Рыжеволосая миниатюрная Алла трудится риелтором в агентстве недвижимости. Но, несмотря на престижную работу, привлекательность и наличие собственной жилплощади, Алла до сих пор не замужем. Еще бы, ведь настоящих мужчин так мало, что их пора заносить в Красную книгу, а редкие достойные экземпляры, как, например, коллега Аллы Василий Никитин, увы, несвободны. Почти утратив надежду на личное счастье, под Новый год Алла неожиданно обретает любовь, практически на рабочем месте. Семейное счастье, радость материнства, карьерный рост — все подвергается риску, когда на горизонте появляется бывшая жена любимого.
1
Рабочий день начался с наиглупейшего телефонного разговора. У меня на столе тихонько замурлыкал телефон.
— Агентство недвижимости. Добрый день, — сказала я.
— Добрый день, — ответил приятный мужской голос. — Девушка, мне нужно разменять квартиру. Вы поможете?
— Да, разумеется. Меня зовут Алла Константиновна. Как ваше имя?
Откровенно говоря, когда мне самой задают подобный вопрос, всегда подмывает ответить: «Спасибо, хорошо».
2
Это было место всеобщей релаксации. Наш генеральный директор, Александр Никодимович Золотницкий, люто ненавидел его, как и нас, никотинозависимых, постоянно тусующихся там с сигаретами и чашками кофе, вместо того чтобы неотлучно сидеть на телефоне и продавать квартиры. Ведь именно для этого — для продажи объектов недвижимости — он и открыл свое агентство. Будь его воля, он выгнал бы всех курильщиков и курильщиц — сослал бы в резервацию, как индейцев, — и набрал бы новых сотрудников, с чистыми легкими и чистой совестью. Но вот беда: таких, как мы, отщепенцев, ведущих неправильный, с точки зрения генерального, образ жизни, в агентстве за десять лет существования собралось примерно восемьдесят процентов от общего количества сотрудников. Как говорится, в единстве наша сила. С зубовным скрежетом Александр Никодимович был вынужден выделить помещение для того, чтобы мы не кучковались возле крыльца и не позорили его седин.
Когда он нехотя объявил об этом своем решении на планерке, народ ликовал. Стали высказываться пожелания, что, мол, не худо было бы поставить там кожаный диван, телевизор, бильярдный стол, завести бар со спиртными напитками и оборудовать помещение кондиционером. Кто-то из дам пожелал раба с опахалом в набедренной повязке, на что кто-то из джентльменов выдвинул встречное предложение: дескать, лучше рабыню, можно без повязки. Батюшка-барин, суровенько взглянув на своих крепостных, сказал, что и этого нам, бездельникам, достаточно. Конечно, вот так, прямо, что мы бездельники, он не сказал, но все поняли, что дорогой шеф имеет в виду.
Из курилки доносился дружный хохот. Войдя внутрь, я увидела, как Андрюша Туманов в лицах рассказывает о своем вчерашнем задатке. Я знала эту историю. Его клиентки, две сестры, два нежных создания, подрались в кабинете для сделок прямо на глазах у изумленных покупателей, и Андрей вынужден был разнимать этих тигриц. Наши сотрудники, три человека, умирали со смеху, дымя сигаретами. Вообще-то бедняжка Александр Никодимович настоятельно просил нас, чтобы больше трех в этом помещении не собиралось. Но сегодня — мы точно знали — его не будет в офисе весь день. Я остановилась чуть поодаль и закурила, не вмешиваясь в разговор.
При всей внешней доброжелательности мы постоянно конкурировали друг с другом. Поначалу мне было трудно это принять, бывало, мы с Никитиным одновременно водили клиентов в одну и ту же квартиру или вдруг обнаруживали одинаковые заявки. Договаривались. Те искушенные, которым было с чем сравнивать, говорили, что в других конторах с корпоративной культурой дела обстоят гораздо хуже. Что ж, им, искушенным, видней. Могу сказать лишь одно: Никитин, пожалуй, был здесь единственным человеком, которому я могла по-настоящему доверять.
