижние части лап и довольно редкие для биодронов черные полосы. Три полосы тянулись по бокам от внутренней части бедер к основанию хвоста, три располагались на плечах и по одной на щеках. А еще, у Вика шерсть сильно темнела вокруг больших серых глаз, оттеняя их от светлых волос и мордочки, что, как считала Лина, очень красило его.

Сперва над ней посмеивались, подшучивая насчет скорой свадьбы, однако Лина отшивала всех одной фразой, обычно приводившей ее оппонентов в полное уныние.

— Когда у тебя будет такая же внешность и фигурка как у него, мне будет все равно человеческая на тебе голова или звериная.

Попав на улицу, Вик едва не поперхнулся забитым пылью воздухом. Людям-то хорошо, у них маски и респираторы, а вот ему в горло летела всякая посторонняя гадость. Биодрона затолкали в машину Департамента и глайдер, резко стартовав с места помчался по улицам Аббервила на юг. Перед глазами Вика промелькнул дом мэра, небольшой гидропонный садик с герметичным пласталевым куполом, площадка для наблюдений за звездами, где Лина установила подаренный ей отцом телескоп, а потом все сменилось пылью, горячим туманом и невысокими, приземистыми домами основной части города.

Вика не повезли ни к космопорту, видимо там уже было задействовано много сил, ни к зданиям белковых ферм — туда биодронов по каким-то причинам не направляли. Глайдер в котором ехал Вик, а также несколько крупных транспортеров из Чистилища, образовав довольно внушительную группу, уходили в сторону от жилых кварталов, минуя старый Город и направляясь к разрушенным шахтам. Там был самый сложный участок работ, все-таки пещеры грозили постоянными обвалами, тем более, что судя по поднимающимся к небу клубам дыма, внутри шахт бушевал пожар, ну и разумеется, люди не имели никакого желания туда лезть. Впрочем, этого Вик не знал, а оттого нервничал еще больше. Неопределенность напугает кого угодно, а тем более его, давно уже забывшего что такое улица, чужие люди и рабочий цикл.

Вскоре машины въехали в облака густого черного дыма, которые кое-как рассеивали при помощи атмосферных анти-поляционных установок, однако они валили из огромного, более напоминавшего кратер вулкана чем воронку от взрыва провала, частично заваленного обломками гранита, сплавленного в бесформенную массу застывшим озером оплавленного песка. Разумеется, никаких следов шахтерской компании и артельного дома не было, об их существовании напоминали лишь сплющенные и завернутые обезумевшей в момент взрыва гравитацией балки из тирониума. Что спасать тут некого, сотрудники Депертамента поняли сразу и потому прибывающих биодронов сразу отводили к наименее пострадавшим от взрыва штольням, расчищать завалы и обеспечивать свободный проход к месторождениям кристаллов. Люди были на взводе, постоянно ругались и от этого Вику стало еще страшнее. Сейчас его могли и пристрелить ненароком за невыполнение приказа или а простое недопонимание.

Его глайдер остановился возле человека в сером экзоскелете, которого отличала от остальных замасленная белая повязка на руке. Он распоряжался несколькими группами биодронов, координируя их действия и действия трех или четырех спасательных отрядов.

— Выходи. — приказал сидевший рядом с Виком человек, распахнув дверцу глайдера. — Да вернут тебя домой, что ты трясешься?

Как и ожидал Вик, в начале нового рабочего цикла за ним никто не приехал. На улицах вообще было мало людей, все чаще попадались снующие без дела биодроны, бродившие по городу небольшими группами. Они не проявляли враждебности к встреченным людям, но и игнорировали любые их просьбы и приказы. За те семь-восемь часов им хватило времени понять, в чем разница между биодроном и шитвани. Чистилище за ночь было обнесено тройным кольцом баррикад, к которым стягивались отряды колониальной армии, однако обитателей закрытого района свободно пропускали через ворота Периметра. Уже с середины временного промежутка между рабочими циклами стали поступать донесения о том, что биодроны перестают говорить на привычном людям языке, переходя на какое-то неизвестное наречие. Наверное, это было наиболее обеспокоившее правительство сообщение. Записи немедленно были предоставлены лингвистам, но те разводя руками признавались, что ничего подобного никогда не слышали. Сошлись лишь на том, что это всецело подтверждает данные Мериен Грейт.

По новостным каналам по-прежнему один за другим сыпались комментарии и предложения.

— Как только пси-поле ослабло, они стали использовать информацию, заложенную у них в генной памяти, — говорил один из ученых биологов, комментируя происходящие с биодронами изменения. — Если Сенат не поторопится, неизвестно, что еще они начнут делать. Ведь мы же ничего не знаем о культуре и обычаях жившей тут расы.

— Нам надо думать, как выстраивать отношения с шитвани не на уровне «хозяин — вещь», а на уровне соседских отношений. Только так мы можем сохранить свои позиции на столь стратегически важном объекте как Тиадар. — вторил ему ученый-социолог. — Сейчас самое важное, не допустить взрывоопасных ситуаций.

— Я считаю, что на Тиадаре необходимо ввести военное положение не дожидаясь открытого противостояния, — отчеканил в камеру отставной генерал-майор ВКС. — Они не должны почувствовать то, что мы дали слабину. Все равно Сенат не признает их разумной формой жизни из-за вложенных в проекты на Тиадаре денег. Что касается Мериен Грейт, то сейчас самое время ее арестовать, так как она подорвала инфраструктуру планеты так, как не смогли бы сделать и тысячи террористов.

— Согласно межгалактическим законам, принятым еще три тысячи лет назад на собрании представителей ста восемнадцати межзвездных держав, одна раса не имеет права вмешиваться в ход развития иной разумной формы жизни и как следствие колонизировать планету, на которой таковые формы жизни обитают. — сообщил с экрана виокрона сенатор Шеппард и Вик смотревший на чуть смазанную, подрагивавшую картинку замер в ожидании чуда, навострив уши и нервно постукивая коготками по ручке кружечки с соком. — Именно к этому закону, а точнее к статье 101 пункту 16 апеллировала доктор ксенобиологических наук Мериен Грейт, считая, что возрожденной расе шитвани, обитавшей на планете Тиадар задолго до людей, и восстановленной в результате генетических манипуляций, стоит предоставить статус свободной нации и разграничить с ними зоны ответственности, так как имело место вмешательство в естественных ход развития расы. Думаю, стоит пояснить, что ключевое слово здесь «вмешаться в ход развития». Мы проконсультировались с некоторыми нашими коллегами среди инопланетных правительств и пришли к однозначному выводу. Клонирование расы, вымершей задолго до нашего прибытия на планету, не является актом вмешательства в естественный ход событий. На момент нашего прилета, эта раса была мертва и поэтому выведенные нами репликанты не имеют на Тиадар никаких прав. Люди не нарушали межгалактических законов и не вмешивались в чужую жизнь. Все претензии, предъявленные мисс Грейт являются беспочвенными и необоснованными ввиду отсутствия состава нарушения галактического законодательства.

Небольшая кружечка с вишневым соком выскользнула из пальцев Вика и упав на пол разбрызгала красноватую жидкость. Шитвани показалось, что потолок накренился, стены изогнулись, а лапы стали будто ватными, отказываясь держать обмякшее тело. Он пошатнулся и прислонившись к стене сполз на пол, спрятав остроносую мордочку в колени и обхватив голову руками. Приговор был произнесен. Будущее рухнуло в один миг, едва успев появится на свет из бездонной мглы безнадежности. Черные волны опять захлестнули Вика, превратив его в зажатое в углу, слабое и напуганное создание, каким он и был всегда.

— Власти Тиадара подписали ордер на арест Мериен Грейт… — голос дикторши стал для Вика похож на замогильный стон потустороннего существа, доносившийся сквозь пелену пространства и времени. — Ей вменяется в вину грубое вмешательство в жизнь социума, повлекшее за собой убытки в особо крупных размерах, саботаж, фальсификация фактов, подрыв расовых устоев и попытка дискредитации терранского руководства. В этот момент доктор Грейт уже взята под стражу. Что касается биодронов, то с сегодняшнего дня они возвращаются к нормальному функционированию, по обычному графику.

Вик смотрел на виокрон увлажнившимися глазами. Почему? Как люди могут так поступать с ними? Ведь у них есть сознание, есть разум, есть даже собственный язык… Неужели этого мало? Кто вообще дал им право… В голову вонзилась острая боль и Вик с криком упал на пол, сжав виски ладонями. Синие, мерцающие огоньки, проплывавшие сквозь стены и пол, поднимаясь к вечным звездам вспыхнули в последний раз и погасли. Поле пси-подавления было снова включено, но память… осталась память о вчерашнем дне, которую не могли выдавить из сознания никакие нейроконтроллеры. Сквозь пульсирующую боль и затуманенное зрение он видел вбежавшую в комнату Лину, кинувшуюся к нему и прижавшую к себе, так крепко, будто она не собиралась его никому отдавать. Он не видел, но чувствовал, как по ее лицу катятся слезы, слышал ее шепот, твердивший, что она никуда его сегодня не отпустит. Но Вик знал, что будет совсем не так. Сейчас людям надо будет срочно наверстывать упущенное и они будут еще сильнее гнать биодронов на работы.

Его забрали только к середине цикла, когда известие о положительном решении Сената облетело Тиадар и население городов с облегчением узнало, что поля подавления и станции псионных излучателей передающих приказы нейроконтроллерам вновь включены. За Виком приехал незнакомый ему человек и поинтересовавшись, на каком участке биодрон находился раньше, приказал следовать за ним.

Вик пробирался к центральному кварталу стараясь держаться поближе к домам и не попадаться на глаза людей, как военных, так и простых прохожих. Постепенное стихание стрельбы в районе космопорта говорило об одном — тех биодронов-шитвани на которых внезапно снизошло озарение и они решили поднять восстание, скорее всего перебили, но теперь и другие, более мирные их сородичи окажутся под ударом. Если щенок начинает шалить и не признавать хозяина, его треплют за шкирку и тыкают носом в лужицу. Так произойдет и сейчас, только вот вряд ли хозяева станут разбираться кто прав, а кто виноват. Вик терялся в догадках, перебирая в уме причины, которые могли побудить его сородичей взять в руки оружие. Не подготовлено, а стихийно, словно по чьему-то сигналу. И почему тогда на него этот сигнал не подействовал? Что вообще произошло? Ведь очевидно же, что такой выплеск агрессии обречен, что людей больше, что у них есть техника и авиация. Бунт изначально был безнадежен, но… важен был сам факт того, что он произошел.

Пробравшись сквозь пригород к окруженному стеной баррикад Чистилищу, Вик понял, что свернул не туда и теперь придется немного возвращаться назад. Закрытый матово-черной стеной концлагерь пугал Вика еще больше чем наполненные опасностью улицы. Сквозь ворота проезжали крытые транспорты с биодронами, которых вывозили с улиц и мест работы. Солдаты и полицейские из особого подразделения заняли места возле многочисленных импульсных батарей, установленных поверх широкой стены, часть орудий была направлена в сторону города, а часть внутрь. Прямо на Вика вылетел военный глайдер, шитвани едва успел отпрыгнуть в сторону, запнувшись о бордюр и врезавшись плечом в стенку гидропонной платформы. Страх придал ему сил и резвости, еще не успел глайдер развернуться, а Вик уже вскочил на лапы и юркнул в переулок, ведущий прочь от Чистилища. Перепрыгнув через стоявший у входного шлюза одного из домов личный ховермобиль, шитвани вскарабкался на перекрывавший улочку забор и лишь перебравшись через него почувствовал себя в относительной безопасности. Это же теперь от каждого человека так бегать. А ведь люди сейчас еще и вооружены.

Совершенно не зная карты города, за исключением одного единственного маршрута, по которому в свое время он возил Трейса Вейди, Вик побрел куда глядят глаза, посчитав, что лучшим ориентиром будет дворец мэра, возвышавшийся над центральным кварталом и заметный со всех концов Аббервила. На улице темнело, последний рабочий цикл катился к концу, а солнце, разбрасывающее в разные стороны багрово-красные лучи почти коснулось отрогов гор, чернеющих на горизонте. Холодало, а вдобавок ко всему у Вика разболелась подвернутая лапа и ныл ушибленный бок. Интересно, беспокоится ли о нем Лина? Может быть она уже ищет его? Может быть ее отец все-таки дал знать городским службам о пропаже его личного биодрона? Нет, вряд ли… Кому он на самом деле нужен, если только не Лине. А она вряд ли сможет убедить отца сменить гнев на милость.

Грохот скорострельного волнового пулемета заставил Вика вжаться в стену, мимо арки между домами, где спрятался шитвани, промчался военный броневик, с другой стороны улицы из переулка выскочили трое биодронов, напуганных едва ли не больше чем сам Вик, но следующая очередь настигла свои цели, двое упали сразу, третьему перебило ноги и он пронзительно взвыв свалился на дорогу, прямо под гусеницы медленно ползущей между домов громоздкой конструкции, ощетинившейся всевозможным оружием разного калибра и мощности. Отчаянный вой оборвался хрустом костей, черная сталь на гусеницах покрылась темно-красной влагой и клочьями забрызганного кровью меха.

Вик переводил взгляд то на изувеченные останки соотечественника, то на закованное в черную броню чудовище, медленно отступая обратно во дворик на негнущихся лапах.